Читаем без скачивания Нежность и страсть - Донна Флетчер

Она похлопала его по груди, повернулась и, соблазнительно покачав бедрами, язвительно поинтересовалась:

– А как же насчет рассудка?

Артэр засмеялся. Вряд ли он сможет быть таким терпеливым, как думалось ему сначала. Они подходят друг другу, и он может предложить ей защиту. Только дурак отважится обвинить невесту Синклера в колдовстве.

Если он уговорит ее отправиться вместе с ним, то потом будет не так уж трудно убедить ее остаться с ним и стать его женой. Довольный собой, Артэр повернулся и ушел. Может, его поиски брата и оказались неудачными, но он все-таки обнаружил, что Ронан жив, и это даст надежду семье. К тому же он нашел подходящую женщину, которую сможет взять себе в жены. Так что в целом путешествие можно считать удачным.

Он вернется с хорошими вестями о Ронане и вместе со своей будущей невестой.

Зия и ее бабушка сидели на деревянных стульях у двери дома, утоляя жажду сидром. Утро было суматошное. Явились несколько жителей деревни с разнообразными жалобами, двум из них пришлось зашивать глубокие раны. Варвару тоже требовалось внимание. Пока Зия меняла ему повязки, он задавал бесчисленные вопросы. Разобрать его слова было не очень просто.

– Мне кажется, что он хочет остаться у нас, – сказала Бетан, откидывая голову на спинку стула.

Несси уютно свернулась клубком рядом на полу.

Зия немного помолчала.

– Он уже просил меня уйти с ним.

Бетан улыбнулась внучке.

– Я говорила не об Артэре.

Зия кивнула в ответ:

– Согласна, варвар, похоже, хочет остаться здесь.

– Но не Артэр.

Зия вздохнула.

– Он рассказал мне, жена его брата, Кавана, ждет ребенка и чувствует себя не очень хорошо. Ей может потребоваться моя помощь.

– Он знает, что ты не откажешь в помощи тому, кто в ней нуждается, – кивнула Бетан. – Но думаю, тут есть еще кое-что.

– Он считает, что мы подходим друг другу, и надеется, что составим хорошую «пару». – Зия встала, оставив пустую кружку на стуле, и внимательно посмотрела на Бетан. – Он говорит о браке, хотя мы едва знакомы. Говорит, любовь придет со временем. И готов ждать ее – «в разумных пределах».

Бетан молчала.

Зия продолжила свою мысль:

– Для него это разумное решение. Хотя оно и не имеет отношения к любви. К тому же мы слишком мало знакомы, чтобы судить о том, что это: увлечение, которое быстро пройдет, или нечто большее. – Она сверкнула глазами. – Что мне делать, бабушка?

– Ничего. Время все расставит по местам.

– Ехать мне с ним?

– Думаю, ты уже сама все решила, – сказала Бетан.

– Если его невестке требуется помощь, а я не поеду, то потом никогда не смогу простить это себе.

Бетан поднялась.

– Если ты не поедешь – потеряешь Артэра. И никогда себе этого не простишь, так я думаю.

Зия подбежала к бабушке.

– Но я же нужна тебе здесь.

– Здесь много хороших знахарок. Мы переживем твое отсутствие, – заверила ее Бетан.

– Так ты считаешь, мне нужно поехать?

Бетан покачала головой:

– Я не могу, да и не хочу принимать решение за тебя. Ты, и только ты сама, должна сделать выбор.

– Часть меня хочет ехать, а часть… – Зия вздохнула.

– Другая часть боится этого, – сказала Бетан.

Зия кивнула:

– Боится. Но почему? Я всегда справлялась со своими страхами. Почему же сейчас все по-другому?

– Любовь. Любовь все меняет.

– Что, если…

Бетан ласково прижала палец к губам Зии.

– Пусть все идет как идет.

Артэр понял сразу, что у них возникнут сложности, стоило ему увидеть, как Джеймс преподносит букет цветов какой-то девушке, а та отвечает ему улыбкой. То, что Джеймс нарвал цветов, само по себе уже было удивительно, но то, что он приосанился и привел себя в порядок, было удивительнее всего.

Джеймс всегда, прежде всего, был воином. Но сейчас он, скорее, походил на влюбленного мальчишку, и это веселило и заботило Артэра.

Девушка, невысокая, пухлая и, надо признать, очень хорошенькая, улыбалась Джеймсу так, будто он был самым красивым мужчиной на свете. Никогда еще Артэр не видел, чтобы кто-то с таким восхищением смотрел на Джеймса.

– Мне кажется, Мейв нравится Джеймс.

Артэр улыбнулся, когда Зия взяла его под руку.

– Да, они вполне подходят друг другу, – сказал он.

Зия довольно ухмыльнулась и покачала головой.

– Посмотри внимательнее. Я назвала бы это любовью.

– Они только что познакомились.

– Ну и что? Ты посмотри на них!

Он снова посмотрел на пару и вынужден был признать, что в их глазах он видит не вожделение, а сияние, природу которого определить он не мог, но это вызывало у него улыбку.

– Видишь, – радостно сказала Зия, дернув его за руку.

– Признаю, что-то я вижу. – Точнее, он не мог поверить своим глазам. Джеймс был очень внимателен к девушке и, казалось, не мог удержаться от ласковой улыбки. На самом деле Джеймс редко улыбался, а если и улыбался, то на какую-то долю секунды, не больше.

– Бедняга влюблен по уши.

Артэр согласился и пошутил:

– Она дала ему любовное зелье.

– Мейв не просила у меня любовного зелья.

Артэр удивленно вытаращил глаза:

– Я просто пошутил.

Зия нежно сжала его руку.

– Я тоже.

Он покачал головой.

– У тебя могли бы быть неприятности, если бы кто-нибудь услышал. Люди разное могут подумать.

– Только не здесь. У нас никто не поверил бы в такую чушь. Люди знают, что мы не занимаемся сводничеством.

– Но вы же делаете снадобья. Чтобы кого-то приворожить…

– Приворожить? Какая чушь! Наши снадобья предназначены для лечения. Только этим мы тут и занимаемся – лечим.

– Разбитые сердца тоже нуждаются в лечении, – улыбнулся Артэр.

Они шли рука об руку, продолжая разговор.

– Для лечения разбитого сердца нет снадобья. Лишь время излечит его.

– Это правда, – грустно согласился он. – Я помню, как было с моей матерью после смерти отца. Она пыталась выглядеть сильной, но я-то знаю, как ей его не хватает. Мать проливает слезы чаще, чем показывает это.

– Слезы могут очищать, и тогда со временем они иссякают.

Артэр подвел девушку к скамье под ближайшим деревом, раскидистые ветви которого образовывали тенистый полог.

– Знаю, но все равно мне больно видеть ее страдания.

– Может быть, она снова полюбит.

– Никогда, – убежденно сказал Артэр. – Она любила моего отца и не полюбит никого другого.

– Не думаю. Мне кажется, твой отец хотел бы, чтобы она полюбила снова.

– Нет. Мой отец для этого слишком любил мою мать. Он вряд ли мог представить ее с другим.

Зия покачала головой.

– Трудно поверить, что ты можешь быть таким неразумным.

– Что же в моих словах неразумного?

– Да ты подумай хорошенько. Если родители так сильно любили друг друга, то твой отец не захотел бы видеть твою мать одинокой и пребывающей в трауре весь остаток жизни. Он хотел бы видеть ее счастливой.