Читаем без скачивания Клад стервятника - Александр Зорич

— Чего-чего?! Какая лодка? Я не…

— Ты не ослышался. Подводная лодка в степях Украины. На эту тему столько шутили, что просто грех было не воспользоваться идеей… Почему нет? Идеальное средство перехода. Хотя, конечно, в других, более мелких речках и акваланга вполне достаточно. Стражники вынужденно позволяют водным артериям течь беспрепятственно. Иначе рано или поздно пространство за периметром превратится в море разливанное. Так полагают наивные учёные из международного центра по изучению Чёрного Края. Слыхал про такой, надеюсь.

Ключевое слово — офигеть! Ник оцепенело выслушал достаточно длинное, подробное объяснение — видимо, проводница от него заразилась болтливостью, — и тупо переспросил:

— Мы будем плыть?

— Нет. Мы — пока не будем. Тебе повезло, репортёр. Мы по земле на колёсах покатимся, так вот и преодолеем внешнюю границу ЧК.

— Что-что?… — Ведомый уже до такой степени растерялся, что поверил в сугубую реальность перспективы оказаться во чреве подводной лодки, крадущейся сквозь толщу вод Днепровского моря, разлившегося посередине степной Украины.

И на этот раз Ник действительно решил, что ослышался. Мозг просто отказывался соображать, чем грозит новый поворот разговора.

— Что слышал. Вот погоди чуток. Отдыхай пока. Скоро приедем, увидишь…

Сталкер сталкеру — друг и брат хотя бы номинально. Барыга сталкеру — даже не товарищ и не дальний родственник. Существо иного совершенно биовида.

— А кому он тут нужен? — сказал барахольщик, протягивая сталкеру пачечку рубликов, более чем скромную.

Засаленные рукава куртяка барыги выглядели не лучше пухлых немытых рук, торчащих из них. Мерзко было прикасаться к этим купюрам. Но голод — не тётка, а. мать родная. Не проигнорируешь.

— Ты вконец оборзел, Пухлый, с нашей последней встречи. — Луч вырвал пачку из его рук. — Десять штук за «рамку» на ходу?!

— Друг, подумай сам. — Небритая прыщавая рожа ухмыльнулась, оголяя ряд протезов, рыжиной поблёскивающих в соответствии с вернувшейся модой на «золотые зубы». — Он хоть и маленький, но горючку жрёт тоже, как заправский танк или бэтээр, а в Зоне пользы от броневиков куда больше. Тут же топливо сам знаешь, сколько стоит… Гнать его наружу через кольца предзонные — знамя тебе в руки. Только мажорам столичным впарить его можно, и то если доберутся сюда. Луч, поверь, я даю реальные цены, тем более тебе. Не дуйся, лады?

Пухлый вытер правую руку о полу коричневой байковой рубахи с квадратными фигурками стилизованных оленей и протянул её для рукопожатия. Луч не поддержал инициативу. Ни слова не произнеся, сталкер развернулся и побрёл вдоль бурой кирпичной ограды, по верхнему краю увенчанной замысловатыми плетениями колючей проволоки.

Время оставило на заборе свой неизгладимый след. Выбитые и треснувшие кирпичи, облезлые, почти стёршиеся лозунги, разноцветными красками наляпанные когда-то, перед доисторическими выборами в Раду, разбитые корабельные плафоны на ржавых штырях… призрачные отпечатки старого мира, отступившего на сотни километров и десятки лет.

Полусгнивший, сожранный коррозией лист доски объявлений покрывали разного размера и формы огрызки листков, исписанные сообщениями совершенно иного типа. Луч остановился перед ним и бегло просмотрел обрывки посвежее, с виду — наклеенные недавно. Любая зонная информация стремительно теряла актуальность в течение максимум недели, а то и нескольких суток…

«Удав жду тибя наше место Субота утро Кенарь», «Иду Радар ищу напарнека Бусурманка», «Група на Рыжый лес присаединяйтес сбор у Чапая завтра полдинь», «Продаю ЗАРЯ комбез о цене сговоримся Пельмен», «Куплю БАТАРЕЙКУ Васяня Тощий», «Анка иду Бар жду неделю Патом уйду Твой Бизон», «ЛИМАНСК нада свежая инфа Харашо плачу Касатка»…

Будничное существование зонных бродяг, предпочитающих не заглядывать дальше завтрашнего дня. Максимум до субботы. Дожить бы…

«Но даже в этой короткоживущей вселенной правит верховное божество по имени Деньги. Ничего не меняется в мире людей. Даже когда сам он мутирует и становится другим…»

Сокрушённо покачав головой, Луч отправился дальше, к разваленной дежурке, служившей некогда укромным местечком сторожевым вохровцам. Уголком, где можно было спокойно принять на грудь поллитру, смачно зажевать сочными шкварочками и всхрапнуть до утра.

