Читаем без скачивания Комендант Транссиба - Павел Алин

— Однако, толковые парни проехали, — он свернул самокрутку. — Как раз таким ходом в рассвету к Ёбургу подкатили бы. И внезапно атаковали, кого увидели. Наши-то их утром ждали, а они хитрые и опытные, видать. Всем сбор, сейчас поедем вдогон.

Вскоре на станцию зашли бронепоезда. Разведчики разместились на «Фантомасе». Первым двигался «Урал». Его артиллеристы приготовили к стрельбе свою двухсотмиллиметровую пушку на передней бронеплощадке.

Минули Грязновскую, Баженово. Здесь, на перегоне до Гагарского, бронепоезда получили сигнал, что восточные составы дошли до завала. «Урал» и «Фантомас» тоже встали. Перегон прямой, и пушку приготовили к настильному огню. Никто не сомневался в удаче нынешней ночью.

Между тем, зевавшие пулемётчики и наблюдатели, оборудовавшие свои тайные позиции возле завала, увидели приближающиеся поезда. Сначала до них донёсся перестук колёс, от которого они, летавшие над рельсами, уже отвыкли. Потом на пути упал первоначально тусклый, но быстро набиравший силу луч прожектора. Возникший в сырой ночи световой туннель дрожал от влаги, создавая резкие, мелькающие тени, падавшие от рельс на шпалы и дорожный щебень, густо заросший травой. Сейчас она лежала, влажная, чёрная, придавленная остатками снега и весенней сыростью.

Свет прожектора упёрся в транспарант, подкрадывающиеся к Екатеринбургу составы остановились. Через несколько минут наблюдатели увидели, как из темноты, окружавшей поезда, вышли трое. Двое держали в руках автоматы, озираясь по сторонам. Они подошли к плакату, зачем-то потрогали его, потом стали разглядывать завал. Затем прибывшие развернулись, и прикрывая глаза от слепящего света прожектора, вернулись в свой вагон.

Находившемуся на борту «Мортиры» Набокову сообщили, что восточные поезда потихоньку начали двигаться обратно. Они уже миновали заложенный фугас и отходили всё дальше от места завала. Руслан Калиныч понимал, что сейчас от него ждут разрешения на открытие огня пулемётчиков. Они были должны разбить тепловозы. Однако Набоков подумал, что пришельцам некуда деваться, через семь — восемь километров они упрутся в «Урал».

— Пускай отступают, — дал он ответ через пару секунд раздумий. — Куриловича предупредите. Пусть действует по обстановке.

Посоветовавшись с командиром «Мортиры», Набоков пришёл к выводу, что составы отступили для раздумий. Решили ждать утра.

«Спешка нужна при ловле блох!», так считают разумные люди. И как показывает жизнь, они правы. Пришельцы так не думали. И хотя эффект от их совершенно неожиданных действий был громадный, практически весь он пропал впустую. В отличие от воинов конвоя, они не стали ждать рассвета.

Расчёты «Тюльпанов» только подошли к «Мортире», чтобы подремать в тепле до утра (у миномётов остались лишь караульные), как мартовскую ночь потряс гулкий грохот. Примерно в километре к югу от них мелькнули на миг огромные вспышки разрывов. Миномётчики схватились за уши. По ним что-то как будто шарахнуло.

— Что это!!! — закричал кто-то. — Это не «Град»!

— Ложись! — раздалась команда.

Ударенные взрывной волной деревья возле поезда зашумели, замахали ветвями, сбрасывая с них скопившуюся за ночь воду. Через несколько минут грохнул ещё один залп. В сырой и тёмной ночи никто не мог рассмотреть, откуда идёт обстрел. Без команды пришедшие в себя миномётчики бросились к орудиям. «Тюльпаны» мгновенно привели в боевую готовность. Но командир «Мортиры» запретил открывать огонь.

— Неизвестно, кому повезёт в такой ночной дуэли! — прокричал он Набокову. — А у них серьёзное что-то. Ни фига это не «Тунгуска», и не «Шилка». Как бы они наших там не разнесли!

Третий залп лёг ближе. В лесу послышался треск повалившихся деревьев. Берёзы вспыхнули яркими факелами, но влажные стволы скоро погасли.

— Это объёмный боеприпас! — услышал Набоков чьи-то слова. Он повернулся на голос и увидел заместителя командира «Мортиры», семидесятилетнего артиллериста, самого опытного спеца по тяжёлому вооружению конвоя. — Они лупят из огнемётов! Из «Солнцепёков»! Обнаруживать себя нельзя! Комплексы мобильные, а мы нет. Они нас накроют за минуты. Ждать утра надо и с вертушек их кончать. Если они нас нащупают, одним залпом спалят. Повезло, что мы в лесу, иначе бы потери и на такой дистанции были.

