Читаем без скачивания Ночь над Cербией - Дмитрий Черкасов

Он положил на камень пенал и достал из него полдюжины скальпелей. Холодного оружия было предостаточно, если учесть и мясницкий тесак. Рокотов нашел поблизости шероховатый камень с мелкой зернистой поверхностью и поправил лезвие тесака, доведя его если не до бритвенной, то до вполне приемлемой остроты. Отрезав от веревки с полметра, он сделал петлю на рукояти, продев ее сквозь специально предназначенное для этой цели отверстие. Затянул тугой узел, соскреб с ближайшей сосны немного смолы и замазал срезы веревки. Теперь и нести тесак удобно, и из руки в бою не выскочит.

Он сделал несколько пробных махов широким лезвием и удовлетворенно кивнул – техника работы тесаком вполне соответствовала методике применения китайского ножа-бабочки”. По крайней мере, на близком расстоянии у противника оставалось мало шансов на победу. Теперь следовало подумать о еде.

Влад вышел на песчаную косу и минут пять внимательно вглядывался в темную воду. Затем, выбрав место на быстрине, отметил его воткнутой в песок веточкой и отправился за импровизированным гарпуном.

Прямой орешник он отыскал быстро, срезал полутораметровый ствол, очистил от мягких веток и прикрутил к верхушке один из скальпелей. Лезвием пришлось пожертвовать – ударами незаточенной части тесака Влад сделал на скальпеле две приличные зазубрины и слегка подбил их небольшим булыжником, чтобы развести металлические края в стороны. Гарпунить рыбу обычным скальпелем бессмысленно, добыча тут же соскользнет.

Раскрошив над водой галету, он склонился в позе первобытного охотника, ожидая, когда непуганая местная рыба соизволит попробовать плавающие на воде кусочки. Долго ждать не пришлось – мелькнула широкая серебристая спинка, и прожорливая пасть захватила аппетитную крошку. Рокотов картинно махнул гарпуном, но промазал и сам чуть не свалился в воду.

“Так, спокойно! Ты не на кита охотишься. Бить, видимо, следует без замаха, с поправкой на преломление света. Да какой тут свет? Темно, черт, почти ни фига не видать... Ладно, попробуем еще раз.”

Вторая попытка оказалась более удачной. Толстенная форель раззявила пасть, заглатывая кусок галеты, помедлила полсекунды и была насажена на гарпун доблестного рыболова. Влад мгновенно выбросил ее на берег и треснул приготовленным камнем по голове. Как ему рассказывали опытные рыбаки, добычу следует оглушить. Форель тут же затихла.

“Ого! Нормально. Какой я молодец! Деликатесину вытащил. И здоровенная! Килограммов на пять. Ну, мяса-то в ней поменьше, но все равно здорово. Сейчас разделаем и сожрем. Кстати, не переусердствуй, много сырой рыбы вредно”.

Однако ему повезло и сырую рыбу есть не пришлось. В боковом кармашке рюкзачка отыскалась забытая кем-то из прошлых владельцев наполовину заполненная бутаном зажигалка.

“Видимо, стало везти. Это радует. Прокоптить рыбу, естественно, не получится, не умею я этого, но запечь – сколько угодно. Хотя все равно придется недоеденное бросить, опасно несвежую рыбу есть...”

Он отошел в глубь леса, выбрал низинку и развел небольшой костерок, наломав хвороста. Спустя полчаса угли дозрели, Влад, разделав рыбину, насадил ее на древко гарпуна и подвесил над жаром.

Сколько времени нужно готовить форель, он понятия не имел. Поэтому, чтоб не попасть впросак, выждал почти час, раз в пять минут поворачивая свой шашлык другим боком. Вкусовые качества печеной рыбы стояли на втором месте, на первом – желудочная безопасность дегустатора. Для полного счастья Владу не хватало только поноса или заворота кишок.

Рыбка оказалась отменной, пусть и без соли. Умяв граммов триста сочного мяса, Рокотов сделал перерыв, чтобы излишне не перегружать живот.

“Эдак я все лето могу прожить, – он откинулся на склон низинки. – Еды хватит. Однако это не вариант. Выбираться все равно надо, и как можно быстрее. Да уж, ситуация малорадостная. Куда ни кинь – везде клин. Полицейского я покалечил, это факт, так что мне теперь и сербам-то на глаза надо показываться с ба-альшой осторожностью... Экспедиция уничтожена, палатка взорвана, документов нет, из района, где тебя могли бы искать, ты давно вышел. Да и что искать? Если обнаружат место твоего лагеря, то решат, что погиб при взрыве... Что мы имеем? В активе – пока жив-здоров, держусь без посторонней помощи. В пассиве – ни черта непонятно, коллеги мертвы, местному менту ногу сломал, что дальше делать – неизвестно... Зачем югославы своих перебили? Мешали чем-то? Но не убивать же за это! Могли приказать свернуть лагерь, и все – с военными не спорят. А вместо этого перестреляли всех без объяснений. И без всякого смысла, между прочим... Убивали не спонтанно, а планомерно. Это по положению тел видно, всех в одно время. Только Драган успел что-то сообразить... Получается, действовали по приказу. Значит, так:

скорее всего полицейские вошли в лагерь, познакомились, распределились по территории и одновременно открыли огонь. Стиль закамуфлированной диверсионной группы... Оставили тела. Нет, не получается. Настоящие „диверсы" трупы спрячут и лагерь не станут громить. Чтоб до поры до времени себя не обнаружить. Ну, стоит пустой лагерь и стоит...”

