Читаем без скачивания Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ - Симон Шноль

Их раздражал дух энтузиазма и бескорыстия стройотрядов: как это, почти без оплаты, а 30 руб. в оба конца и питание в столовой? Откуда эти деньги? И находили поводы писать доносы в прокуратуру и даже в уголовный розыск. Это было трудно вынести. И веселый, легкий и обаятельный Перцов все больше нервничал, иногда становился резким, и, как обычно, чаще по отношению к близким сотрудникам. Сотрудникам ББС было нелегко. Когда-то они, увлеченные пламенным Перцовым, поехали после окончания университета работать к нему на северную Биостанцию. Прошли годы трудной жизни. Прошла молодость. «Блажен, кто смолоду был молод...» А дальше: «...Кто постепенно жизни холод с годами вытерпеть сумел» — страшная вещь этот холод жизни. Трудно его вынести. И обращается взгляд на человека, бывшего ранее идеалом. Так легко найти в нем причину холода своей жизни... Как печально, что некоторые из когда-то молодых энтузиастов стали врагами Директора. И поддерживали письма-доносы. Его замучили ревизии - пытались найти финансовые нарушения. Это было хорошо отработано в советское время. Не нашли. Снять его не решились. Почему не решились? Побоялись массовых протестов. За него вступились бы сотни бывших студентов, сотни тех, кто строил ББС в лучшие годы своей жизни. Не решились. Но жизнь его была трудной. Мы уже не удивлялись, что директор не расстается с валидолом. Открылась язва желудка. Приходилось лежать в больнице. Все это сократило ему жизнь. Перцов остался директором. Беломорская биостанция МГУ осталась уникальным местом прежде всего для учебной, а затем для научной работы. Осталась, как сказал Матекин, «жемчужиной, которая украшает корону столичного университета». В первые годы Перцов еще ухитрялся сам проводить занятия по морской фауне беспозвоночных с некоторыми группами студентов. Было правило: с каждой вновь прибывшей группой студентов директор проводил первое занятие: рассказывал об истории биостанции, местных условиях. И каждого студента знал в лицо. Он все реже урывал время для собственных научных работ. В 1970-е годы вместе с Б. Я. Виленкиным он провел свое последнее исследование — изучал обрастание морскими организмами различных материалов в различных гидрологических режимах. Но эта работа была уже через силу. Все это совмещалось с огромной нервной и физической нагрузкой по строительству и обеспечению ежедневной жизни биостанции. Здесь море, тайга, скалы, столько, молодых людей. Но отвечает за все директор. Случись что... И постоянное нервное напряжение... Никакие трудности жизни не сказывались на реализации основного назначения ББС Московского Университета — обучения студентов. Вот уже много лет все студенты зоологических специальностей Биологического факультета между первым и вторым курсом проходят практику на Белом море. Лед сходит в конце мая, начинает прогреваться вода. С чрезвычайной интенсивностью размножаются планктонные и бентосные организмы. В пробах много личиночных форм. Раздолье для эмбриологов. Классический практикум по зоологии беспозвоночных животных - основа общебиологического образования. Его проходят студенты разных специальностей, и не только Биологического факультета: в августе биофизики Физического факультета и палеонтологи Геологического, а также студенты третьего и четвертого курсов биофака физиологи, эмбриологи, биофизики, ихтиологи и, конечно, зоологи беспозвоночных животных — это их станция. Много десятилетий (от Кожевникова, Кольцова, и Зенкевича) складывался курс зоологии беспозвоночных, охватывающий огромное разнообразие классов, отрядов, семейств. Преподаватели высочайшей квалификации ведут эти занятия со времен соратницы Зенкевича доцента Веры Александровны Броцкой. Здесь, при ежедневном тесном общении, контакт студентов и преподавателей особенно плодотворен. Владимир Николаевич Вехов (1920-1990) Жизненным подвигом были 2 5-летние исследования на ББС ботаника Владимира Николаевича Вехова [1]. Он детально исследовал флору высших растений п-ова Киндо. Незабываемы его экскурсии со студентами по тайге, болотам и скалам. Но главным его предметом была жизнь зостеры (Zostera marina), одного из немногих высших растений, живущего в море на мелководьях, в режиме приливов и отливов, резких изменений солености от впадающих в море рек и ручьев и при таянии льда. Для исследования ее биологии Вехов помногу часов работал в ледяной воле, наблюдая, измеряя, описывая состояние отдельных растений и их скоплений. Биология — медленная наука. Описания жизни одного вида требуют многих лет жизни своей — разных сезонов, мягких и морозных зим, холодных и жарких летних месяцев, разных режимов таяния льда, разного режима приливов и отливов. А тут около 25 лет назад беломорская зостера почти исчезла, по-видимому, под действием паразитического гриба Labirinthula macrocystis. Мы знаем о волнах жизни, о системе «хищник-жертва», о волнообразных изменениях численности в этих системах, красивых математических моделях Лотки—Вольтерра, но чтобы в природе исследовать такую волну жизни одного конкретного вида (например, зостеры), нужно отдать значительную часть жизни своей. Вехов работал на ББС зимой и летом. Он читал лекции, вел занятия со студентами в Москве и в средней полосе, но всегда помнил о своей зостере. И в ноябре Владимир Николаевич Вехов В. Н. Вехов — лейтенант. 