Читаем без скачивания Вылечим всех! - Ясмина Сапфир

— А что я однажды говорил про насилие? — напомнил, сверкая синими глазами — в них плясал незнакомый, неуправляемый огонь. Но почему-то вместо страха я ощутила, как тепло собирается в животе, опускается ниже, вызывая сладкое томление. Губы Рика внезапно показались еще более чувственными, а их жесткие, резкие очертания еще более мужественными, соблазнительными.

Василиск облизал губы, будто почувствовал мой взгляд, быстро сглотнул и произнес неожиданно хриплым голосом:

— Самира! Ты полегче на поворотах! Думай, что делаешь.

Я отвела взгляд, и в комнате повисла звенящая тишина. Я прямо чувствовала, как Рик пожирает глазами — каждый миллиметр тела, каждую впадинку и выпуклость. Его шумное дыхание нарушало беззвучие.

Некоторое время я старалась сидеть тихо, не смотреть на василиска, сама не понимая почему. Больше всего на свете мне хотелось сейчас встать, прильнуть к нему и поцеловать. Вот так вот нахально — в жесткие, чувственные губы. А потом сказать что-нибудь язвительно-возбуждающее. Вроде: «Как бы ты сам не опалился от моего огня…»

Вместо этого я сжалась, свела колени и напряженно выжидала. Сильное, неконтролируемое смущение сковало по рукам и ногам. Рик понял мои телодвижения по-своему:

— Тише, трусишка. Не трону! — сказал с металлом, с раздражением в голосе и тут же, словно опомнился, перешел на спокойный тон: — Давай отвлечемся и займемся делом. Я расскажу тебе предысторию. А потом перечтем и подытожим все, что рассказал о симптомах Маллес. Нюхом чую — нам это очень понадобится.

Из рассказа Рика, обильно сдобренного черным юмором, следовало, что полторы столетья назад эту часть перекрестья пытались отвоевать оборотни из нижних миров. Какие-то жуткие твари, похожие на порождения ночных кошмаров. Что-то вроде тех мерзких существ, что мариновались в исследовательских банках в кабинете Рика.

Их магия могла перерождать ткани и клетки разных существ. Некоторые умирали, некоторые выздоравливали, после долгой и продолжительной болезни. А некоторые превращались в злобных монстров. Убивали, крушили, носились как безумные. Их называли — озверелые.

Часть из них удалось победить местным медикам, часть — погибли.

Тем временем, монстры пришли на перекрестье, чтобы захватить его и построить свои поселения.

Жизнь в нижних мирах — извечная борьба. Либо тебя сегодня съедят, либо ты. Животные, растения и даже грибы там плотоядные. А все, что не питается другими, выделяет смертельные яды, отращивает жуткие шипы, острые как скальпели, плюется парализующими веществами.

Для тамошних рас — перекрестье — все равно что новый Эдем. И оттяпать его кусочек они пытались уже раз двадцать, если не больше. Проблема в том, что жители перекрестья, и ближайших миров совсем не в восторге от такого соседства. Не говоря уже о том, чтобы уступить жутким тварям свои территории.

И те самые болота, где нашел Маллес погибшего мальчика — нечто вроде туннеля из нижних миров сюда и обратно. Запечатанного туннеля. Чтобы прорваться к нам, захватчикам пришлось бы снять печать. В прошлый раз это сделали озверелые. Они странным образом подчинялись «нижним жителям». Когда орды монстров хлынули на перекрестье, присоединились к армии перерожденных.

Но… как и в прошлые разы потерпели неудачу.

Рик опасался — как бы не повторилась история. Уж слишком знакомыми выглядели симптомы погибшего мальчика.

Слабость, пена изо рта и носа, кровь из глаз и ушей. Временная потеря сознания, бред, галлюцинации и смерть. В случае озверелых существа словно впадали в кому и пробуждались уже невменяемыми.

Поэтому Рик и потребовал, чтобы Маллес приказал выкопать погибшего и принести сюда, в больницу. Тут он собирался наложить на мальчика специальную магию, парализующую озверелых. И если ребенок на самом деле не умер, а перерождается, она не позволит ему даже пальцем пошевелить.

— Они тянули какие-то магические щупальца из болот, привлекая все больше случайных жертв, — закончил рассказ Рик. — Вот их и пойдем искать.

Страх холодил желудок, сжимал его болезненным спазмом, пока василиск обрисовывал возможные беды. А еще… еще мне было до чертиков страшно за Рика. Я вдруг испугалась, что с ним случится плохое. Хотя начальник четко сказал Маллесу — на рептилий нижняя магия не действует. И повторил для меня, с почти хвастливой, превосходной интонацией. Будто выпячивал себя, презентовал.

Тарс и Гверс — друзья Рика, драконы, их на перекрестье обитало намного больше, чем василисков, магией обладали немалой. Но мне все равно стало страшно. Оказывается, я ужасно привязалась к Рику. И даже… почти полюбила его… как старшего брата? Или нет? Странное ощущение зародилось где-то внизу живота. Я скользнула взглядом по фигуре Рика. Боже! Как он хорош, даже когда хмурится! Василиск окаменел, прямо как недавно, поменял позу, засунул руки в карманы и почти прорычал:

— Самира! Думай что делаешь!

Но вместо испуга, я почему-то испытала удовольствие. Казалось, я имею над Риком незримую власть. Раньше думалось, что он помогает из чистого покровительства, просто хочет проявлять о ком-то заботу и заблудшая девушка из чужого мира — отличный кандидат. Но теперь… Теперь чудилось — он как-то очень по-мужски на меня реагирует.

Невольно, сама себе поражаясь, я скользнула взглядом по брюкам Рика и заметила то, чего не видела раньше. Ничего себе! Я даже рот приоткрыла.

— Иди работать! — хрипло прорычал василиск, явно уловив направление моего внимания. — Если не хочешь убедиться в подозрениях. Я могу показать тебе гораздо больше, чем то, что позволяет покров ткани.

Жар бросился в лицо, уши загорелись тоже. Я вскочила с дивана и чуть замешкалась. Рик пригнулся, словно хищник для броска, губы его налились кровью, щеки зарделись. Никогда прежде не видела василиска таким… возбужденным. Вот именно возбужденным! От моего присутствия, от нашей странной, почти неуловимой посторонним игры, флирта лишь на уровне взглядов, намеков.

Рик двинулся за мной, притормозил и опалил сверкающими глазами.

— Ты уходишь или остаешься? — спросил вдруг, кивнув на диван.

Я суматошно крутанулась, и выскочила вон. Развернулась в сторону приемного и… с размаху врезалась в чью-то мощную грудь.

Судя по синей врачебной робе, врезалась я в кого-то из коллег. Но судя по ауре, едва уловимому запаху грозы, я сталкивалась с ним впервые — во всех смыслах слова.

— Осторожно, валькирия. Я не очень-то мягкий, — раздался насмешливый голос — низкий, но бархатистый и приятный.

Я подняла глаза и встретилась с изумрудным взглядом… дракона. Красивое, мужественное лицо его, в отличие от других хищных оборотней выглядело благородней, что ли, немного изящней выточенным. Выдающийся лоб и челюсть чем-то напоминали Рика, глаза окружали длинные каштановые стрелы густых ресниц. Маленький шрам под соболиной бровью, лишь придавал внешности изюминки.