Читаем без скачивания Тайна реки Семужьей (Художник Е. Селезнев) - Георгий Кубанский

Теперь оставалось, ждать случая, держаться каждую минуту собранным, готовым к побегу или к сопротивлению, как подскажут обстоятельства. Поэтому-то Володя и не вмешивался в спор Наташи с Сазоновым, хотя все в нем клокотало от возмущения. Сейчас лучше всего было остановить Наташу, чтобы не усиливать подозрительности сазоновской компании.

— Хватит! — бросил Володя, не оборачиваясь к Наташе. — Дойдем до поселка — разберемся.

Его изменившийся голос сказал Наташе больше, чем слова. Она молча подошла к обрыву и сама обвязала себя веревкой.

За Наташей с неожиданной для его грузной фигуры ловкостью вскарабкался на обрыв Барбос. После Володи последним, легко поднялся Сазонов.

— Здесь мы и заночуем! — сказал он, показывая рукой на прижавшуюся к густому кустарнику площадку, покрытую ягелем. — Перина тут готовая. Только с огоньком полегче. А то сухой ягель — вроде пороха. Вспыхнет — не погасишь его.

Наташа с Володей устроились поодаль от сазоновской компании. Им не терпелось обсудить с глазу на глаз последние события.

— Я не верю, что Федя погиб, — шепнула Наташа. — Не верю!

— Я тоже, — так же тихо ответил Володя. — Плохо сыграл Барбос. Переиграл. Они и на обрыв нас потащили, чтобы сбить Федю со следа.

— Надо было бежать всем троим, — еле скрывая досаду, продолжала Наташа.

— И ты прыгнула бы в пропасть?

— Не отстала б! — задорно бросила Наташа. — Лучше раз рискнуть, чем тащиться с такими… — И она презрительно повела глазами в сторону напряженно прислушивающегося к их беседе Барбоса. — Имей в виду, Володя, — внушительно продолжала Наташа, не дожидаясь ответа, — при первой же возможности мы бежим. Бежим обязательно! Не вздумай только уговаривать меня. Мы влипли в прескверную историю. Куда нас ведут по этой пустыне? Зачем? Ничего хорошего от этого путешествия ждать нельзя. Рассчитывать не на кого. Только на себя.

Володя давно понял, что хорошего от Сазонова ждать нечего. Но и предложить он ничего не мог. А разжигать порывистую Наташу, поддакивать ей было опасно. Да это и противоречило его планам: усыпить мнимой покорностью бдительность Сазонова, а затем дождаться удобного случая — и бежать.

— Мы с тобой только разговариваем, — не унималась Наташа. — Разговариваем, когда нужно действовать. Федя не из разговорчивых. Но если надо…

Разгоряченная Наташа осеклась. Она заметила, что Барбос, разуваясь, незаметно придвинулся к ним. Он сидел, не спуская с Наташи тяжелого неподвижного взгляда.

— Чего вы уставились на меня? — не выдержала она.

— Понравилась! — мрачно пошутил Барбос и, намекая на подобранные им в пути обертку от сыра и бумажку, насмешливо добавил: — Всю дорогу глаз с тебя не спускаю.

— А я с вас. — Наташа брезгливо поморщилась. — Противно, а смотрю.

Барбос не нашелся, что ответить, и выругался.

Наташа с неожиданной силой схватила вспыхнувшего Володю за руку:

— Сиди!

И посмотрела так, что Володя притих.

А Барбос развалился на мху, широко раскинув босые белые ноги, и ругался не замолкая, без передышки.

— Товарищ Сазонов! — громко позвала Наташа. — Заставьте это животное замолчать.

Барбос настолько опешил от Наташиной дерзости, что, сам того не замечая, притих.

Не обращая больше на него внимания, Наташа поднялась и сказала Володе:

— Подбрось дров в костер. Я займусь кашей. И спокойно отошла к рюкзакам.

Наташа хозяйничала, довольная одержанной маленькой победой: размяла в котелке концентрат и направилась за водой к ключу, выбегающему из зарослей. Набирая воду, девушка бездумно следила за дрожащей светлой струйкой.

Неожиданно в руку ее ударил небольшой камушек, завернутый в бумажку.

— Ой! — невольно вскрикнула Наташа и выронила котелок.

— Что с тобой? — откликнулся от костра Володя.

— Пустяки, — еле сдерживая участившееся дыхание, ответила Наташа. — Концентрат рассыпала.

Она нагнулась над котелком. Разорвала нитку, которой была привязана записка к камешку. С первого же взгляда девушка узнала этот крупный, с сильным нажимом почерк.

«Я здесь, близко, — прочла Наташа. — Вася Калабухов».

Она достала из нагрудного кармана клочок тетрадной обложки. Сомнений быть не могло: записка и надпись на клочке написаны одной рукой.

— Володя! — позвала Наташа. — Помоги собрать крупу.

— Экая же ты нескладная! — добродушно упрекнул ее Володя.