Влад меланхолично отломил еще кусочек рыбы и пожевал.

“А потому, дружочек ты мой ненаглядный, делаем вывод: они почему-то уверены, что в лагерь никто в ближайшее время не сунется... Постой! Как так не сунется? Раз в день, как минимум, по рации с Нови-Пазаром связывались... И в Белград звонили, у начальника же радиотелефон был. Черт, ну почему я его не поискал? Хотя... без толку, скорей всего. Либо разбили, либо с собой унесли. Полицаи никаких ценных вещей не оставили. Все подчистую разграбили. Та-ак, а что конкретно они могли взять? Деньги, ясное дело, ружья, две видеокамеры было, фотоаппарат Гойко, украшения у женщин. Вроде все. Ну, еще немного на складе пошерстили... Консервы из кухни. В лаборатории, кажется, ничего не тронули, только оборудование разбили. Конечно, препараты им ни к чему. Для грабежа с убийством, да еще массовым, прибыль маловата... Не будут грабители ради двух-трех штук баксов семнадцать человек валить. Если это не сумасшедшие. А на психов они не похожи, судя по тем, что я встретил. Значит, цель иная...”

Он встал, потянулся. Хватит рассиживаться, пора в дальнейший путь. Он поскреб пятерней затылок. Ситуация складывалась патовая – теперь Владислав не мог доверять ни одному встречному, особенно если тот будет одет в форму югославской полиции или армии. Любой может оказаться его преследователем, а после того, что он сделал на тропинке, – стрелять будут без предупреждения. Единственным разумным выходом было обратиться в стационарный городской полицейский пост. Но до города надо еще добраться.

“Интересно, что они думают обо мне? Поняли, что я выжил после ночного нападения на палатку, или сочли еще одним сотрудником, который работает в автономном режиме? Будем исходить из худшего – им известно, что я уцелел и что меня голыми руками не возьмешь. Их действия? Загнать в угол и добить. Как? Перекрыть район они не в состоянии, людей не хватит. Значит, поставят посты на дорогах у ближайших городов, благо расстояния здесь небольшие... Вычислить меня – нет проблем, говорю я с акцентом, как одет, известно. Так-так-так... Надо делать большой крюк, города обходить стороной. Но тогда придется идти через Косово, а не хочется. Однако и в обратную сторону опасно. Ладно, у тебя целых триста шестьдесят градусов для выбора маршрута, иди куда хочешь... А хочу я в Питер, домой. И зачем я согласился сюда ехать? Сидел бы себе спокойно в своем фатерлянде, подрабатывал бы переводами да в ус не дул. Нет, вишь ли, романтику подавай! Ну что, получил по полной программе? Если такими темпами дальше пойдет, то через неделю тебя будут травить как тигра-людоеда. Еще и уничтожение экспедиции повесят, за этим не заржавеет. Зачем искать мифических убийц, если подозреваемый – вот он! Со своими дурацкими историями о взрыве палатки, беготне по лесам, стычках с полицейским патрулем... Кисло выходит. Вряд ли поверят. Скорее в дурку отправят, чтоб в себя пришел. Конечно, это лучше, чем на кладбище, но все равно я сюда не за этим ехал. В психушку можно и на Родине попасть, в отделение острых неврозов, если всему тому, что по телевизору говорят, верить...”

Рокотов огляделся. В этом месте через реку ему не переправиться, вода слишком холодная, да и много ледяных ключей на стремнине. Сразу ноги сведет. Надо идти вдоль берега до какого-нибудь моста или заметного брода. Он прикинул в голове карту и двинулся на восток, приняв на полсотни метров левее кромки воды, скрытый от посторонних глаз густым подлеском.

Впереди была почти вся ночь, и Владислав надеялся до рассвета преодолеть километров двадцать. Раз в час он останавливался и давал себе десятиминутный отдых, внимательно прислушиваясь к звукам вокруг.

Глава 6

ПОПУТЧИК

С утра и до пяти часов Владислав просидел в невысоких, но густых зарослях можжевельника под каменистой осыпью у дороги. До моста по прямой было метров двести, однако возле него на пикник расположились десяток сербов, приехавших на двух открытых джипах. Солдаты с карабинами отдыхали после дежурства, и Рокотов решил не рисковать – шансов положить их тесаком и голыми руками не было никаких, даже если подобраться незаметно. С обеих сторон бревенчатый мост выходил на открытые ровные площадки, и биолог не испытывал желания сыграть с солдатами в “бегущего кабана”.