Читаем без скачивания Квадратный корень из лета - Гарриет Хэпгуд

– Ты ожидала, я буду трещать о лосях и кленовом сиропе? – якобы не понял меня Томас и вытащил из кармана яблоко и пригоршню монет, которые ссыпал на подоконник. – Вот, – просиял он. – Комната Грея требовала виски – твоя комната требует вещей. Прямиком из Канады и, гм, твоего сада. Это твоя капсула времени, Марго Гелла Оппенгеймер на восемнадцатом году жизни.

Я ощутила мимолетное раздражение. Это его вещи, а не мои, с ними не получится моей временнóй капсулы. Моя капсула содержит молчание, ложь и сожаление, для которых потребовался бы контейнер размером с Юпитер.

– А почему ты так зациклен на капсулах времени?

– Мне нравится непрерывная запись, – объяснил он. – Чтобы вспоминать, какой я был, если я изменюсь. Свою капсулу я оставил в Торонто.

– И что в ней было?

– Фломастеры. Комиксы. Мои старые очки. Ключи от машины, на которой я ездил два месяца и продал, чтобы прилететь сюда. А что, избегать отца я могу и без нее. Это Торонто, а вот… – Томас выставил левую руку и показал розовый шрам длиной пару дюймов. – Пусть мне уже не двенадцать и мы несколько лет не общались, – он взглянул на меня, – но у меня осталось это, и я могу вспомнить тот день.

Вау, у него шрам, как у меня. Я не знала, что у него тоже остался шрам.

Но отсюда не следует, что Томас меня знает.

– Я не хочу открывать нашу временнýю капсулу, – сказала я, не заботясь, оставляли мы ее вообще или нет. Во мне росло раздражение. – И не хочу вспоминать наши двенадцать лет! Подумаешь, шрам! Это не причина ни разу мне не написать.

Мама, Грей, Джейсон – никто из них не может мне ответить. Как же приятно наконец на кого-то наорать!

Томас соскочил с кровати и сгреб с пола ботинки. Мои слова, словно пощечины, сбили ямочки с его щек. Голосом ровным, как окружающий пейзаж, он сказал:

– А ты никогда не думала об этом с другой точки зрения? Что и ты ни разу мне не написала?

Он открыл дверь и исчез в темноте. В саду зашуршало. После этого свет в кухне горел несколько часов.

При этом свете я сперва сосчитала монеты, сложив их в аккуратные стопки на подоконнике: получилось ровно четыре доллара девяносто девять центов. Затем взяла маркер и обвела уравнение Минковского, написав под ним:

Тоннель во времени – два времени сразу.

Вытесняющий кадр – две реальности сразу.

А вверху приписала: «Принцип Готти Г. Оппенгеймер, версия 1.0».

Воскресенье, 13 июля

– Синтерзатрона де Бовуар!

– Что? – Я отмечала абзацы в «Краткой истории времени» и вполуха слушала Соф. Она выхватила книгу у меня из рук – от желтого маркера остался кривой росчерк через всю страницу. Гроза и молнии.

– Эй!

– Синтерзатрона де Бовуар[13] заслуживает твоего внимания!

– Кто? – Мыслями я во временных тоннелях, телом – на пляже с Соф. Вчера я впервые отработала в «Книжном амбаре» с папой, избегая Томаса, и подобрала наконец все книги из списка миз Э.

Когда Соф позвонила в книжный помириться, я подумала, что появиться сегодня на пляже будет достаточно, однако ей во что бы то ни стало приспичило воссоздать нашу былую динамику. Соф не желала видеть, что мы не можем автоматически настроиться на прежнюю дорожку: счастье – это не платье, которое надевают по желанию. О бумажной «гадалке» ни она, ни я не говорили.

День выдался пасмурный, в холодном воздухе скапливался туман – предвестник дождя. Раньше мы с Соф ходили на пляж по воскресеньям в любую погоду, но Нед с «Фингербандом» показывались там, только когда солнце жарило вовсю. Помню, я недоуменно шепнула Джейсону: «Вы же вроде готы?» Он засмеялся и объяснил, что готы, панки и металлисты – три большие разницы. Не понимаю, они же все одеваются почти исключительно в черное?

Солнце робко пробилось сквозь тучи. Может, Джейсон и появится.

– Это мой сценический псевдоним, – хрипло сказала Соф, помахивая книгой у меня перед носом. – Солистка феминистской группы, играющей в стиле диско-панк. Активные… девушки, гитары, блеск и стихи Глории Стейнем.

Неужели есть такой жанр – диско-панк? Я бросила попытки отобрать книгу и принялась мазать синяки гомеопатической мазью с арникой, рекомендованной Соф, – новый тюбик нашелся в аптечке в ванной вместе с кокосовым маслом и большим розовым кварцем. Нед и Соф ну просто с одного листа читают пьесу «Прошлое лето», и только я забыла свои слова.

– А название группы? – спросила я наконец.

– Ой, ты только послушай! – Соф поглядела на меня поверх очков в форме сердечек, специально подобранных под бикини в сердечках. Будь это в силах Соф, она бы и пупырышки гусиной кожи сделала в форме сердечек. – «На кровавой тачке»![14]

– Вульгарно, – сказала я через силу, решив поддержать разговор. – И все песни о тампонах?

Соф засмеялась и перевернула книгу, чтобы взглянуть на последний форзац.

– Фу, у тебя есть что-нибудь почитать нормальному человеку? – Она начала рыться в моей сумке. – Боже мой! – Я испугалась, что она нашла дневник Грея, но Соф достала потрепанную «Навсегда»: – Вот этого уж точно нет в школьной программе!

Это была одна из двух книг из списка миз Эдеванми, которая нашлась в школьной библиотеке. В последний день занятий я даже переспросила, точно ли речь идет о Джуди Блум. Физичка рассмеялась, погрозила пальцем с золотым ногтем и пожелала мне хорошего лета, напомнив об эссе.

– Я ее сто лет не перечитывала! Зачем она тебе? – Соф пустила страницы веером, бормоча: – Боже мой, Ральф! А я и забыла. Натуралы такие странные…

– Я ее еще не читала.

– Зачем же ты… О боже мой! – В третий раз ахнула Соф и перевела изумленный взгляд с книги на меня: – У тебя с кем-то секс?

– Что?! Нет! Отдай! – Я выхватила «Навсегда» у нее из рук. Елки, да о чем же эта книга?

– Ой, Готти, я пошутила. Я знаю, что у тебя еще не было секса – ты бы меня сначала спросила, – авторитетно заявила Соф с непоколебимой самоуверенностью. Встав, она натянула платье. – Так, я захотела пить!

– Можешь принести мне «Кримсикл»? – попросила я, когда она не предложила. Погода не для мороженого, но я сегодня не завтракала.

Соф протянула руку за деньгами и громко затянула «Тампо-он!», шагая с пляжа. Кругом не было ни души.

Я снова открыла «Краткую историю времени» и попыталась уложить в голове два постулата теории струн: 1) частицы – одномерные замкнутые системы, а не точки, и 2) существуют нити энергии, проходящие через пространство и время.

Грей утверждал, что нужно говорить «космические струны», и настаивал, что они натянуты на огромную небесную арфу. Если дед прав, Вселенная порядком расстроена.