В той стороне горели три костра, оттуда доносились дребезжащие звуки рассохшейся шестиструнки. Народ, собравшийся у костров, сидел и слушал нехитрые переборы чернявого пышноусого сталкера, который что-то гундосил себе под нос, пытаясь вспомнить слова песни. Кто-то из собравшихся прихлёбывал чаёк из пошарпанных дюралевых кружек, кто-то просто курил.

В посёлке у причала сталкеров, на удивление, тусовалось гораздо больше, если сравнивать с датой последнего визита Луча сюда. Неужели пираты наладили легитимную, как бы, переправу? Что-то с трудом верится. Матёрые акулы золотыми рыбками не становятся… так быстро, во всяком случае. Не за год. Хотя, конечно, иногда и год вечностью казаться может. Вот как прошедший — ему показался.

— Здорово, человеки, — Луч остановился у одного из костров, — погреться, потрещать возможно?

— Падай, борода, чего ж не? Видать, трепануло тебя неслабо давеча, — отозвался средних лет сталкер со шрамом на лице и указал на разодранный бок комбинезона. Лицевое «украшение» мужчиной было получено ещё в дозонной житухе. Или артефакта нужного не случилось под рукой… не всем везёт.

— Что да, то да. С каждым годом, гляжу, всё больше и больше пролезает сюда нечисть с Зоны… Обратили внимание?

Собеседник пожал плечами, дескать, а оно мне надо? Отозвался другой, звонкоголосый блондинчик, из молодых:

— Поди разбери, какая скотина зонная, а какая здешняя… «И то. Чтоб разобрать, надо знать… с моё побегать от зонных тварей…»

Луч опустил на землю пак с «Булатом», поставил рюкзак, и сам уселся рядом с ними, скрестив ноги. Катана за поясом мешала, Луч вытащил меч и собрался было сунуть за спину, под заплечный ранец старого бронекомплекта, с которым не спешил расставаться.

— Ух-ты, мечара какой, дай глянуть! — У ешё одного молодого, соседа слева, заблестели глаза. — Где взял?

— На, глянь, за просмотр сигаретка. — Луч тыкнул пальцем в пачку «Примы», торчавшую из соседского кармана.

— Бери пару, и так бы дал. — Сосед протянул табачные палочки и взял самурайский меч…

Катану передавали из рук в руки под тихие «эх», «ух», «ыч» и «тынь-дынь».

Луч чиркнул заветной Шуткиной зажигалкой, втянул дым и дзенькнул крышкой, прикрывая горящий фитиль драгоценного подарка. Вместе с выпущенной обратно в воздух струёй дыма улетучились раздражение и злость, вызванные общением с перекупщиком. Наконец-то сталкер чувствовал себя посреди своих. Возникло ощущение некоторого душевного комфорта. Тёплая компания, хоть и новичков много. Следующую порцию дыма Луч выпустил через ноздри, закрыв глаза. Попустило окончательно.

— А кто там на «Чапаеве» нынче заправляет?

Кинул он вопрос в толпу, после ряда колец густого дыма.

— Ежели ты про старый речной трамвай, так он затонул, сгнил в труху. А ежели Семёныча ищешь, то он отстроился на берегу и заведение туда перетащил, — ответил сталкер со шрамом на лице.

— Спасибки. А что тут вообще в последнее время за движения? Смотрю, нашего брата поболее в этом районе стало, никак переправу кто здесь наладил?

Сталкеры переглянулись нерешительно. Тот, что со шрамом, оглядел строения за спиной, высматривая какого-нибудь шпиона, что ли… придвинулся ближе и зашептал:

— А ты, собстнна, и не назвался-то… Кто таков будешь?

— Коль знаешь сталкера такого, Лучом кличут, то он поручиться может за мою персону, — ухмыльнулся Луч.

— Ну, слыхали про такого. А ты кем ему приходисся, раз уверен, что он за тя поручается?

Мужик со шрамом подкурил сигаретку и выпустил дымок вниз, прикрывшись ладонью. Чисто сталкерский, привычный жест. Опытный бродяга, похоже, но вот Луч его меченую физию зрит впервые… Зона вроде небольшая, и давно он в ней ходит, однако всех до единого не упомнишь, не увидишь. Несмотря на постоянную УБЫЛЬ, общее количество обитателей мало того что не снижается, а растёт помаленьку.

— Ему я прихожусь им самим. — Луч выпустил два маленьких колечка дыма и посмотрел на меченого через них, как сквозь очки; затем ответил на немой вопрос сталкеров (даже гитара стихла): — А лучемёт рейдерша упёрла, майерша Селеста. Встречали ту суку?

— Да, был вчерась отряд… Бухали ночью. Лихач к майёрше энтой подкатить спробовал… папой ужо не будет. Могла б просто сказать «нет». Точно, сука!

Ответил пацан с гитарой, сидевший у соседнего костра. Тренькнув ля минором, исполнил на одной струне символичную похоронную мелодию: «Ту сто четыре… хороший самолёт…»