Читаем без скачивания По кругу воспоминаний - Сьюзен Фокс

Рино стоял неподвижно у кровати сводной сестры, и каждый ее кашель отзывался уколом в его сердце. Ему вдруг захотелось прикоснуться к ней, назвать по имени, но он схватился за поручень кровати и, стиснув зубы, удержался. Он подумал, что у нее нет здесь ни одного любящего человека, кроме Лаки, Боба и Тара. Но в реанимацию можно только членам семьи, и их сюда не пустят. Рино позвонил Мэдисон; оказалось, что та накануне улетела в Нью-Йорк.

Неожиданно для себя он ощутил, что гладит бинты на руке Кейтлин. Господи, почему он чувствует некую глубинную неразрывную связь с этой девушкой? И его ниоткуда возникшей нежности тоже нельзя найти объяснение. Господи, прости меня за то, что я обижал ее, молил Рино. Поколебавшись мгновенье, он тронул рукой волосы сводной сестры, убрал с ее лица спутавшийся локон.

Она слегка шевельнулась, веки дрогнули, и рука его замерла над ней, боясь разбудить, потом он снова прикоснулся к ней — девушка не проснулась.

— Выздоравливай, Кейтлин Бодайн, — хрипло пробормотал Рино, чувствуя, как злость и непримиримость покидают его сердце. — Поправишься и тогда расскажешь наконец, что произошло в тот страшный день.

Он стоял задумавшись, когда в палату вошла медсестра и попросила его выйти.

На следующий день Рино заглянул в дом на ранчо, чтобы принять душ, переодеться и просмотреть свежую почту в кабинете. Он уже собирался ехать в больницу, когда его задержал Лаки Рид.

— Как там себя чувствует мисс Кейтлин? — обеспокоенно спросил старый конюх. Рино регулярно звонил ему — и прошлым вечером и сегодняшним утром, но, видимо, Лаки посчитал, что с тех пор прошло уже много времени, и хотел узнать последние новости.

Рино предложил ему сесть и тоже опустился в кресло.

— Когда я уходил, она все еще была без сознания. Если бы что-то изменилось, из больницы позвонили бы.

Лаки испытующе посмотрел на него.

— Вы ведь с ней побудете там, да? — спросил старик и добавил, объясняя: — У нее ж, кроме вас, не осталось никого.

— Если не считать ее кузины, уехавшей в Нью-Йорк. — Рино внимательно смотрел на конюха, прекрасно понимая, к чему тот начинает клонить. Это было ясно по его сосредоточенному взгляду: Лаки уставился в пол, словно собираясь с мыслями. Рино терпеливо ждал. Наконец тот начал рассказывать:

— Когда мисс Кейтлин выгнали, с вами было без толку говорить. Вы не горели желанием узнать, что тогда случилось на самом деле. Да и Джесс ни за что не разрешил бы девочке вернуться обратно. — Старик мял старую изношенную шляпу натруженными руками. — А теперь, когда она снова дома, уж пора бы вам уладить все недоразумения промеж себя. — Лаки поднял голову. — Согласны со мной?

Рино обиделся на конюха за прямой вопрос.

— Не так-то легко уладить эти недоразумения. Все гораздо сложнее.

Старик покачал головой.

— Вы можете меня выгнать, если хотите, босс, но я не в силах молчать, раз вы никак не хотите поладить.

Взволнованный Рино подался вперед, оперевшись о подлокотники кресла. Он слишком уважал своего собеседника и всецело доверял ему, поэтому не мог не выслушать его.

— Я слышал ваши показания.

— Ну да, начало-то слышали, а вот до конца не дослушали. Небось, Джесс-то вам ничего не рассказывал. Он с той поры правды вообще уже не говорил.

— Хотите сказать, что отчим солгал?

— Вот именно. — Лаки кивнул. — Он вообще был злым человеком. И на суде врал, что волновался за мисс Кейтлин и поэтому поехал ее искать в тот день. Да не искал он ее, вот в чем дело-то! — Он покачал головой. — Никогда не мог понять, за что Джесс был так груб с нею. Да только что теперь поминать — мир его праху. А нам, живым, все же до правды-то докопаться нужно.

Слова конюха воскресили у Рино воспоминания об отношении отчима к единственной дочери. Нет, никогда он не любил девочку и не волновался за нее.

Тем временем Лаки рассказывал о событиях того давнего дня, но вдруг обронил фразу, смысл которой был не совсем ясен Рино, и он прервал старика.

— Если вы хорошо видели, что Кейтлин и Бо на берегу каньона ничто не угрожает, почему же вы бросились к ним со всех ног? — Рино и раньше задавался этим вопросом.

Лаки отвел глаза в сторону, было ясно, что он не хочет говорить об этом.

— Знаете, ведь о покойниках плохо не говорят.

Рино вдруг напрягся и почувствовал, что ему становится плохо.

— Имеете в виду — о мертвых или хорошо или ничего?

Конюх по-прежнему не поднимал взгляда.

— Ну да. Зачем тревожить память о них? Близким и так невыносимо, что погиб молодой, полный сил юноша. К чему взваливать на них лишнюю ношу страданий? — Лаки все мял поля своей шляпы, соображая, как обо всем сказать. — Но мы, похоже, сглупили тогда. Думали, зачем говорить судье, что и как произошло между ней и Бо: тому важно было лишь понять, она убила или не она. — Старик пристально посмотрел на Рино. — Если б мы только знали, как все обернется для мисс Кейтлин: что вы будете ее ненавидеть, а отец и вовсе из дому выгонит, так мы рассказали бы все без утайки. — Ясный открытый взгляд конюха говорил, что он не лжет.

— Может, теперь расскажете? — хриплым от волнения голосом спросил Рино и, полный дурного предчувствия, понял, что сейчас услышит страшную правду.

В грустных глазах Лаки мелькнуло сочувствие.

— Видите ли, сначала Бо спас Кейтлин из воды. Он бросил ей веревку и вытащил наверх. Сами-то мы не видели — узнали из ее показаний. Когда мы с ребятами подъехали, они оба были уже на берегу. Кейтлин лежала, обвязанная веревкой, но он и не думал отвязать ее, а все время дергал, не давая ей встать на ноги. Я, знаете ли, случайно слышал, какие шуточки о ней он отпускал. Такого хороший человек никогда не скажет о женщине, тем более — в ее присутствии. — Конюх замолчал, давая Рино время осмыслить услышанное.

— Продолжайте.

— Мне показалось, что он собирается изнасиловать девочку. Не знаю, может, он и не сделал бы этого, а только пугал ее, но я-то видел: стоит ей приподняться, как он тотчас же дергает веревку и Кейтлин падает на землю. Поэтому мы и кинулись к ним. И все время он пятился к воде, ровно хотел опять ее туда кинуть. Наконец Бо схватил девочку за ногу, намереваясь стащить в поток, но рука, видимо, соскользнула с ее мокрого ботинка. Он сполз к самой кромке, встал и начал, балансируя, выбираться. — Лаки замолчал на мгновенье. — А край возьми да осядь. Кейтлин стала карабкаться вперед, потому что земля у нее под ногами осыпалась. Бо и кинулся на нее, чтобы не упасть, а веревку из рук выпустил.

В кабинете снова повисла тишина: конюх ждал, понимая, что Рино трудно сейчас. В сердце молодого человека словно воткнули жало, но он все еще с вызовом взглянул на Лаки: