Читаем без скачивания Тайна реки Семужьей (Художник Е. Селезнев) - Георгий Кубанский

И тут же — приметы нового времени, нового, советского быта: в глубине куваксы, на невысокой полочке, лежали стопкой книги и газеты, поблескивал лаком радиоприемник; на особой подставке, пристроенной подальше от огня, стоял бережно прикрытый полотенцем патефон.

Яша перехватил взгляд Феди и понял его по-своему. Деловито отложил он в сторону жареное оленье ребро. Желая угодить гостю, а быть может, и удивить его, Яша достал патефон, пристроил его на ровном месте.

И вдруг в куваксе загрохотал могучий бас Шаляпина:

Жил, был корольКогда-то,При нем блохаЖила…

На смену шаляпинскому басу пришел далекий жаркий голос Рашида Бейбутова, картавый говорок Ива Монтана, вкрадчивый голос Клавдии Шульженко.

Радушные хозяева увлеклись и не сразу заметили, что гость… заснул сидя. Яша продолжал менять пластинки, пода его не остановил Прохор Петрович, показав на спящего Федю. Вдвоем они устроили гостя поудобнее: подложили под голову подушку, стащили сапоги.

— Здоров парень спать! — восхищенно произнес Яша. — Спит, как медведь. Только лапу не сосет.

— Медведю тоже отдохнуть надо, — заметил Прохор Петрович.

Он остановил кричащий патефон и кивнул на гостя:

— А еще отдыхать не хотел. Спешил в горы. Доказывал.

Яша вынес из куваксы дымящие головешки. Костер был уже не нужен.

Но Феде не мешали ни патефон, ни сдержанный говор пастухов, собиравшихся сходить проверить стадо. Он спал крепким сном.

Глава четырнадцатая

ВАСЬКА КАЛАБУХОВ

После дерзкого побега Феди поведение Сазонова заметно изменилось. Держался он по-прежнему властно, разговаривал с задержанными повелительно, командным языком. Но в отношениях его к Наташе и Володе появилось нечто новое, похожее на заботу. На привале он поинтересовался, не натерла ли Наташа ноги. Напомнил, что, отдыхая, следует разуться, а заодно предупредил ее и Володю, как уберечься в пути от простуды.

Пробовал вмешаться в беседу и Барбос. Но Наташа даже и головы не повернула в его сторону. Барбос вызывал у девушки отвращение, и она не считала нужным скрывать это. Зато третий конвоир оказался неприметен не только внешне. Он шел последним, равномерно, в такт каждому своему шагу покачивая головой, как лошадь. За всю дорогу Наташа и Володя так и не услышали его голоса, за что и прозвали его Немым.

Небольшая группа по-прежнему двигалась западным склоном горы. Пропасть, разделявшая две горные гряды, становилась все шире, постепенно перешла в глубокую лощину с пологими скатами. Карниз слился со склоном. Уже не так дик и неприступен был и противоположный кряж. Очертания его становились все округлее, мягче. А дальше две вершины будто стукнулись каменными лбами и разошлись, оставив между собой узкий проход в сторону ручья и поселка.

Несколько раз уже Наташа выразительно смотрела на Сазонова. Но тот упорно продолжал вести группу на север.

— Здесь можно свернуть к ручью, — не выдержала Наташа и показала посохом через лощину. — Удобное место.

— А что там дальше, — усмехнулся Сазонов, — за удобным местом? Ты же не знаешь?

— Нет.

— То-то! — В голосе Сазонова прозвучали покровительственные нотки. — Болото там непролазное. Топь!

Лощина раздвоилась, обтекая врезавшийся в нее клином гранитный массив. Сазонов свернул вправо и повел свою группу узким руслом, промытым талыми водами. На дне его еле слышно звенел укрытый камнями ручеек. Неширокое русло стиснули причудливо изломанные оклады, меж которыми робко жались кусты ивы и остро пахнущего багульника…

Наташа нащупала в кармане клочок серебряной обертки от плавленого сыра, расправила ее на ладони и бросила себе под ноги. Барбос заметил это. Подобрав обертку, он прибавил шагу и нагнал Наташу. На глазах у нее он смял обертку короткими толстыми пальцами и положил в карман.

Все это Барбос проделал молча, посматривая сбоку на девушку своими тусклыми, неживыми глазами. Промолчала и Наташа. Будто случайно выбросила она завалявшуюся в кармане обертку и больше ее ничего не интересовало.

Неудачная попытка не остановила девушку. Наташа была уверена, что Федя жив, ищет их. Надо было помочь ему — оставить за собой приметный след. Девушка терпеливо выжидала. И когда Барбос заговорил с Сазоновым, она вырвала из блокнота листок и обронила его.

Барбос прервал беседу, поднял белевший на камне листок и подал его Наташе.

— Записочку обронили! — осклабился он. — Может, важное что.

Наташа невольно отстранилась от него. Странная была улыбка у Барбоса. Широкое морщинистое лицо его улыбалось, а глаза по-прежнему оставались пустыми, мертвыми.

