Читаем без скачивания Дело об удачливом проигравшем - Эрл Гарднер

— У вас есть магнитофон и специальный очень чувствительный микрофон, который устанавливается на стену. Зачем они вам и кто посоветовал их приобрести?

Тед Балфур, казалось, не понимает, о чем идет речь.

— Откуда вы их взяли? Рассказывайте.

— Я их ниоткуда не брал, мистер Мейсон. У меня их просто нет.

— Не притворяйтесь идиотом, — раздраженно сказал Мейсон. — Они у вас есть. Они лежали у вас в шкафу. Я их забрал. А теперь выкладывайте, как они там оказались?

— Наверное, кто-то их туда подложил. Они не мои.

— Вы знаете, что я ваш адвокат?

— Да.

— И что я пытаюсь вам помочь?

— Да.

— Независимо от того, что вы натворили, вы должны рассказать мне, что произошло, а я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Я прослежу, чтобы все обошлось наименьшей кровью в любом случае. Вы понимаете это?

— Да.

— Но вы не должны мне лгать!

— Да.

— Хорошо. Вы мне наврали?

— Нет.

— Вы сказали правду?

— Да.

— Давайте вернемся к вечеру девятнадцатого. Что произошло?

— Моя дядя отправился в Мексику. Дорла собиралась проехать с ним до Пасадены. Дядя Гатри передумал и в последнюю минуту решил взять Дорлу с собой в Мексику. Он очень своеобразен. Он не может сидеть на месте. Он — неугомонный. У него беспокойный ум. Вдруг какая-то идея целиком овладевает им, потом она внезапно становится ему не интересна. Он покупает машину, восторгается ею, потом что-то происходит и он заменяет ее на новую модель, обычно другой марки.

— А к женщинам он точно так же относится?

— Наверное. Но тетя Марта умерла, и, в общем-то, здесь нельзя сказать, что он менял одну на другую. Да, Дорла, конечно, полная противоположность тете Марте. Дорла ему сразу же понравилась, как только он ее увидел.

— Не сомневаюсь, — сухо прокомментировал Мейсон.

Тед Балфур продолжал говорить виноватым голосом:

— Наверное, после смерти тети Марты все рассчитывали, что дядя Гатри женится на Флоренс Ингл. Она очень хорошая женщина и они давно дружат. Но тут появилась Дорла и… и все получилось так, как есть.

— Вы не зовете ее «тетя Дорла»?

— Нет.

— Почему?

— Она против. Она заявила, что, в таком случае, она становится… она использовала очень странное выражение.

— Какое?

— Она теряет сексапильность.

— Итак, в последний момент или из-за того, что в поезде что-то произошло, ваш дядя решил не отправлять ее назад и не позволять ей оставаться вдвоем с вами в доме.

— О, причина не в этом! Он просто захотел взять ее в Мексику.

— Но она не захватила с собой никаких вещей?

— Нет. Она купила себе все новое в Эль-Пасо.

— Вы ездили на вокзал провожать вашего дядю и Дорлу?

— Да.

— Кто еще ездил, кроме вас?

— Три или четыре близких друга.

— А Марилин Кейт, секретарша Аддисона Балфура?

— Она появилась в последнюю минуту с каким-то сообщением от дяди Аддисона. Фактически, она приехала не для того, чтобы проводить дядю Гатри, а чтобы передать ему это сообщение.

— Что еще произошло?

— Перед их отъездом в честь дяди Гатри была организована вечеринка.

— Где?

— В доме Флоренс Ингл.

— Она интересуется археологией?

— Думаю, да. Она интересуется тем, чем интересуется мой дядя.

— Она была знакома с дядей Гатри еще до того, как он женился на Дорле?

— О, да.

— И близкие друзья вашего дяди считали, что он, скорее всего, на ней женится?

— Да, я слышал именно такую версию.

— А как Флоренс относится к Дорле?

— Нормально, как мне кажется. Она всегда с ней очень мила.

— Тед, посмотрите мне в глаза. Прямо в глаза. А теперь ответьте на мой вопрос: как Флоренс относится к Дорле?

Тед глубоко вздохнул.

— Ненавидит ее смертной ненавистью.

— Вот так-то оно лучше. Итак, Флоренс Ингл организовала ту вечеринку?

— Да.

— И гости провожали вашего дядю и Дорлу на поезд, то есть некоторые из гостей?

— Да.

— Для этой цели вы ушли с вечеринки?

— Да.

— Где они садились на поезд?

— На вокзале «Аркадия».

— А вы затем вернулись на вечеринку?

— Да.

— Дорла должна была сойти с поезда в Пасадене на вокзале «Алхамбра»?

— Да.

— А как она планировала добираться обратно?

— На такси. Она собиралась возвращаться в дом… в свой дом, я имею в виду.

