Читаем без скачивания К северу от первой парты - Александр Калинин

евреи… Что же, назовем этот генетический коктейль – «черносошная ирония».

И надо было так тому случиться, что в вопросах практических, сильнее всего себя проявили гены дореволюционных священников. По крайней мере, вбить гвоздь вьюноше удавалось только молитвой всем святым.

Зато благотворительность шла «на ура» – знакомые считали, что, если молодой учитель не спрашивает, значит возвращать ему долги не нужно. У судьбы просто не было другого выхода, кроме как вручить проведение ремонта в 9-м классе такому подходящему персонажу. Как написал в предсмертной записке один самоубийца – «Делай ремонт сама».

* * *

Надо заметить, что опыт знакомства с коррупцией, подсказал законодателям верную мысль. Оная коррупция – есть зло страшное. И с ней надо бороться! Причем начиная от самых истоков, то есть – со школы. И в первую очередь, законодатели под любым видом запретили учителям брать деньги с родителей[5].

Есть у нас такая категория законов, которые используют только по случаю. Например, когда надо прижать кого-то, кто действует не по понятиям. Или даже хуже того – по совести.

Так случилось и здесь. Эффект от закона был мягко говоря скромным. «Костлявая» собрала куцый урожай из нескольких инфарктов, вызванных скорее злостью, нежели страхом. Да еще в телевизоре, какие-то невнятные персонажи энергично побрызгали слюнями. И все. Хватать нечистых на руку учителей за оную конечность, никто не спешил.

Учителя поохали для порядка, да и продолжили собирать всяческую дань с родителей. Иногда при молчаливой поддержке совести, иногда совершенно бессовестно. Иногда и вовсе – по необходимости. Девятый класс, например, не ремонтировали со времен войны. И, вполне возможно, что не второй мировой, а первой русско-турецкой. Так что ремонт был действительно нужен.

Вьюношу ремонтные радости не вдохновляли. Еще меньше его радовала перспектива собирать средства на оный ремонт. И ведь ни в какой должностной инструкции не написано, что учитель должен обзванивать родителей и клянчить у них деньги. На практике оказалось что должен.

С другой стороны, оказалось, что родители и сами мечтали о ремонте. Они хотели. Они были готовы. Они улыбались. Однако между решением отдать деньги, и его воплощением лежит немало страданий.

Когда пришла пора вырвать из ранимого своего бюджета конкретные деньги, в тонкой родительской душе от этой необходимости начались спазмы и колики.

– По частям, – твердо решили родители. – Всю сумму сразу, умрем, но не дадим!

– И вообще, пусть деньги носят дети. – Добавили они, представив, как будут отдавать своих кровиночек в чужие руки. Деньги то есть, не детей.

Последствия этих решений не заставили себя ждать. Очень скоро один из школьников заявил, что принес уже всю сумму, и больше ничего никому не должен. Его мама, в свою очередь сказала, что не помнит, сколько точно давала, но ребенку верит. Вьюноша печально вздохнул, добавил недостающих средств из собственного кошелька и ответил на апперкот судьбы четким бюрократическим хуком.

Отныне деньги он принимал только в подписанном конверте, и то, строго после занесения соответствующей записи в специальный бланк отчетности.

Ну что сказать, вьюноша не был бы вьюношей и евреем, если бы не потерял этот бланк.

В итоге, к началу ремонта, по словам родителей – сдана была вся сумма, а на руках у вьюноши было только две ее трети. Причем, кто именно смухлевал, несчастный классный руководитель догадывался. Только вот доказательств не было.

На месте вьюноши можно было бы поступить по-разному. Например, предъявить администрации собранные деньги, и заявить, что это весь имеющийся бюджет. Потому как, формально, никаких денег, вьюноша, разумеется, не собирал. И ничего бы ему школа не сделала.

Только вот вредные предки священники были иного мнения. – Смирение! Принятие! Подвиг! – Кричали они со своих райских облачков. Конечно, у них же там сплошной шведский стол и воплощенный коммунизм.

Вьюноша пыхтел, пускал одинокую еврейскую слезу и смирялся. Выгреб заначку, ополовинил последнюю зарплату, одолжил, и таки провел ремонт.

ЗЫ. Ремонт не продержался и года. Зимой в Петербурге неожиданно выпал снег. Школьная крыша была к таким неприятностям не готова. Своей целью № 1 талая вода выбрала, разумеется, свежеотремонтированный кабинет. И был он уничтожен всего за одну-единственную жалкую ночь. Дирекция вспомнила, что дышать черной плесенью вредно, и кабинет закрыла. Так он и стоит с тех пор, ждет, когда в школу придет новый еврей.

Взятка

Школьник № 1 – А давайте договоримся?

Молодой учитель (злорадно улыбаясь) – Давай. Ты выучиваешь материал и сдаешь его на 5. Я ставлю тебе 5.

Школьник № 2 – А вы взятки берете?

Учитель – Разумеется. Пятерка на контрольной – миллион долларов.

Школьник № 1 – А если со скидкой?

Учитель – (Делает вид, что задумался) Пожалуй, можно… С тебя, Вася возьму 999 тысяч долларов. Но только по большой любви.

Делай деньги, а остальное все дребедень!

«Быть учителем – это призвание. А если хочется деньги зарабатывать, есть масса прекрасных мест, где можно сделать это быстрее и лучше. Тот же самый бизнес. Но вы же не пошли в бизнес, как я понимаю? Ну вот!»

Эта фраза нашего премьер-министра, произнесенная на всероссийском молодежном форуме, мгновенно обрела крылья и разлетелась по необъятным просторам России, сея небывалое возбуждение в умах и сердцах учителей. Впрочем, напрасно – зарплаты от возбуждения не растут, по крайней мере, у педагогов.

Ну а, если по-честному, то все правильно сказал премьер. Учителя в золоте не купаются, ни в России, ни где-либо еще. За несметными богатствами – и впрямь в бизнес. Ну, или в политику.

Если же молодые люди, отправляясь учиться в педагогический Вуз, все-таки лелеют в душе картину, как вскоре они будут, подобно мультяшному Скруджу Макдаку купаться в личном хранилище золота… Что же, таким молодым людям рекомендуется найти психологов, работающих во имя призвания…

Итак, государство по вопросу учительских доходов высказалось весьма определенно. Вот и приходится педагогам искать недостающее злато самим, кто во что горазд. Вариантов тут не особо много. Так, что, по тому, как учителя решают финансовый вопрос, можно разделить их на несколько видов.

Сразу же хочется заметить. Учителя «по призванию», эдакие подвижники, фанатики педагогического плуга и впрямь существуют. Живут они, ориентируясь на высокий идеал церковных мышей. Причем, по слухам, дома этих бессребреников мыши помечают специальным мышиным знаком «не трогать». Знаете, как в бородатом анекдоте. «Увидев на холодильнике всего два магнита, из Магадана и Воркуты, воры покормили кота и вымыли посуду». Вот из этой же серии.

Увы и ах, – таких учителей настолько мало, что их еще попробуй, найди. Да и, кроме того, именно они размером зарплаты публично не возмущаются. Заняты другим, – детей учат.

К числу подвижников можно с некоторой натяжкой отнести еще один вид учителей: учителя-трудоголики. Верные заветам, избранного ими правительства, эти люди пашут. Помимо родной школы они ухитряются успеть еще на 2–3 работы.