Читаем без скачивания Дежурные по стране - Алексей Леснянский

Волоколамов хватил молотком по столу и возвестил:

— Продолжим торги! Мы остановились на цене семьдесят рублей за страну. Итак, семьдесят — раз, семьдесят — два, семьдесят…

Тридцать кольтов выпалили разом, чтобы превратить грудь Леонида в дуршлаг и не дать ему произнести преждевременное: «Три! Продано!». Цена дрогнула, но устояла, потому что из-за какофонии Волоколамов не смог определить, кто в него попал, а кто промахнулся. Странно, что человек, который ещё пятнадцать минут назад был готов сбагрить страну по дешёвке, теперь уцепился за семьдесят рублей и, похоже, намеревался оборонять эту цифру до последней возможности. Когда дым от последнего залпа рассеялся, и тишина практически восстановилась, Волоколамов сгрёб со стола украшенную бахромой красную скатерть и накинул её себе на плечи, не забыв, однако, предварительно выхлопнуть из неё пыль. Он стал похож на спартанского царя Леонида, ставшего у Фермопил на защиту раздираемой усобицами Греции. «Семьдесят рублей или смерть», — читалось в глазах Волоколамова.

Смех выветрился из комнаты. Разгорячённые студенты вскочили с насиженных мест и взяли Волоколамова в кольцо, словно какого-нибудь негодяя Паулюса. Попав в окружении, «спартанец» приободрился, так как терять было уже нечего. О почётной сдаче на милость покупателей не могло быть и речи; «Варяг» открыл кингстоны под названием рот и бросил:

— К порядку!.. Выкрикиваем по очереди.

И всё смешалось. За частотой посыпавшихся горохом реплик автор, к своему стыду, не запомнил, кому принадлежит та или иная фраза (исключая ответы Волоколамова), поэтому ему только и остаётся, что свалить всё в кучу.

— Нищие кругом! Бомжи! Шестьдесят девять рублей!

— Не принимается! Ты сам лично хоть одному нищему подал?!

— …хватизацией!

— Шестьдесят восемь! Беспредел чиновников!

— Ты же их сам взятками плодишь! Семьдесят — раз!

— Дороги разбиты!

— Зато дураки в целости! Это тебе не Европа! Перепад температур на дорожном покрытии! Плюс тридцать — летом, минус тридцать — зимой! Семьдесят — два!

— У стариков пенсия какая! Шестьдесят девять!

— Шестьдесят восемь! Скатываемся к тоталитаризму!

— Бога забыли! Шестьдесят семь!

— Насчёт пенсий! Старикам собственные дети должны помогать, а ты на государство бочку катишь, спишь и видишь, как родителей в дом престарелых сплавить! Борцу за демократию! Не надо засорять бумажками и без того грязные улицы! Кидай их в урну для голосования, и тоталитаризма не станет! Кто там говорил про всеми забытого Бога?! Ты-то, как вижу, помнишь! Значит, не всеми! Семьдесят раз!

— В армии — развал! Дедовщина! Шестьде…

— Сходи отслужи сначала — раз! Мы тут водку жрём, а они сейчас в караулах мёрзнут, тебя, между прочим, охраняют — два! Семьдесят рублей…

— Три! Ори: «Три! Продано!». Я — матрос! Два года на Северном флоте! Кличка — Хохол! Второй курс! За армейку — спасибо! А этому я щас хлеборезку поломаю!

— Себе поломай! Отвечаешь, что за всю службу ни одного «духа» не тронул? Семьдесят — раз!..

— Алкоголизм! Наркомания! Проституция! Бандитизм! Тунеядство! Холуйство!.. Шестьдесят девять!

— «А» — алкоголизм! «Н» — наркомания! «П» — проституция! «Б» — бандитизм! «Т» — Тунеядство! «Х» — холуйство! А.. Не… Пошёл… Бы… Ты… на… Х..й!.. Семьдесят — раз!

Кольцо из студентов с заключённым в нём Волоколамовым сжалось до опасных пределов.

— Сволочь!

— На себя посмотри, шкура!

— Да я не тебе! Я вон тому!

— А я как раз тебе!

— Наших бьют!

— Остыньте! Держитесь в рамках! Оттащите этих! Быстрее, а то вахтёрша ментов вызовет!

— Убери руки! Кто дал ему право Россией распоряжаться?!

— Хочет и продаёт! Гражданские свободы, — понял?! Свобода слова! Тронешь его — зарою!

— А мы — тебя!

— А мы — вас!

Вокруг стола завязалась греко-римская борьба. Все против всех.

— Семьдесят рублей — два! Иссякли?! Вы — не студенты! Вы — ПТУшники! — крикнул Волоколамов, смещённый вместе со столом на три метра вправо.