— Вы же осмотрели листок, — еле сдерживая себя, ответила Наташа. — Видели, что там ничего не написано…

Неожиданно Сазонов круто свернул в сторону от русла. Пробираясь первым в беспорядочном нагромождении крупных камней, он вывел группу к высокому обрыву.

— Придется здесь подняться, — сказал Сазонов. — Срежем хороший кусок трудной дороги.

— Подняться? — Наташа осмотрела гладкий обрыв — зеленоватый с черными прожилками камень. — Разве нельзя пройти иначе?

— Экая же ты!.. — Сазанов укоризненно взглянул на нее и, откинув полу стеганки, достал из кармана никелированный портсигар. — Нам тоже не радость бродить с вами по тундре, — сказал он, закуривая. — А дорога здесь одна.

В это время по обрыву спустилась веревка.

— Е-есть! — крикнул Сазонов и старательно вдавил каблуком в мох недокуренную папиросу.

— Дава-ай! — ответил с обрыва невидный снизу Немой.

«Значит, где-то здесь можно подняться наверх и не взбираясь по обрыву? — отметила про себя Наташа. — Зачем же нам лезть на стену, если недалеко есть обход?»

Она круто повернулась к Сазонову и спросила, глядя мимо его лица:

— Куда вы нас ведете?

— Куда надо, туда и ведем, — ответил за Сазонова Барбос.

— Мы ушли в сторону от поселка, — продолжала Наташа, не обращая внимания на Барбоса.

— Дорогу-то я лучше знаю! — отрезал Сазонов.

— Дорогу вы знаете, — вмешался Володя, — но направление мы видим. Вы ведете все время на север. Поселок остался вон где.

Сазонов не ответил.

Он поднял свисающий с обрыва конец веревки и осмотрел своих спутников, обдумывая, с кого начать подъем.

— Я дальше не пойду, — твердо сказала Наташа. — Пока не узнаю, куда вы нас ведете, — шагу не сделаю.

— Не пойдешь добром — силой заставим, — вмешался Барбос. Презрительное отношение Наташи задевало его все больше. Он искал случая дать ей почувствовать свою власть и значение в группе. — Заставим!

Остановил его строгий взгляд Сазонова.

— Идем мы в поселок. Вам это известно, — сказал он, обращаясь к одной Наташе. — Хотите вы или нет — меня не интересует. Но вы должны идти с нами.

— Нет! — мотнула головой Наташа. — Не пойду.

— Отпустить вас я не могу, — отрезал Сазонов. — Один свалился в пропасть, погиб…

— Погиб? — воскликнула Наташа. — Федя погиб?

— Спроси у него. — Сазонов кивнул в сторону Барбоса. — Он сам видел.

— Своими глазами! — охотно подтвердил Барбос. — Под снегом зацепился рюкзаком за камень и сломал шею.

Барбос сделал скорбную мину и даже склонил голову набок, показывая, как выглядел Федя со сломанной шеей.

Наташа выпрямилась и тряхнула головой, будто отбрасывая нависшую на глаза прядку.

— Не верю!

— Ну вот! — Барбос огорченно развел руками, обращаясь к Сазонову. — Поговори с ней.

— Не верю! — повторила Наташа, вызывающе глядя в лицо Барбоса застекляневшими злыми глазами. — Лжешь!

— К чему этот пустой разговор? — поспешил на выручку к Барбосу Сазонов. — Отпустить вас я не могу. Не имею права. Отпусти вас, а вы опять натворите чудес. Полезете куда не надо. Заблудитесь. А то и в пропасть свалитесь. А нам отвечать. Думаешь, милиция не отвечает за задержанных?

— На всю катушку! — вставил Барбос.

Разговор шел, как на сцене у плохих актеров, когда никто из них не верит ни тому, что говорит сам, ни тому, что слышит от своих партнеров.

Володя не участвовал в разговоре. Но в нем все кипело от негодования и сознания своей беспомощности. Мучительно думал он, как бы вырваться из рук Сазонова. И ничего не мог придумать. Бороться? Силы были слишком неравные. Вели их здоровые, сильные, люди, привычные к суровым условиям Заполярья и к тому же вооруженные. Бежать! Бежать куда угодно! В горы, в лес, в тундру!

Если б он был один… Володя, не задумываясь, прыгнул бы за Федей в пропасть. Вдвоем они выбрались бы оттуда! Но оставить Наташу с Сазоновым, со звероподобным Барбосом, с Немым он не мог. После побега Феди Володя считал, что отвечает за все, что случится с Наташей. Вот откуда появилась у него небывалая выдержка, внешне равнодушный взгляд и ленивый тихий голос. Пример Феди был слишком убедителен. Пока Володя с Наташей спорили, горячились, доказывали свою правоту, Федя держался спокойно, не обращая на себя внимания сазоновской компании, а потом прыгнул в пропасть… Ищи его!