Читаем без скачивания Душехранитель - Сергей Гомонов

Война — лучшая школа. Фирэ служил помощником армейского кулаптра, участвовал в рейдах, защищал столицу. Многое произошло в жизни юноши, «куарт» которого был очень близок к Восхождению. Все оживало в его руках. Не раз доводилось ему возвращать к жизни даже врагов. Когда входишь в состояние для исцеления, среди множества ярких, радужных всполохов не видишь — ори перед тобою или аринорец. Все одинаковы. Встречались ему ори с гнилой оболочкой и умирающим коэразиоре, были и чудесные ребята-северяне. И Фирэ лишь утвердился в своем мнении: не все, что видит обычный глаз, совпадает с наблюдением кулаптра или его помощника. А начальником у юноши был сорокалетний кулаптр Диусоэро, человек не без причуд в мирное время, здесь ставший кем-то вроде сомнамбулы, ибо непрекращающийся поток раненых не позволял целителям смежить веки ни на четверть часа…

Но в день, когда юноше исполнилось семнадцать лет (а это был мрачный день: заканчивалась осень, на Оритан уже опустилась полярная ночь), их часть, расположенная в центре полуострова Рэйодэн, получила страшное сообщение: в прошлые сутки Эйсетти подвергся массированному нападению с воздуха. Северяне прорвали оборону на востоке, смели орэмашины защитников города и расстреляли много мирных жителей. Как выяснилось позже, сведения были смягчены. Расстрелом дело не ограничилось: аринорцы применяли взрывное оружие, уничтожавшее постройки и людей, укрывшихся там. Почти половина столицы ныне лежала в руинах…

Спустя неделю Фирэ, все это время не получавшему известий ни от родителей, ни от любимой девушки, Саэти, подписали увольнительную бумагу сроком на три дня, и юный помощник кулаптра тут же бросился в родной город.

Угрюмо, потирая под плащом руку, висевшую в повязке и нывшую тоскливой болью — осколок повредил сухожилие левого плеча — стоял Фирэ возле груды камней, некогда составлявших его дом. Спасательные работы велись уже без особых надежд отыскать кого-то живого. Специально обученные волки давно не подавали никаких знаков своим хозяевам, но неустанно сновали по развалинам.

— Они были там, когда это случилось… — пробормотал сосед, которого беда обошла стороной, но сделала свидетелем трагедии. — И те три семьи…

«И Саэти…» — подумалось юноше. Теперь он видел, как все это случилось. Ему не нужны были рассказы посторонних.

Вой, оглушительный грохот, вулканом расплескивавшийся огонь множественных взрывов и мгла, что пожирала белоснежный Город… Дым, крики боли, ужас… И пятьсот лет назад не было такого ужаса, а ведь тогда трескалась и крошилась сама земля.

Фирэ помнил. Фирэ понимал. И Фирэ не желал во все это верить. Ему хотелось одного: пошире открыть глаза, чтобы проснуться.

Саэти, Попутчица… Без нее Восхождение невозможно, а это означает, что нынешнее воплощение «куарт» самого Фирэ бессмысленно…

Он ушел в старый парк, забрался в облезлую заледенелую люльку аттракциона и долго, целенаправленно напивался. Не помогло. Забытье не приходило. Ему хотелось просто потерять сознание и замерзнуть в снегу.

И в какой-то момент он увидел беспризорного волка — черного, покрытого к зиме густой шерстью. Зверь стоял на горке, с которой прежде катались ребятишки-ори, поджарый, голодный, и желтыми глазами смотрел на человека. Люлька слегка покачивалась.

В остервенело замерзающий мозг Фирэ начал пробиваться теплый тоненький лучик иных мыслей. Юноша еще не понял, отчего становится легче на душе, отчего оттаивает сердце.

Волк развернулся и потрусил прочь, скрываясь за деревьями.

«Ведь у меня остался брат, остался Дрэян! А Саэти — Саэти вернется, она не может бросить меня. Она тоже все помнит, она вернется при первом же удобном случае! Нас будет разделять много лет, но разве это преграда для Попутчиков?»

Фирэ размахнулся здоровой рукою и что было сил швырнул недопитую флягу в карусель, где еще совсем недавно и целую вечность назад они с Саэти, малышами, катались и смеялись, беззаботные, счастливые…

Да! Выход есть! Когда закончится эта дикая война, он поедет к Дрэяну на Рэйсатру. Он будет искать подругу по всему свету, пока не найдет, он поможет ей вспомнить, если она забудет…

Парнишка поднялся, неловко, спрыгнул с аттракциона и, прихватив больную руку, пошатываясь, побрел куда глядят глаза.

— О чем раздумываешь? — Ормона привстала, забрала смолянисто-черные волосы в хвост на затылке, бросила короткий взгляд из-за смуглого плеча на лежащего юношу.

Дрэян смотрел в потолок — нелепый, плоский, четырехугольный. Он вспоминал дом.

— О брате, — честно ответил молодой командир гвардейцев Кула-Ори.

Уже не раз над их строящимся городом пролетали орэмашины северян-разведчиков. Однако расчет эмигрантов оказался правильным: прямоугольные здания не вызывали подозрений и, хотя жить в них было непривычно — казалось, эти углы вытягивают из тебя все силы — зато не висела над головой опасность внезапного нападения с воздуха. Дрэян знал, что обстановка в мире накалилась, что война идет и на Оритане, и в Ариноре.

— Ты что-нибудь знаешь о нем? — гибкое обнаженное тело Ормоны скользнуло в направлении окна.

— Нет. Надеюсь, он жив…

— Мог бы попросить узнать о нем Сетена, когда они с Паскомом собирались в Эйсетти…

— Я не горю желанием общаться с твоим мужем…

Она холодно рассмеялась:

— Я тоже!

Дрэян знал, почему она с такой легкостью решилась изменить Тессетену с ним, юнцом. Да, гвардеец был пылок, и один его взгляд выдавал его с головой. Он даже не пытался скрыть своих чувств к Ормоне, в которую влюбился с первого взгляда еще три года назад. Но благорасположенность к нему красавицы-ори была вызвана отнюдь не этим. Дрэян давно уже понял, что жена Тессетена трепещет при виде Ала и ненавидит его златовласую жену-северянку. Когда Ал оказывался поблизости, даже не слишком тонкому и ненаблюдательному военному было понятно: Ормона теряет голову. А Дрэян походил на Ала, разве только был чуть пониже ростом. Для Ормоны это решило все. Не в состоянии заполучить самого Ала, она уступила и обратила внимание на его без пяти минут двойника.

— Почему в вашем доме нет зеркал? — вопрос давно вертелся на языке, но прежде Дрэян не задавал его своей возлюбленной.

— Сложно догадаться? — Ормона бросила на него ироничный взгляд.

— Страхи твоего мужа? — засмеялся молодой человек.

Она отвернулась, чуть нахмурившись. Видимо, брачные узы, как застарелая болячка, давно тяготили эту непонятную женщину.

Дрэян вздохнул. Пожалуй, лучше уйти. Когда она такая, лучше находиться подальше от нее.