— А я — ПТУшник. И горжусь этим. И на станке детали вытачивал. И любил свою работу. Меня девчонка бросила, потому что зарабатывал мало. Поэтому станок на экономический факультет променял. Что ты можешь знать о рабочих, овца тупорылая, — прорвавшись через толпу студентов, прохрипел в лицо Леониду третьекурсник Егор Кузнецов и, сплюнув, ударил «спартанца» в правый глаз.

Волоколамов растянулся на полу, но молоток из рук не выпустил. Молотобойцев бросился к другу на выручку.

— Стоять, Васька! Я заслуженно получил! — крикнул Леонид и обратился к обидчику: «В друзья тебе не набиваюсь, пролетарий. Пошёл ты. Просто приятно жить рядом с тобой. Параллельно тебе. Разрешаю надругаться над ценой. Даёшь обвал!».

— Тридцать! — выкрикнул бывший ПТУшник.

— Хрен тебе, а не тридцать! — бросил Волоколамов, рывком поднялся на ноги и хлёстким ударом разбил обидчику нос. — Квиты… Это тебе за то, что ты за тридцать серебряников страну хотел купить. Ты же не сказал «рублей». Ты сказал «тридцать», и я домыслил. Не наша это валюта, несвойственна она нам, не ходит она у нас в обращении. — Одобрительный гул. — Не быть тебе экономистом, кефарь. Возвращайся-ка лучше к станку. Каждому — своё! Я тебе сейчас вполне серьёзно говорю, нисколько не юродствую. Там ты сейчас нужнее, только там гордиться тобой буду… Семьдесят отечественных и хоть как-то подкреплённых золотом рублей — раз! Семьдесят непредсказуемых, но до боли родных рублей — два!..

И снова всё смешалось:

— Москва на доллар подсела! Наркоманка! Да что там — молится на бакс! Мамоне поклоняется! Сорок пять рублей!

— И что с того, что поклоняется! Свобода вероисповедания!

— Не Москву покупаем — Россию! Столица отдельным лотом идёт!

— Сепаратист!

— От слепошарого придурка слышу!

— Из-за какого-то дерьма цапаетесь!

— Так дерьмо разложилось и вонять уже начало — вот и ссорятся! По всей территории зловоние поползло! В Сибири, на Дальнем Востоке — везде смрадный дух!

— А русским духом и не пахнет! Только в сказках и остался!

— Не хочешь — не дыши!

— Пусть разлагается! Как разложится — удобрением станет! Москва — удобрение! Недурно звучит — правда?!

— Принимается! — воскликнул Волоколамов. — Сорок пять рублей — раз! Баба ягодка опять — два!

В это время дверь комнаты распахнулась, и Магуров с Женечкиным внесли внутрь накрытый белой скатертью стол. Яша осведомился у девушек, не продали ли ещё Россию и, узнав, что всё ещё не продали, подмигнул Мальчишке, что, мол, действуй.

Открылись альтернативные торги.

— Ни за какие деньги не продаётся государство, которое, которое, которое и ещё много раз которое, — заторопился Вовка. — Первый и последний лот на сегодня — Россия! Первоначальная цена отсутствует! Выкрикиваем даже не на повышение! Нет, не на повышение, а просто от сердца, которое и подскажет обоснование! Напомню, что Россия или Российская Федерация — это такое место на Земле, куда определил всех нас Бог в двадцатом веке, оснастив при этом великой историей, чтобы нам уже было на что опираться! Площадь — самая большая в Мире, чтобы именно мы и никто кроме нас распоряжались на огромных пространствах!.. Население у нас относительно небольшое, но зато какие возможности выпадают на каждого отдельного человека. Основные источники дохода: газ, нефть, древесина и каменный уголь. Стыд и срам, конечно, что всё так запущено, но зато стартовый капитал уже есть и работает на нас, пока учимся. У нас всего этого так много, так много всякого сырья, что даже при всём желании страшные люди не смогут разворовать природные богатства в ближайшие годы. Кишка у них тонка, а там и мы на ноги встанем! Бесценная она у нас! Бесценная! — Мальчишка стал хватать воздух ртом, он задыхался, но на два слова его всё-таки хватило: «Родина, ребята!».

— Уродина! — мгновенно подыскал однокоренное слово Левандовский и встал рядом с Волоколамовым. — Мне хочется примкнуть к тебе, Мальчишка, но я дал слово Лёньке. Прости!.. Надеюсь, все в курсе, что брокеров, играющих на понижение, называют «медведями». Так вот с этой секунды я в команде «красных медведей» Волоколамова.

— А ты, случаем, не забыл, Лёха, что кроме «медведей» на фондовых биржах существуют ещё и «быки», играющие на повышение?! В общем, я с «белыми быками» Женечкина, — сказал Бочкарёв и занял место позади Вовки.

— Ломаного гроша за Россию не дам! — рубанул Молотобойцев. — Нет, пусть мне ещё доплатят за то, что я здесь живу! К чёрту «быков» на пару с Вовкой, Яхой и Артёмом! Да здравствуют «медведи»! «Красные медведи» Волоколамова!