Читаем без скачивания Красный сфинкс - Геннадий Прашкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ БОГДАНОВ
(МАЛИНОВСКИЙ)
Родился 10(22) августа 1873 года в городе Соколка Гродненской губернии.
С золотой медалью окончил тульскую классическую гимназию. Поступил на естественное отделение Московского университета, откуда, впрочем, скоро был изгнан за активное участие в народовольческом Союзном Совете землячеств. В Туле (место ссылки) сблизился с оружейником Иваном Савельевым, который привлек талантливого молодого человека к занятиям в рабочих кружках. Опыт пропагандистской и образовательной работы помог Богданову создать очень простой, понятный даже необразованному человеку «Курс экономической науки», высоко оцененный лидером большевиков В. И. Лениным, а так же «Основные элементы исторического взгляда на природу» – философское сочинение, написанное опять же специально в помощь рабочим агитаторам и организаторам.
В ссылке близко общался с А. В. Луначарским, Н. Бердяевым, Б. Савинковым, дружил с писателем А. Ремизовым, историком П. Щеголевым. С известным арктическим исследователем В. Русановым ездил по глухим уголкам Коми-Зырянского края. Одновременно начал учиться, а в 1899 году окончил медицинский факультет Харьковского университета.
«Богдановская натурфилософия того времени, далекая еще от уклона в сторону идеализма, – вспоминал позже П. Лепешинский, – пришлась в высшей степени по вкусу Владимиру Ильичу (Ленину, – Г.П.), а он на все лады рекламировал ее нам, своим единомышленникам и товарищам по ссылке. Да и впоследствии, когда Владимиру Ильичу пришлось выдерживать за границей неравный бой с Плехановым и прочими новоискровцами, он с радостью встретил ту подмогу, которую предложил ему Богданов».
На самом деле все было, конечно, сложней, и философия Богданова отнюдь не во всем устраивала Ленина. «Летом и осенью 1904 года, – писал он, – мы окончательно сошлись с Богдановым… и заключили тот молчаливый и молчаливо устраняющий философию, как нейтральную область, блок, который просуществовал все время революции и дал нам возможность совместно провести в революцию ту тактику революционной социал-демократии (=большевизма), которая, по моему глубочайшему убеждению, была единственно правильной».
На III (1905), IV (1906), V (1907) съездах Богданов избирался в ЦК Российской социал-демократической рабочей партии. Входил в редколлегию большевистских газет «Новая жизнь» и «Вперед». В годы первой русской революции вместе с Л. Б. Красиным возглавлял боевую техническую группу. В декабре 1905 года был арестован вместе со всем Исполкомом Петроградского совета рабочих депутатов, но уже в следующем году вернулся к революционной работе. К этому времени разногласия Богданова с Лениным начали принимать острую форму. Богданов прямо говорил, что «большевистский флаг и Ленин не одно и то же», что «существует большевизм и необольшевизм», что именно большевики своими действиями «торопятся хоронить революцию». – «Я считаю излишним в сотый и в тысячный раз отвечать товарищу Максимову (один из партийных псевдонимов Богданова, – Г.П.) по существу, – отбивался от этих нападок Ленин, – т. е. повторять, что он создает, откалываясь от нас, фракцию карикатурных большевиков или божественных отзовистов». Чтобы правильно понимать эти слова, надо помнить, что в существенном тогда для большевиков вопросе о бойкоте 3-й Государственной Думы Богданов стоял именно за бойкот.
Одна из главных научных работ А. А. Богданова «Эмпириомонизм» (1904–1906) подверглась особенно жесткой критике со стороны Ленина. Вождя большевиков не устраивало глубокое увлечение Богданова учением Э. Маха и Р. Авенариуса. А больше всего Ленина не устраивал главный тезис эмпириомонизма: внешний мир – это вовсе не реальность, независимо от нас существующая, а всего лишь социально-организованный опыт наших ощущений. Когда в 1909 году Богданов вместе с А. В. Луначарским и А. М. Горьким организовал на острове Капри партийную школу со своей собственной кассой, агентурой и связями с разными русскими комитетами, это вызывало невероятный гнев у вождя пролетарской революции. В итоге бурных споров на совещании расширенной редакции газеты «Пролетарий» Богданов был исключен из большевистской партии.