— А вы опять поехали на вечеринку в дом Флоренс Ингл?

— Да.

— Марилин Кейт тоже направилась на вечеринку?

— Да. Миссис Ингл пригласила ее и она согласилась.

— Вы с ней разговаривали?

— С миссис Ингл?

— Нет, с Марилин Кейт.

— Немного… совсем немного. Она очень милая девушка и неглупая.

— Это все происходило после ужина?

— Да.

— А когда вы вернулись в дом Флоренс Ингл?

— Примерно в… Точно не знаю. Наверное, где-то в половине девятого или в девять.

— И как долго вы там оставались?

— Я помню, что мы немного потанцевали, поговорили. В общем, все закончилось довольно быстро.

— Сколько там было человек?

— Не так много. Примерно восемнадцать или двадцать.

— Вы были не на своей спортивной машине?

— Нет, на большой.

— Почему?

— Потому что я отвозил дядю Гатри на вокзал и в машине находился его багаж.

— Ясно. Что произошло после того, как вы вернулись на вечеринку?

— Я выпил два или три стаканчика. А потом, где-то около десяти я взял еще виски с содовой и практически сразу же после этого я понял, что со мной что-то не так.

— В каком смысле?

— У меня в глазах стало двоиться и… меня начало тошнить.

— Что вы сделали?

— Мне захотелось выйти на свежий воздух. Я отправился на улицу и какое-то время сидел в машине, а потом… у меня провал памяти. Я пришел в себя уже в движущейся машине. Я никому не говорил об этом, но за рулем была Марилин Кейт.

— Вы с ней разговаривали?

— Я спросил ее, что случилось, а она велела мне помолчать — тогда все пройдет и мне скоро станет лучше.

— А потом?

— Я чувствовал страшную слабость. Я положил голову ей на плечо и опять отключился.

— Дальше?

— В следующий раз я очнулся в своей постели. Было четыре тридцать пять утра.

— Вы посмотрели на часы?

— Да.

— Вы лежали в одежде или раздетым.

— Не в уличной одежде.

— В пижаме?

— Да.

— Вы помните, как раздевались?

— Нет.

— Вы снова выходили из дома после того, как вас привезла Марилин Кейт?

— Если бы я знал, мистер Мейсон! Я никому ничего не говорил об этом, но я просто не помню. Наверное, выходил.

— Почему вы утверждаете, что, наверное, выходили?

— Потому что у меня был ключ от машины.

— Что вы имеете в виду?

— Он лежал у меня в кармане брюк.

— Вы там его обычно держите?

— Я там обычно держу ключи от своей машины. Когда я ставлю машину, я вынимаю ключи и кладу в карман брюк. Я не думаю, что Марилин Кейт положила бы его туда же.

— Вы не оставляете ключи в машинах, когда загоняете их в гараж?

— Нет. У каждого члена семьи есть собственный ключ к каждой из них.

— Как хорошо вы знаете Марилин Кейт?

— Несколько раз видел ее в конторе у дяди Аддисона. Это все.

— Вы когда-нибудь ходили вместе с ней куда-нибудь?

— Нет.

— Она вам нравится?

— Теперь да. Я раньше не обращал на нее особого внимания. Она работает секретарем дяди Аддисона. Она всегда мне улыбается и предлагает прямо заходить, когда я приезжаю навестить дядю Аддисона. Я никогда не думал о ней, как о женщине. А тут на вечеринке я с ней разговорился и внезапно осознал, что она красива. Позднее, когда мне стало плохо… я не могу описать, мистер Мейсон. Что-то произошло. Я просто валился на нее, наверное, я ей очень мешал и вообще в те минуты, скорее всего, со мной было не очень приятно, но она оказалась милой, заботливой и внимательной.

— Она уложила вас в постель?

— Отвела в мою комнату.

— Вы внезапно поняли, что она вам нравится?

— Да.

— Давайте вернемся к Флоренс Ингл. Она была замужем, когда ваш дядя с не познакомился?

— Да.

— Что случилось с ее мужем?

— Он погиб.

— Где?

— Разбился на самолете.

— Обычном пассажирском?

— Нет, частном. Он занимался разведкой и изысканиями.

— Таким образом, миссис Ингл овдовела. Через какое время после этого умерла ваша тетя Марта?

— Примерно через полгода.

— И тогда возобновилась дружба Флоренс Ингл с вашим дядей Гатри?

— Да.

— Затем на горизонте появилась Дорла и увела вашего дядю из-под носа миссис Ингл?

— Наверное. Но по данному вопросу мне не хотелось бы давать каких-либо комментариев.

— Как вы считаете, что мне еще следует знать, связанное с этим делом? — спросил Мейсон.

— Есть одна вещь.

— Какая?

— Спидометр большой машины.

— И что со спидометром?

— На нем набежало слишком много миль.