Читаем без скачивания Мои мысли мои бабуины - Валерий Анатольевич Голиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что мужика во всю качает.
В лево, в право. В лево, в право.
Мужика «штормит» по полной.
И мы быстро к выводу приходим.
Что он пьяный в «ж…пу».
Он, как может, идти пытается.
Но всё больше и больше в грязи увязает.
Грязь крепко вцепилась в его башмаки.
Он её добыча, пощады не жди.
И вот итог этой борьбы:
Он падает в грязь, выбившись из сил.
Потом пытается, как-то, подняться,
Вырвать своё тело из плена грязи…
Вот, за этим занятием,
Его и оставляют последние силы.
Мы ж с большим интересом наблюдаем всю эту картину.
Всё, какое-никакое, развлечение.
Да и делать-то больше нечего.
А мужик, видать, решил больше никуда не идти.
А здесь на поле ночь провести.
Он, как-то, стих, угомонился.
Словом: перестал за своё существо биться.
И тут, вдруг, с нами что-то произошло.
Мы не глядя друг другу в лицо.
Пришли к одной и той же мысли.
А что если нам поживиться?
Взять и у этого дядьки пьяного,
Взять, да, и вывернуть карманы?
Мы мельком взглянули друг на друга
И шагнули, на встречу, удаче дружно.
Не сказав друг другу и слова
Мы друг друга прекрасно поняли.
Конечно, мы своим детским умишком понимали,
Что не хорошо выворачивать чужие карманы.
Но нами уже завладел азарт,
А слова «криминал» мы не знали тогда.
Конечно, мы такое слово слышали:
По телевизору, читали в книжках.
Но, что мы сейчас совершим что-то криминальное,
В тот момент, мы даже и не подозревали.
Мы были словно молодые, голодные волчата.
И вот удача! Перед нами добыча, вот удача!
И мы были готовы в неё вонзить
Свои зубы – клыки,
Пустить их в это дело.
Кровь молодая в жилах вскипела!
В нас заговорили какие-то первобытные инстинкты.
И не было силы, чтоб нас остановила.
Ведь чувствовали мы себя, уже, матёрыми волчищами,
А не волчатами,
И нас была стая!..
А потом пойти и купить бормотушки,
Ну и чего-нибудь на закуску.
Чтоб жить стало повеселее.
А если мать спросит: «Выпил?»
Так скажу: «Рюмочку, на день рождения у Андрея».
И грязь нас не страшила, грязь была ерунда.
Ведь впереди нас добыча ждала!
Не замечая дождя
Мы двинулись на него всей гурьбой,
На улице нет ни души… и это хорошо.
Нам сейчас ни к чему лишние глаза.
И ночь скрывает наши лица и тела.
А если кто из окна, вдруг, увидит наш разбой…
Потом пойди, докажи кто там был такой.
Словом: всё складывалось как надо.
Разбой? Что вы, просто забава.
Вот мы уже, со всех сторон, мужика обступили…
А он лежит такой: тихий, тихий.
Еле дышит
И от него прёт винищем.
Вот мы уже наклонились,
Чтоб разглядеть, как получше
В его карманы засунуть наши лапы – руки.
И вдруг, откуда-то рёв и мат:
«Вот я, су…и, покажу вам сейчас,
Как человека шмонать!
Ишь чего пид…ры удумали!» –
Мы вздрогнули и на мат оглянулись.
И увидели, как из темноты, к нам направляется
Здоровенный детина.
Чтобы с нами разобраться решительно.
Враз, куда-то, исчезли наши инстинкты,
Из волков мы в волчат превратились.
А из волчат в прежних мальчишек.
И в один голос заголосили:
«Что вы, дяденька, мы пионеры.
Мы человеку помочь хотели.
Нас так учили в школе:
Надо помогать взрослым.
Мы подошли чтобы узнать: может человеку плохо,
И ему надо вызвать скорую помощь?
Или надо раны ему перевязать?
Мы даже и слова такого не знаем: шмонать».
Мужик посмотрел нас с недоверием.
Мол: «Классно мне пацаны в уши “въехали”,
Но делать нечего.
И, правда, они мужика не трогали.
Может я зря… так с ними сурово?»
И мы, тоже, успели его рассмотреть:
Здоровенький такой, он бы нас одной левой всех.
И, к тому же, тоже, бухой…
«Уф, пронесло».
А мужик начал вести своё следствие.
Вот он наклонился над телом…
И вдруг: «Петя, Петя!
Ой, ты, мой дорогой.
Что с тобой?
Я же чувствовал, я знал,
Что мне надо было проводить тебя.
Ты хоть живой?
Ё…пт твою мать… боже мой!
Ты же сказал, что пошёл отлить.
Нахрена ты один свалил?
Ах, ты ж боже мой.
Ну, вставай, вставай мой дорогой.
Вот нельзя тебя ни на минуту оставить.
Что смотрите, пацаны?
Давайте помогайте.
Надо его поднять и до квартиры довести.
Петя, Петя, ты можешь идти?»
Мы стали его поднимать и так и сяк…
Но тело не желало вставать.
Все перемазались грязью.
«Будь он проклят этот дядя.
Нахрена мы к нему попёрлись?
Сейчас бы смотрели телевизор дома».
Вот примерно такие мысли
В наших головах крутились.
А мужик всё ни как не мог уняться.
И так и сяк он пытался до Петра достучаться.
А потом, видать, и сам устав
Такое нам сказал:
«Это мой кореш Петруха, су…а.
Я его здесь не брошу,
Слышь кореш? –
Сказал он, уже, обращаясь ко мне, –
Надо это… сообщить его жене.
Пусть придёт и его забирает.
Здесь его, ни как, нельзя оставить,
Б…я буду.
Я знаю, где живёт Петруха.
Вот в том доме, су…а.
Давай сгоняй по-быстрому.
Квартира одиннадцать.
Пионер говоришь?
Это хорошо,
Для пионера дело самое то.
Пусть кого прихватит, с собой, из соседей,
Чтоб до квартиры довести пьянчугу этого.
Скажи, что тебя послал дядя Гена,
Б…я, опять я вписался в это дело».
Если б вы знали, как я был рад,
Что из всех он выбрал именно меня.
Как я был рад поскорее оттуда убраться,
И ни за что назад не возвращаться.
Я со всех ног пустился выполнять задание,
Я даже не чувствовал, как ноги в грязи увязают.
И вот: дом, подъезд, квартира,
Я смело нажал на звонок,
Чуть погодя дверь открылась…
И я увидел в дверях… нашу красавицу,
Да ещё в домашнем халатике.
Она была в нём такой милой,
Весь вид её был таким интимным…
От неё веяло теплом, уютом,
И я, чуть было, не протянул к ней руки.
Мне сразу захотелось броситься к её ногам
И ей сказать:
«Вот, я весь твой, бери, бери меня!»
Но меня увидев,
Тут же, надменно, на меня посмотрела.
«Чего тебе?» – с губ её холодно слетело.
И я понял, по её виду,
Она, конечно же, не ожидала такого визита.
Она, совсем, не ожидала, именно, меня увидеть.
Я, так понял, что