Впрочем, к началу Первой мировой войны Богданов вообще отошел от партийных дел. Увлекшись литературой, он написал два утопических романа, которые сделали его известным: «Красная звезда» (1908) и «Инженер Мэнни» (1912).
«Был ноябрь, – вспоминал в 1918 году один из почитателей богдановского романа, – когда появилась „Красная звезда“: реакция уже вступила в свои права, но у нас, рядовых работников большевизма, все еще не умирали надежды на близкое возрождение революции, и именно такую ласточку мы видели в этом романе. Интересно отметить, что для многих из нас прошла совершенно незамеченной основная мысль автора об организованном обществе и о принципах этой организации. Все же о романе много говорили в партийных кругах…»
Задуман роман «Красная звезда» был еще в ссылке.
Революционер Леонид, (списанный Богдановым с Л. Б. Красина – его близкого друга, погибшего в революционной борьбе, – Г.П.), многие годы активно боролся за свободу человечества, томился в тюрьмах, даже любимую женщину потерял из-за острых между ними политических разногласий. Совершенно случайно он узнал, что на Земле уже не в первый раз появляются настоящие марсиане. Более того, непрошенные гости время от времени забирают на Марс отдельных представителей человечества. Заметьте, написано это было задолго до массового психоза 50-60-х годов прошлого века, связанного с НЛО! Что же касается самого инженера Мэнни (типичного марсианина, – Г.П.), то он сразу обратил на себя внимание Леонида темными очками и странной формой головы. А потом он «…расстегнул воротничок и снял с себя вместе с очками ту удивительно сделанную маску, которую я, как и все другие, принимал до этого момента за его лицо. Я был поражен тем, что увидел при этом. Его глаза были чудовищно громадны, какими никогда не бывают человеческие глаза. Их зрачки были расширены даже по сравнению с этой неестественной величиной самих глаз, что делало их выражение почти страшным. Верхняя часть лица и головы была настолько широка, насколько это было неизбежно для помещения таких глаз, напротив, нижняя часть лица, без всяких признаков бороды и усов, была сравнительно мала…»
«Движущая сила этеронефа (межпланетного корабля марсиан, – Г.П.) – это одно из радиирующих веществ, которое нам удалось добывать в большом количестве, – так объяснил одно из продемонстрированных Леониду чудес инженер Мэнни. Объяснил уже во время полета на Марс, поскольку убедил Леонида отправиться с ним на свою суровую планету. – Мы нашли способ ускорять разложение этих элементов в сотни тысяч раз; это делается в наших двигателях при помощи довольно простых электрохимических приемов. Таким образом освобождается громадное количество энергии. Частицы распадающихся атомов разлетаются, как вам известно, со скоростью, которая в десятки тысяч раз превосходит скорость артиллерийских снарядов. Когда эти частицы могут вылетать из этеронефа только по одному определенному направлению, т. е. по одному каналу с непроницаемыми для них стенками, тогда весь этеронеф движется в противоположную сторону, как это бывает при отдаче ружья или откате орудия…»
Жители Марса, узнает Леонид, уже много столетий относятся друг к другу как братья и сестры, хотя их сложное общество буквально истерзано противоречиями. Этому есть серьезные причины: неблагоприятные условия, царящие на красной планете, заставляют марсиан постоянно думать в основном о выживании. Впрочем, даже в такой ситуации марсиане никогда не шли и не собираются идти на то, чтобы ограничить размножение. Это для них дело принципа. «Сократить размножение – это последнее, на что мы бы решились. А если это случится помимо нашей воли, это будет началом конца…»
Постепенно Леонид входит в марсианскую жизнь, начинает понимать ее, но печальные размышления о бренности всего сущего и вдруг вспыхнувшая трагическая любовь к чудесной марсианке приводят вчерашнего стойкого революционера к мысли о добровольном уходе из жизни. Только возвращение на Землю уберегает его от такого шага. Надо заметить, что вопрос добровольного лишения себя жизни весьма бурно дискутировался в России в начале прошлого века.
Роман о Марсе приняли горячо. Н. И. Бухарин («любимец партии» по определению Ленина) вспоминал впоследствии, что именно революционная молодежь «с трепетом и восторгом» читала страницы «прекрасной „Красной звезды“. Горький тоже отмечал успех книги А. А. Богданова, хотя делал это достаточно ворчливо: „И нравится, и нет, но – вещь умная“. Восторженнее всех встретил роман А. В. Луначарский, хотя и отмечал некоторую холодность текста.
