Читаем без скачивания Вылечим всех! - Ясмина Сапфир

Мне хотелось утешить ее, обнять, может даже погладить. Но это казалось неправильным, ненужным сейчас. Латифа дернула за рукав, напоминая о том, что нас ждет Рик.

Верберша вздохнула и промямлила:

— Спасибо, — и отправилась в ординаторскую.

С минуту я смотрела ей вслед, словно что-то вспомнила.

В такие тяжелые дни, когда эмоции то и дело сметали самоконтроль, почти всегда возвращались осколки воспоминаний. Просто пока они никак не желали складываться в общую картину.

Я уже где-то видела такую спину, немного сутулую, сгорбленную под тяжестью происходящего, такие плечи, немного опущенные, унылые. А еще… еще такую шею — напряженную настолько, что мышцы натянулись лентами, под плотной смуглой кожей вздулись синие прожилки вен…

Что-то мне все это сильно напоминало… Вот только что?

Но прежде чем в голове появилось хотя бы малейшее предположение, по коридору снова пронесся нетерпеливый призыв Рика:

— Самира! Ну, где ты там застряла? Я же сказал — дело срочное!

Латифа потянула меня за рукав снова, и я машинально устремилась к нужной операционной.

Ах да! Надо спешить! О чем я только думаю?

Все остальные хирурги заняты, и помочь Рику некому. А пациенты… их время истекает намного быстрее, чем мы бы того хотели.

В самом центре седьмой операционной высился громадный стол, специально заказанный для пациентов-неразлучников. Так называли у нас тех, чьи тела пронзило одним и тем же прутом, шестом… да чем угодно. Тех, кого нельзя разъединять просто так, без особых предосторожностей, без дополнительных исследований.

Судя по тому, что хвосты очередей на рентген и МРТ высунулись в приемную, Рик снова будет исследовать или уже исследовал больных своим чудо-зрением.

Помню, однажды Латифа пошутила: «С таким как Рик надо быть осторожней. Того и гляди увидит насквозь».

— Ого! — только и сказала верлиса, пропуская меня вперед, в операционную.

Я едва сдержала такой же возглас.

Длинный металлический штырь пробил голову верберу, ногу верлису, бедро дракону и живот маргону.

Такого я еще не видела. Сердце подсочило с горлу, и Рик, в повязке из особого тканного волокна, поднял на меня глаза, вдохнул и выдохнул. Словно показывал, как успокоиться.

Суровая Латифа подала повязку и шапочку. Я надела их, стараясь выйти из ступора, сделала вдох-выдох и шагнула к пациентам.

На первый, беглый взгляд самыми тяжелыми были вербер и маргон — у него частично вывалились внутренности, напоминая груду тушеных овощей.

Но и дракон меня беспокоил тоже — его рана проходила близко к большой артерии. Пока кровила не сильно, но не исключено, что сосуд пережимал штырь. Кто знает, что случится, если его вытащить. Я поменяла перчатки на обработанные энергией заживления — она дезинфицировала получше иных ядреных химикатов и вплотную подошла к столу.

Яркие круглые светильники очень быстро кружили над пациентами, обливая их ровным белым светом.

По операционной плыла гнетущая тишина.

Только тихой капелью вытекала из ран кровь, да порывистый ветер насвистывал в щели плотно закрытых окон.

Вербер и маргон были без сознания — наверняка получили лошадиную дозу наркоза. Остальные следили за нами с неприкрытым ужасом. Словно не металлический прут, а именно мы угрожали их жизни.

Я сделала последний шаг к столу, и Рик снова вдохнул и выдохнул. Глубоко и спокойно. Я повторила. Замерла и постаралась снова переключиться.

Отодвинуть на задний план мысли о том, что на кону жизни. Отвлечься от вывалившихся органов и клочках мяса — они драными лоскутами болтались возле мест, где вошел прут.

Все это неважно сейчас.

Я инженер. Передо мной оборудование — красивые, почти идеальные машины, поврежденные неумелыми пользователями.

Рик кивнул, и начал командовать.

— Есть хорошая новость! — сообщил он без особой радости. — Анализы у всех норма.

Следующий час я действовала как робот. Подавала скальпели, зажимы, тампоны, вливала в пациентов немного энергии жизни и снова подавала тампоны, скальпели, зажимы. Резала, шила, вправляла.

Латифа ставила капельницы, убирала грязные инструменты, обеззараживала раны.

Еще одна медсестра, Горделия — черноглазая верпантера, ассистировавшая василиску до нас, помогала тоже, хотя и немного медленней. То ли перенервничала, то ли не хватало опыта верлисы.

Для начала Рик раскалил штырь между пациентами тонкой струйкой пламени изо рта. Когда черно-рыжий металл окрасился белым, руками осторожно переломил прут и разделил пострадавших.

Все это время мы с медсестрами фиксировали положение тел больных, изо всех сил, не давая им сдвинуться даже на миллиметр. И все вроде шло хорошо. Но как всегда в медицине заранее ничего предсказать невозможно. Тем более в такой ситуации.

Верлис дернулся, словно хотел побыстрее отделаться от остальных, более тяжелых пациентов…Прут сдвинулся вверх по его ноге и… колено хрустнуло, засочилось суставной жидкостью вперемежку с кровью.

Тихо выругался Рик. Пациент вскрикнул и рыжий дракон, весь в веснушках и родинках обернулся. Штырь в его бедре сдвинулся на считанные миллиметры, но оттуда фонтаном хлынула кровь.

— Латифа! Давай! — крикнул Рик. Медсестра одновременно выдернула железяки из ног верлиса и дракона. Кровь и суставная жидкость выплеснулись на пол. Я тут же поставила зажим на артерию ящера. Нашла на чистой интуиции. Рик говорил — у валькирий особое чутье. Наверное, это оно и было. В кровавом месиве не то чтобы артерию, даже края раны не всякий бы определил.

Случись все в обычной больнице, дракон мог не выжить. Его глаза расширились от ужаса, лицо побелело, синюшные губы плотно сжались. Кровь продолжала лить, пока я суматошно накачивала рану энергией заживления, рубцуя артерию вопреки нашим правилам. Обычно вначале убеждались, что в рану не попала грязь, бактерии. Но сейчас на это не оставалось времени.

Медсестры принялись вливать в оборотней питательный раствор — пакет за пакетом. Дракону Латифа добавила донорской крови. Организм рептилий принимал почти любую группу, кроме крови верберов.

Секунды капали, отсчитывая чужое время.

Я старалась действовать планомерно, спокойно, без суматохи. Как Рик.

Он кропотливо собирал по частям колено верлиса и заживлял его. Оборотень жалобно скулил, почти как настоящая лисица, а мой дракон лишь хрустел зубами.

Казалось, конца и края не будет его кровотечению. На светло-голубом кафельном полу операционной засыхали бордовые пятна. Бурые брызги ягодами граната рассыпались по моему белому халату. К ним добавлялись новые, образуя причудливые кляксы, похожие то на ромашки, то на фигурки ушастых зверей.