Наташа подождала его и показала записку Васьки Калабухова.

— Читай.

— Вот это парень! — Володя посмотрел на Наташу блестящими глазами. — Куда забрался!

Значит, они не одни! В этой каменной пустыне за ними следят глаза друга. Пускай это мальчишка, любитель приключений; пускай они никогда не видели его, а если и встречали в поселке, то не замечали. Главное — он с ними заодно. И потом не так-то прост этот Васька Калабухов! Сумел же он пробраться в глубь тундры, столько дней прожить в лесу и в горах, ночуя неизвестно где и питаясь неизвестно чем! Если Васька с таким трудом добрался до Сазонова и не упустил его ив виду, — такой не отступит!

Теперь, когда где-то здесь, совсем близко, оказался единомышленник, друг, мысль о побеге подавила все остальные.

— Как бы нам связаться с Васькой? — задумчиво произнес Володя. — Записку бросить ему, что ли?

— Бросишь! — Наташа показала головой в сторону следящего за ними издали Барбоса. — Корявый глаз с нас не сводит.

Поправляя рукав, она случайно взглянула на часы — и ахнула:

— Час ночи! А у нас еще каша не готова. И припустилась бегом к костру.

Пока Володя нарезал ягеля и застлал его плащ-палаткой, ужин был готов.

…Долго не мог заснуть Володя в эту необычайно теплую для Заполярья ночь. Мешало солнце, шум листвы. А больше всего мешало заснуть пережитое сегодня: задержание, побег Феди, странное поведение и несомненная уже преступность действий Сазонова и его спутников-«милиционеров». Волновало и неожиданное появление Васьки Калабухова. Потом мысли перенеслись в далекое прошлое. Вспомнились родной город, детство, начало дружбы с Федей и Наташей…

Глава пятнадцатая

ИСТОКИ ДРУЖБЫ

Едва ли и сами друзья понимали, что стремление «Вперед! Всегда вперед! Один за всех, и все за одного!» зародилось и окрепло в них еще задолго до знакомства с романом Дюма…

Все началось с незабываемого для Феди дня, когда мать получила извещение о гибели отца. Страшный удар не свалил ее, нет. Люди в войну стали изумительно стойки и выносливы. Федя смутно помнил, что мать будто стала поменьше ростом, незаметнее в их маленьком доме и все куда-то исчезала. Да и сам дом изменился, стал холоднее, темнее.

Однажды, когда мать еще была на работе, к ним в комнату вошли двое ребят в пионерских галстуках: мальчик и девочка. Необычайно серьезные, почти суровые, они, не вступая в лишние разговоры с Федей-малышом, по-хозяйски распорядились в чужом доме. Мальчик натаскал в кадушку воды и наколол дров. Девочка прибрала обе комнаты и кухоньку, вымыла полы.

Покончив с делами, мальчуган с нашитой на рукаве красной полоской подошел к почтительно наблюдавшему за ним Феде и деловито оказал:

— Передай матери, что завтра мы опять придем. После школы. Поможем.

Мальчуган подхватил свою полевую сумку, девочка — потертый рыженький портфель и матерчатый мешочек с галошами. Четко отсалютовали они онемевшему от таких почестей Феде и вышли из дому.

Назавтра, в то же самое время, мальчик и девочка снова пришли. Каждый из них принялся за свое дело. Мальчик колол дрова и таскал воду. Девочка подметала, чистила кастрюли, протирала окна.

Маленький Федя смотрел на деловито хозяйничающих в комнате пионеров широко раскрытыми, почти восторженными глазами. Прощаясь с ними, он не выдержал, спросил:

— А кто вы такие?

— Тимуровцы, — ответил мальчик с красной полоской на рукаве.

Кто такие тимуровцы, Федя не знал. Но слово это запомнил надолго.

Уже провожая гостей, Федя спросил у девочки:

— А можно мне стать тимуровцем?

— Прежде заслужи вот это. — Она слегка прикоснулась двумя пальцами к пионерскому галстуку, надетому прямо на худенькую голую шею. — Тогда и тебя примут.

Заслужи! Хорошо ей говорить «заслужи!» Федя совсем недавно пошел в первый класс. В его глазах пионерский галстук был признаком ученической возмужалости. Как далеко казалось до него стриженому ершистому первокласснику! А стать таким, как эти ребята, хотелось сейчас же, немедленно. И не только Феде, но и его дружку Володьке, сыну учительницы. Но ждать, пока их примут в пионеры, мальчишки не могли.

— Ладно! — решили приятели. — Не берут нас в тимуровцы, а мы сами…

Мальчишки частенько видели на соседнем крыльце маленькую чумазую Наташку. Возвращаясь из детского сада, она подолгу стояла возле крыльца, ожидая мать, работавшую на прядильной фабрике. Потом, пока мать растапливала плиту и выкладывала из сумки принесенные продукты, девчушка бежала с маленьким ведерком к колонке.