Читаем без скачивания Фиолетовый сон - Эрих Мария Ремарк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иоганна Шопенгауэр была критически настроена уже в те времена, когда развитие курортов еще только начиналось, но и сегодня ее работы вовсе не столь устарели, как нас хотят убедить историки литературы, и стоят внимательного прочтения.
1926
Счастье стальных коней
Когда небо висит над миром, подобно блестящему колоколу из ляпис-лазури, а горизонт, зовущий и манящий, притаился за лесами и горными хребтами, тогда даже мотор на шумных магистралях звучит иначе: он урчит и бурчит, ворчит и фыркает, как недовольная кошка, а когда выпрыгиваешь из автомобиля, чтобы окунуться в повседневную рутину, с номерного знака тебе подмигивает буква «D» – международный код, он задерживает на себе внимание и вызывает в воображении далекие картины: широкие голландские улицы посреди огромных, насколько хватает глаз, полей с тюльпанами и захватывающее дух светлое море на горизонте… Опасные альпийские перевалы, где в нескольких шагах от автомобиля разверзаются пропасти, и снежные вершины гор, словно вычерченные серебряным карандашом на побледневшем небе… Теплые, темно-коричневые краски Умбрийской низменности, на фоне которой автомобиль с хорошо отрегулированным мотором медленно въезжает в пронизанный звуками колоколов итальянский вечер…
Эти картины прочно заседают в голове, упрямо, настойчиво, непреодолимо, до тех пор пока ты наконец не достанешь тяжелые кожаные чемоданы и не приладишь их к багажнику, тщательно осмотрев и дополнив дорожный костюм, и не отправишься в путь, чтобы снова увидеть мир, по которому помчатся шестьдесят гулких лошадиных сил.
Одежде надо уделить большое внимание. Путешествие на автомобиле предъявляет к ней особые требования: необходим специальный костюм.
Странный парадокс: именно эта техника, которую еще и сейчас сентиментальные люди считают слишком прозаичной для поэтов, внесла в путешествия новую романтику, совершеннее которой нельзя себе даже представить.
Железная дорога – только средство передвижения; путешествовать в полном смысле этого слова по ней невозможно. Путешествовать – значит бродить по стране, полностью подчинившись своим вкусам, склонностям, настроениям, капризам и окружающим пейзажам.
А вот автомобиль – транспортное средство, дающее разнообразные впечатления от поездки. Он освобождает, позволяет легкомысленно бродяжничать, поддаваясь очарованию непосредственности, радуясь неожиданностям, погружаясь в атмосферу приключений. Отправляешься в путь когда захочешь, останавливаешься и задерживаешься где хочешь, мчишься или едва плетешься как хочешь, можно поддаться любой прихоти, строгих ограничений не существует, не надо торопиться или ждать пересадки, можно – о, чудо! – просто ехать куда глаза глядят, руководствуясь в выборе маршрута лишь собственным настроением. Ни о чем не надо заботиться: заправиться можно в любой крохотной деревушке, комнату можно найти повсюду, но даже и об этом не стоит беспокоиться, если взять с собой палатку и кочевать, как индейцы, о которых ты бредил мальчишкой. Как пикантно соседствует покой, разлитый в природе, с рафинированными звуками саксофона из нашей болезненной цивилизации, которые привносит в эту идиллию быстро установленная на автомобиле антенна! А ты, сидя вечерком у озера, жаришь на костре только что выловленную рыбу, прихлебываешь гороховый суп, а потом устраиваешь в палатке постель из соломы – все восхитительно, примитивно и безыскусно!
Большой запас хода делает автомобиль идеальным транспортным средством для человека нашего времени, который вынужден быть быстрее, собраннее, зорче и наблюдательнее, чем прежние поколения. Благодаря контрастам и быстрому развитию автомобиля наметился подъем, немыслимый для любого другого транспорта. Ранним утром автомобиль уже скользит по ухабистым дорогам маленького городка, и ты – в нем, а не в купе на железнодорожной насыпи; часом позже ты уже сможешь послушать жужжание пчел на лугу, залитом солнцем, и тебе покажется, будто весь мир превратился в бесконечную поляну; а в полдень ты будешь лакомиться изысканными деликатесами в фешенебельном «люксе» на изысканном курорте; днем ты сможешь остановиться у озера, чтобы искупаться, а вечером твой автомобиль отправится с Корсо[40] в темноту лесных дорог, словно доисторическое сказочное насекомое со светящимися щупальцами фар, разгоняющими тени. Пейзажи во всем своем многообразии остаются позади, сливаясь в сказочную мозаику и превращаясь в фантастический вихрь, а когда колеса начинают крутиться быстрее и стрелка тахометра оживает, мир проносится вдоль белого полотна дороги, словно быстро крутящаяся кинопленка.
1925
Авус[41] и азарт гонки
Жужжание, кружение и разноцветный калейдоскоп трибун, переполненных людьми, резко замирают, рождая дрожащее напряжение; сосредоточенное молчание: все смотрят на длинный ряд блестящих машин, перед которым медленно-медленно поднимается рука с флажком, – и наконец освобождает их, опустившись со свистом и превратив тишину, словно волшебная палочка, в рычащую битву моторов, уносящихся на бешеной скорости по серой ленте шоссе. Но уже спустя несколько минут тяжелые машины снова приближаются; пригнувшись, сливаясь с хаосом никеля, рычагов и выхлопов, нависают сгорбленные фигуры гонщиков над рулями, блестящими, словно серебристые рога сказочных животных; группа гонщиков растянулась: один оторвался на несколько метров, остальные мчатся следом, как стая волков, и на полном газу входят в вираж, так что колеса, пытаясь сопротивляться законам притяжения и падения, оказываются в невероятном, диагональном положении, от которого захватывает дух. Но Авус становится свидетелем рекордов скорости не только в дни больших спортивных состязаний. Желание устроить маленькую приватную гонку охватывает каждого водителя, как только он попадает на Авус. Едва оставив за спиной арку ворот, водитель устраивается поудобнее в седле мотоцикла или на водительском кресле автомобиля, еще раз быстро проверяет дроссельный рычаг, сцепление и тормоза, бросает любовный взгляд на тахометр, стрелка которого пока что, играя, покачивается где-то внизу в диапазоне скорости, разрешенной властями, поправляет кепку, шлем, очки, затем дает газ и мчится вперед. Его так легко понять, этого любителя-автогонщика, – кто может устоять перед искушением наконец-то проехаться по трассе, позволяющей выжать максимальную скорость из автомобиля или мотоцикла? Даже самое гладкое шоссе имеет столько неровностей, не говоря уж о выбоинах, которые встречаются на каждом метре, что почти невозможно и, уж во всяком случае, вредно для машины использовать ее мощность больше чем на пятьдесят – семьдесят процентов. А летний Авус представляет собой по утрам и вечерам маленькую тренировочную трассу, на которой не только профессиональные гонщики с блокнотом на соседнем сиденье делают круг за кругом, но и любители могут проехаться наперегонки с ветром, чтобы пейзаж замелькал за окнами автомобиля, будто ты летишь на обезумевшей карусели, и полностью отдаться своей страсти, хоть раз загнав