1942 (?) год... и под Новый год уезжал на ББС, где в полярной темноте, через лунки и проруби доставал и смотрел, как зимуют отмеченные им летом растения. О Вехове нужен бы отдельный очерк. Но очерк этот все равно будет связан с ББС и Перцовым [1]. Они были друзьями. Оба фронтовики (Вехов был ранен под Сталинградом), оба из поколения победителей. Вехов был бесценной моральной и психологической опорой Перцова. Его, часто суровая, справедливость останавливала многих врагов ББС. Они вместе с Перцовым создали стиль ББС того времени дух бодрости, активной позиции и точной оценки приоритетов в непростых коллизиях. В летние сезоны на ББС проходили практику и работали в стройотрядах до 500 человек. Жизнеобеспечение их в «суровых условиях Заполярья» (как весело говорил Вехов) требовало больших усилий. Нужно было бы назвать здесь многолетних сотрудников биостанции, обеспечивающих все это транспорт (корабли), отопление, разнообразную технику, работу складов, лабораторий, прекрасную библиотеку. Среди них старейший заведующий хозяйством А. Ф. Таурянин и А. Н. Таурянина, научные сотрудники Т. Л. Бэер, В. Н. Левицкий и все годы от своего студенческого времени заместитель директора, а после Перцова директор ББС Нина Леонтьевна Семенова. С. Э. Шноль, Н. А. Перцов, В. Н. Вехов. (ББС, июль 1986 г.). Это бесценный для меня снимок сделала Ольга Самородова-Кулешова — чрезвычайно ей благодарен! — единственная фотография, где мы вместе. Я стою на «кочке» — на самом деле мы с В. Н. одного роста. Н. А. я больше не увижу — он умер в июле 1987 г.

В 1972 г. Перцова вызвали в ректорат для доклада на ректорском совещании о состоянии и перспективах ББС. Он долго и, как обычно, очень тщательно готовился. На девятом этаже Главного здания МГУ в зале собрались руководители факультетов и служб университета. Ректор Иван Георгиевич Петровский, увидев Перцова, сказал: «Товарищи! Николай Андреевич Перцов — замечательный человек. Он так много сделал для университета. Давайте не будем мучить его докладом, а поприветствуем его аплодисментами». Н.А. Перцова. И все встали и аплодировали Перцову. Это было истинное признание и, в сущности, единственная бесценная награда. Однако его не оставили в покое. Может показаться, что его, воплотившего всей своей жизнью романтические идеалы коммунизма, должны были бы поддержать «иерархи» коммунистической идеологии - партийно-комсомольские руководители. Нет, это наивная мысль. Давным-давно никаких коммунистических идеалов не осталось у этих иерархов. Они были циничны и прозаичны. Травля Перцова продолжалась. 5 июля 1987 г. Н.А. Перцов внезапно умер от сердечной недостаточности после очередных неприятностей. Его могила тут же, на Биостанции. Потрясенные ранней смертью Перцова, сотрудники и студенты обратились в «инстанции» с просьбой о присвоении ББС МГУ имени Перцова. Студенты не стали ждать официального утверждения и укрепили на пирсе надпись: «ББС МГУ имени Перцова». Быстро проходит жизнь. От незабываемых лет остаются ученики, друзья, воспоминания и напечатанные труды. Труды Беломорской биостанции МГУ — шесть выпусков книг «Биология Белого моря» - вышли при жизни Перцова [2], седьмой, под редакцией П. В. Матекина, в 1990 г. [3] и посвящен, как написано на титульном листе, светлой памяти Николая Андреевича Перцова, директора, организатора, строителя Беломорской биологической станции Московского Университета. Дополнение ко 2-му изданию В очерке о Н. А. Перцове представлен облик Беломорской Биологической Станции МГУ в том виде, в каком она была при его жизни, его заботами и трудами. Наступила «перестройка», распался Советский Союз. Резко изменилась вся наша жизнь. Деградировала ББС. Ураганный ветер повредил несколько столбов электрической линии, с таким романтическим подъемом построенной под руководством Н. А. При жизни Перцова это повреждение ликвидировали бы своими силами в несколько дней. Прошло много лет. Линию электропередачи так и не восстановили. Алюминиевые провода в конце концов были украдены (цветные металлы!). ББС без стабильного электричества. Сейнер «Профессор Зенкевич» много лет как отправлен в бессрочный ремонт, на который нет денег. Нет денег на оборудование. Нет горючего для экскурсий студентов. Исчез романтический дух. Новые поколения смутно представляют себе прошлое. Но настанет время, когда ББС возродится и имя Перцова обретет особый смысл. Пусть этому послужит этот очерк.