Читаем без скачивания Я не Поттер! - Марина Броницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Молодой человек… – заговорил Бэгмен. – Мы ценим ваше мнение, верно? – обратился он к директору.
— Разумеется… – прошептала та.
Довольный ответом, он продолжил:
— Но это не просто пергамент, это магический контракт, и если бы свое имя написал не Гарри, кубок не выбрал бы его? Верно?
На этот раз, не дожидаясь подтверждения и не нуждаясь в нем, мужчина обратился к Краучу:
— Коллега, вы все еще возражаете?
— Возражаю, — безучастно ответил тот.
— Директор, решайте вы, мы не смогли прийти к согласию! – он развел руками и сел на место с чувством выполненного долга.
— Гарри, посмотри, это же твоя манера письма, твой почерк…
Пошатываясь, я подошел к женщине и взял из её рук синюю бумажку, оказавшуюся не пергаментом, а обрывком моей школьной тетради, её обложки, подписанной мной по всем правилам.
— Да, это мой почерк, — согласился я. – Ну и что? Я ничего не бросал в кубок, мне еще нет семнадцати, если вы забыли и если вам интересно.
Моя откровенная грубость прошла мимо сознания Минервы, она думала о другом.
— Директор оставлял вам указания на случай… такого вот происшествия?
Из глаз женщины искры полетели, так её рассердил мой вопрос.
— Да как вы смеете? – зашипела она еле слышно. — Прекратите мне указывать, что я должна делать!
Судя по всему – оставлял.
— И как вы поступите? – я цеплялся за соломинку.
Приподнявшись на цыпочках, женщина с нескрываемым злорадством отчеканила мне в ухо:
— Как посчитаю нужным, маленький паршивец… – и вновь обратила внимание на и не думающего уходить Виктора. – Очень благородно с вашей стороны, мистер Крам. Воспитание Дурмстранга достойно всяческих похвал, но… НОВЫЙ ЧЕМПИОН ШКОЛЫ ХОГВАРТС – ГАРОЛЬД СЕВЕРУС СНЕЙП!
Мой факультет пришел в себя и захлопал, за ним подтянулись и остальные, что же делать – великий турнир требует великих жертв. Я же подошел к болгару, пропустившему меня вперед, подождал, пока он прикроет за нами дверь и заткнул уши пальцами.
Мне явственно казалось, что эти аплодисменты – мой похоронный марш…
Глава 31
— Держи! – буркнула Белла и ткнула мне в лицо полный стакан воды.
Стакан был уже третьим, вода булькала во мне, как в океане, но воспаленный мозг женщины понимал только одно – мне нужно помогать, а поскольку она даже не догадывалась, как именно творится помощь и что это вообще такое, мне оставалось только пить и благодарно кивать в ответ на заботу.
— Холодно… – прошептал я, решив переключить её внимание на что‑то не жидкое, и вытер нос, намоченной расплескавшейся минералкой. – Ноги замерзли.
Беллатрикс завертелась на месте в поисках одеяла, сосредоточенно осмотрела содержимое буфета, в котором его не могло быть в принципе, и куда‑то умчалась, выражая собой одно сплошное беспокойство о судьбе моих длинных конечностей. Крик ликования, донесшийся с верхнего этажа, должен был означать, что она радуется, обнаружив, наконец, то, что искала. Но мы с Темным Лордом хорошо понимали, женщина просто отыскала Фабрициуса, не явившегося к ней на зов и на свою беду не догадавшегося припасти в гостиной десяток другой одеял, и этот радостный вопль — предвкушение скорой расправы. Тем не менее, спустя минуту Беллатрикс вернулась, сияя от удовольствия, и в сопровождении побитого домовика с фингалом под глазом. Обычно наглый и самоуверенный, сейчас от всего пережитого он передвигался на полусогнутых и пугливо прижимал к макушке подрагивающие уши.
— Вот! – заявила она и рукой указала на несчастное существо.
Фабрициус левитировал перед собой аккуратно сложенное верблюжье одеяло, и делал это с такой осторожностью, будто от него зависела вся его жизнь. Подобравшись к креслу–качалке, в котором я сидел, он заботливо укрыл меня им и подоткнул со всех сторон. Вот что значит – сила убеждения!
За прошедшие месяцы с начала учебного года я видел приемную мать в первый раз, и с тех пор она явно изменилась в лучшую сторону. В черных глазах больше не наблюдалось растерянности, голос звучал уже громче и по всему дому, в котором она почувствовала себя полноправной хозяйкой. Волосы, ранее спутанные и грязные, радовали тяжелыми и блестящими кудрями, а наряды потеряли даже отдаленную схожесть с обычными женскими платьями. Когда она входила в комнату, затянутая в свои кожаные корсеты, красивая и опасная, по спине мурашки бежали и становилось понятно, перед вами отнюдь не волшебница – ведьма.
Печать Азкабана никогда не сойдет с её лица – недоброго, острого, словно специально заточенного отпугивать все мягкое и пушистое; тонкие губы, постоянно изгибающиеся в кривой ухмылке, даже если вокруг никого нет, да искривленные сыростью старческие пальцы, всё это останется с ней навсегда.
Тем не менее, именно ей я отправил короткую записку, в котором собственной рукой накарябал всего одно слово «помоги». Именно она уговорила Лорда приказать моему отцу рискнуть и сделать что угодно, но отправить меня в дом на холме, пока я еще дышать не разучился. Именно она наматывала вокруг меня круги, с отчаянием понимая, что её желание меня поддержать ей непонятно, и справиться с ним она не в состоянии, собственно, как и помочь. Женщина заламывала руки, ходила из одного конца комнаты в другой, выглядывала во двор безо всякой причины, и периодически заставляла меня пить, но я знал, она не просто воду мне подает, а руку помощи.
В освещенной солнечным светом гостиной, кроме меня и Беллы находился еще и Темный Лорд. С самого утра я раскачивался в скрипучем кресле–качалке и украдкой посматривал на него, сморщенного и завернутого в то самое черное бархатное одеяльце, что и раньше. Никогда мы еще не были так близки, не сидели молча, как два трупа, и не смотрели на одни и те же ярко–синие облака в открытые ставни нашего уже общего дома.
Просторное вытянутое помещение, в дальнем углу — белое фортепиано, сиреневая органза на двух прямоугольных окнах, а на паркетном полу восточный ковер бежевых тонов на всю его площадь. В центре круглый стол из красного дерева на гнутых ножках и стулья с высокими спинками. У стены буфет из того же гарнитура с десятками сверкающих бокалов и свежий воздух, чуть сладковатый от гниющих запахов вступившей в свои права осени.
Все здесь говорило о том, что жители дома любят жизнь и не стремятся похоронить себя в темноте, такой, совсем не чопорной, а легкой и воздушной выглядела комната после летнего, незапланированного ремонта. Полагаю, именно такой она и была в бытность отца Риддла, именно его семья обожала жить, и магия ничего не выдумала, она просто вернула.
Волдеморт остался недоволен полученным результатом, и не раз бурчал по этому поводу, но только сейчас, вглядываясь в его синие маленькие глазки, в свою очередь жадно всматривающиеся в каждую деталь интерьера, я понял — он лгал. Зависть, черная и могучая, сила которой мне хорошо известна, именно она съедала его и без того неокрепшую личность. Меропа Мракс за гроши продала медальон самого Салазара, чтобы выжить, чтобы суметь даль жизнь сыну, скиталась и голодала, пока виновник её горя жил вот так вот, припеваючи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});