Читаем без скачивания К северу от первой парты - Александр Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тот неверный утренний час, когда петухи уже досматривают последний сон, и начинают неосознанно разминать голосовые связки, такие учителя, наконец, добираются домой и засыпают. Только для того, чтобы вскоре взметнуться с постели и полететь к своим школьным птенцам.
Парадокс, но третий вид учителей, тоже связан с «призванием». Правда, на этот раз с ярко выраженным гендерным нюансом. Есть такие учительницы, женский род обязателен, финансовый вопрос у которых решен удачным замужеством. Школьная зарплата в их жизни не играет практически никакой роли. И соответственно, работают они, по большому счету за идею. Кто-то за педагогическую, кто-то за идею, «ты не можешь меня упрекнуть в том, что я не работаю».
Следует заметить, что очень часто это действительно хорошие педагоги. Аккуратные, ухоженные, не замордованные житейскими невзгодами, такие учительницы имеют время, силы и желание сделать свои уроки интересными. Да что там! Одним своим видом они влюбляют школьников в предмет.
В школе «А», была, например, такая учительница французского языка. На ее уроках ответить мечтали все. Лес рук над партами не опускался почти никогда. Дело в том, что отвечать на французском надо было, садясь к учительскому столу. Счастливчики, которым досталось право ответить, могли, таким образом, вблизи созерцать роскошное декольте Ирины Васильевны. И надо сказать, что две верхние пуговицы ее рубашки, вечно не застегнутые, били, бьют и будут бить все самые сложные педагогические техники вместе взятые. А уж если добавить к декольте время и силы на то, чтобы готовиться к урокам, а также жизненный опыт, который мог поразить воображение не только ребенка, но и взрослого… ЕГЭ по французскому ученики школы «А» сдавали в числе первых в городе.
Ну и, наконец, еще один вид учителей. Назовем их, скажем, хм…, бизнесмены. Желая, как и все остальные кушать хлеб не только с маслом, они при этом уверены, что именно в стенах школы они должны получить достойное денежное вознаграждение. Это, по своему, талантливые люди. Они умудряются выделить себе премию из самых разных источников. Из покупки учебников, ремонта класса, любого организованного выхода из школы. Кроме того, в день учителя, именно таким педагогам принято дарить бытовую технику. В крайнем случае, можно заменить технику сертификатом из хорошего магазина. Правда, только если с очень красивым числом нулей.
Организаторские таланты таких педагогов способны изумлять. Например, одна из коллег молодого историка, не жалея сил устраивала дни рождения для своих учеников. Была она классная руководительницей второго «Б», но праздники творила с поистине взрослым размахом. Вьюноша раз за разом поражался тому, как ей удается убедить родителей второклассников, что день рождения без катания на лимузине – и не день рождения вовсе. Талант! Сметы каждого такого праздника впечатляли. Зато и педагог, спустя недельку после очередного дня рождения появлялась в новом наряде.
Бездонный колодец вознаграждения для таких бизнесменов – двоечники. Вот скажем, у одной математички получить тройку всегда было непростой задачей. По крайней мере, до тех пор, пока глупый ребенок не начинал ходить к ней после уроков на платные групповые занятия. И тут, о чудо, баллы начинали расти. А не взятка ли это, засомневается скептик? Нет! Сугубо добровольный выбор родителей, которые искренне желают, чтобы их чадо освоило хотя бы азы математики.
Примеров много. Хотя по закону, учитель не имеет права, ни под каким видом собирать с родителей деньги, он собирает. На книги, мероприятия, чаепития. Он благосклонно принимает подарки не только на день учителя, но и в любой другой день. Он продает свои волшебные авторские пособия, купить которые в другом месте решительно невозможно. И многое другое.
Так что, все-таки, премьер не до конца прав. Бизнес и школа не обязательно далеки друг от друга.
Глава 7. О трудностях перевода
Из коллекции послеобеденных цитат Павла Семеновича– Учителя часто говорят что-то из серии – дети стали хуже. Так вот это не дети, а учителя стали хуже. Даже не хуже – просто старше. Они уже слишком старые, чтобы хватало любопытства узнать, чем интересуются дети. Что чувствуют, чем дышат.
Павел Семенович откидывается в кресле, и какое-то время внимательно изучает потолок. Потом делает протяженный во времени и пространстве глоток кофе и добавляет.
– Но вообще-то, только за то, что педагог должен разбираться в молодежной музыке, надо выдавать ему молоко. За вредность.
Он с грустью переводит взгляд на свой кофе, глубоко вздыхает, и тихонько добавляет.
– А лучше – водку.
Кошмар наявуПоднятая вверх рука Гоши Смирнова плавно переместилась в горизонтальное положение, указывая на нечто за спиной молодого историка.
– Там паучок, – с необычной для пятиклассника нежностью в голосе сообщил Гоша. Эмпатия, равно как и нежность, в число сильных сторон пятиклассников традиционно не входит. Так что, неудивительно, что Смирнов, равно как и весь остальной класс, не заметили, что с учителем что-то не то.
С учителем истории было достаточно всего «не того». Но арахнофобия в списке «не того» безусловно, занимала одну из ведущих позиций. И то, что в Петербурге опасных пауков не водится, нисколечко вьюношу не успокаивало.
Обычно, при виде паука, молодой историк совершал стремительное отступление в любом противоположном от членистоногого направлении. Если же паук обнаруживался неожиданно, то свое отступление героический вьюноша сопровождал тем самым визгом, что слышат все и вся: от глухих собак до сейсмографов глубокого залегания.
Так учитель поступал всегда: дома или на свидании, скоропостижно завершая свое выступление на конференции или вылетая голым из душа. Всегда, но не сегодня. Потому как, в этот самый момент его арахнофобия впервые встретила достойного противника – чувство долга.
Не может учитель позориться перед детьми. Он им должен показывать пример выдержки и отваги. Защищать, в конце концов.
Так что, побледневший вьюноша не завизжал – он медленно развернулся, и лицом к лицу встретил свой оживший кошмар. Конечно, это был никакой не «паучок». На стене, аккурат за спиной учителя находилось изготовившееся к атаке чудовище. Что-то, по ошибке небес сбежавшее в нашу реальность прямиком из фильмов ужасов.
Своими размерами монстр легко бы посрамил Годзиллу. Капли яда, срывавшиеся с его острых жвал, мгновенно проедали линолеум и стекали прямиком в чан для готовки супа в школьной столовой. А количество конечностей давно перевалило все известные математикам цифровые значения. Иными словами – СТРАШИЛИЩЕ!
И все же вьюноша не дрогнул. Он отважно посмотрел в наполненные жаждой крови глаза монстра, попрощался с миром и схватил чей-то учебник с первой парты. И так, вооруженный лишь стареньким учебником истории для