Все ожидали ещё одного залпа, стоя и лёжа там, где их застал обстрел. От огнемётов «Солнцепёк» нигде не спрячешься, даже под бронёй. Но стрельба прекратилась. Набоков подумал, что пришельцы так хотели отогнать подальше тех, кто, по их мнению, сидел в засаде. По самому завалу и железнодорожным путям они не стреляли, чтобы дорогу не портить. Действительно, расчёт у них был верный. Если бы они встретились с необстрелянными людьми, те бы уже в страхе разбежались кто куда. Но Набоков командовал опытными бойцами, прошедшими множество как небольших схваток с беспощадными викингами, так и грандиозные битвы под Брянском, на Самарской Луке, у Днепровского лимана. Обошлись без паники.

Руслан по рации связался с «Уралом» и велел не ввязываться в бой, а отступить на прежние позиции. Курилович быстро уяснил ситуацию, и хотя он никогда раньше не встречался с таким видом оружия, увиденная мощь внушила ему уважение к противнику. Через сорок минут он доложил, что оба бронепоезда вернулись на ночные стоянки, уйдя с Транссиба.

Отпускать такого серьёзного и надменного противника было нельзя. Это понимали все. Но меры предосторожности тоже были необходимы. «Мортиру» сразу, как закончились страшные залпы, увели в Екатеринбург. «Тюльпаны» замаскировали. Все затаились. Набоков дал команду взорвать заложенный фугас, в случае возврата восточных поездов к завалу. Огонь по ним открывать, если только комплексы «Солнцепёков» окажутся на платформах. Бить по ним и заднему тепловозу последнего состава. После выведения их из строя оставить вооружение и уходить в сторону Екатеринбурга, поскольку противник неизбежно атакует, а стрелков маловато в засаде. Если же огнемётчики с востока пойдут обратно, пусть идут. Вопрос с ними утром поручат решать авиации.

— Знал бы, что будет, вчера бы разнесли их в Талице, — пробормотал про себя Набоков.

Однако всё прошло не так. Планы Набокова скорректировал Курилович.

Не бывает пистолета лучше

Между тем, оставшиеся в Екатеринбурге бойцы, проводив своих товарищей в засаду, времени даром не теряли.

— Запомни, Никола, пистолет Макарова лучший в мире пистолет на все века, — Юсеф вытащил из брезентовой кобуры своё оружие. — Вот, посмотри.

Манжура взял в руки кургузый пистолет и не нашёл в нём ничего замечательного. Вчера, придя в себя с похмелья, он хорошенько подумал и решил, что без оружия ему не обойтись. Хотя внутри что-то и противилось, не было желания убивать. Но обстоятельства заставляли. Война не шуточное дело. Конечно, можно было остаться в Перми и жить там спокойно. Однако Манжура чувствовал, что без загадочных невидимок, тащивших на себе составы конвоя, он бы не выдержал. А коли так вышло, то в походе надо быть готовым к схватке. Поэтому он поддался уговорам пистолетчиков и пришёл к ним брать уроки.

— Некрасивый он у тебя, простоватый, — Манжура положил ПМ на стол. — Вот я видал пистолеты. Они большие, никелированные, блестящие, в руке сидят, как влитые. А тут примитив какой-то. Устарел ваш Макаров ещё сто лет назад.

— Ты чего болтаешь!? — возмутился Саня Орлов. — Ты запомни, Никола, русское оружие самое лучшее именно из-за того, что оно простое. Простое в изготовлении, простое в работе. А это значит — надёжность!

Юсеф грустно покачал головой. Он принял от Манжуры пистолет, осмотрел его и убрал обратно в кобуру.

— Никола, вот послушай, — он принялся разливать чай по чашкам. — Пистолет оружие ближнего боя, так? Это десять — пятнадцать метров всего. Макаров для этого идеально подходит. Скорострельность у него восхитительная. Я и Саня за полторы — две секунды можем магазин выпустить. Ствол короткий, он как рука становится, понимаешь. Длинноствольные пистолеты, как к ним не привыкай, всё равно медленней разворачиваются. Дальше слушай. Макаров очень прост в разборке, грязи и нагара не боится. Почему? У него негде им копиться! Всё наружу вывешено. Короче, из него когда стреляешь, как будто пальцем указательным целишься, бах — бах и готово.

Манжура подумал, что деваться всё равно некуда, а выданный ему пистолет Макарова надо осваивать.

— Давай, учите меня, как метко стрелять из этого простейшего оружия, — он вздохнул.

Пистолетчики опять покачали головами.

— Ладно, прощаем, — Юсеф потянулся к верхней полке своего купе и достал оттуда потрёпанную книгу. — Вот, даю тебе почитать. «Момент истины» называется. Прочитай и поймёшь тогда, что такое пистолетный бой.

Манжура повертел в руках книжку, открыл наугад. «В результате у собак было заварено чутьё» — прочитал он.