Читаем без скачивания Орда встречного ветра - Ален Дамасио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
62
лась заставить меня прочувствовать населявшие ее вихри. Они были то крохотные, то огромные. «Доверься исходящему от них дуновению. Чувствуй его всей поверхностью кожи. Ты можешь ощутить расходящиеся от них волны костной и мышечной тканью. Слух сегодня ночью будет тебе ни к чему, забудь о звуках». Она шла быстро, с закрытыми глазами, и тем не менее без труда обходила заполнившие пространство огненные шарики, тогда как я по ее просьбе пытался докричаться до остальных. Это было безнадежно, не слышно было ни малейшего намека на эхо, но я все равно продолжал кричать, глухим, сдавленным голосом, словно расплющенным толстенным слоем снега. Чем дальше мы шли, тем четче становилось ощущение, что звуки заглушались, голос мой вырывался, будто закутанный в одеяло, и падал к ногам, как в кучу хлопка.
— Ни свет, ни звук больше не проходят, вся система волнового распространения нарушена. Волны стекаются к хронам. Ты заметил, Сов?
— Кто же такое не заметит?
— Ты себя недооцениваешь. Твои наблюдательные способности куда выше, чем считает твое сознание. Что еще ты чувствуешь? Что-то более глубокое, более скрытое…
Мне не хотелось говорить глупостей, но казалось, что также пропал запах дыма и влажности, и что даже звук шагов в траве затягивало куда-то вправо, словно его что-то всасывало, и к тому же… Но все это происходило одновременно и вперемешку, как будто мы были на распутье дующих во все стороны ветров. Время от времени мне слышались отголоски фраз, они взрывались, словно шарики где-то рядом, эти звуковые осколки были достаточно крупные, чтобы в них можно было угадать голос Голгота, но определить, о чем шла речь, все же не получалось.
61
— Я слышу обрывки звуков, но они все время прерываются…
— По правую сторону от нас идет звукохрон в шестидесяти метрах. Он разбивает и поглощает все, что издает вибрации на расстоянии квадратного километра вокруг него. Он стремительно набирает силу, всасывая акустические шлейфы. Вполне возможно, через пару минут ты и собственного крика не услышишь. Не бросай мою руку, ты меня потом не найдешь. Если вдруг почувствуешь, что запахи тоже исчезают — предупреди меня, я простужена. Это будет значить, что скоро пропадет и осязание.
— Запахи уже исчезают, Ороси…
— Тогда сконцентрируйся на вихрях. Они будут нашими маяками, пока не взойдет солнце. Все это по сути отличная тренировка для тебя…
— Ты можешь объяснить, что вообще происходит?
— Судя по всему, черный хрон налетел на скалу и взорвался, из него разлетелись все компакторы. Мы идем по полю, заминированному поглощающими хронами: один поглощает звук, другой — свет, третий — запахи. Классический эффект хронокса. Ничего катастрофического, учитывая то, что компакторы находятся в стадии распада и через несколько часов сами рассосутся. Просто ближайшие пару часов нам придется нелегко, в психологическом плане.
— Из-за тишины?
— Да, из-за сенсорного заслона в целом, это может толкнуть человека на худшее. Я непременно должна предупредить Кориолис и остальных тоже, нужно их успокоить.
π В итоге нам все-таки удалось друг друга отыскать. Теперь мы стояли вшестером. В последний момент нашлись. Теперь мне слышались голоса, и не мне одному. Кориолис
60
дрожала и плакала, она слышала, как ее зовет Ларко. Голгот дергал себе голосовые связки криками. Чтобы Ороси смогла нас отыскать по звуку? Частично. Но скорее потому что слышал голос своего брата, говорил с ним. Пытался его перекричать. Мы уже много лет не попадали в такие стаи хронов. Меня будто лишили органов чувств. Я был словно отрезан от остальных. Я прижал к себе Кориолис, взял Голгота за плечо. Он раздавал нам тумаков, чтобы немного взбодрить, но я практически ничего не чувствовал. Тишина расползалась. Я говорил, но кто мог мне ответить? Все было невпопад. Отрывками. Огненных шаров становилось меньше. Но их объемы разрастались. Голгот зовет их черепахами. Мне же они напоминают плоские полусферы. Слежу за ними, чтобы не заснуть. Кто это опять кричит? Каллироя? Слышу разжеванные слоги, произнесенные голосом моего отца. Вдруг вырвались откуда-то, очень громко. Затем уши снова будто ватой заложили. Мозг накрыли покрывалом.
) Легко, конечно, утверждать что-то постфактум, но мне кажется, я бы и без помощи Ороси нашел остальных, по интуиции. Когда мы к ним подошли, совершенно невидимый звукохрон вибрировал в тридцати метрах от нас. Мы не могли произнести ни слова, у нас словно украли голоса, слова, не рождаясь, исчезали прямо в горле, я стал хлопать в ладоши, хлопал, хлопал, пускал беззвучные крики, яростные свистки. Во мне разрасталось чувство беспомощности, поглощало меня от этой безголосости еще больше, чем от отсутствия осязания и обоняния. Поглотившая нас тишина напоминала приступы удушья, которые случались со мной в детстве, в Аберлаасе, когда глубокой ночью к нам в спальню пробирался весь дортуар Трассеров и наглухо закрывал нас, спящих, в спальных мешках, пока мы не начнем задыхаться, и я просыпался
59
в панике, и хватал ртом воздух, чтобы успокоиться, а однажды ночью один из ребят так и не проснулся, но и после этого ритуал все равно продолжился… Совсем близко с нами звукохрон издавал пульсации гонга, глубокие, но не протяжные, глухие, сухие удары вырывались из его улавливающего звуки брюха, и он снова их заглатывал, словно наполняя воздухом легкие, что испускают и снова втягивают назад свой выхлоп.
Ω Ночка ожидалась веселенькая, с моим брательником у меня во флигеле за стеночкой, он никак уняться не мог, орал мне, что надо двигать дальше, рыть носом землю прямо по курсу, что я был на финишной, что осталось каких-то жалких сто шагов, орал, что еще несчастных сто шагов и мы будем первые, ты это сделал, сделал, заладил он по кругу у меня в башке, а я-то как раз не очень понимал ни где я, ни что! — барабанный хрон справа набирал обороты, стучал с каждым ударом глуше, жестче, выходил из ритма, засранец. Я свою ордяху подхватил и давай драпать отсюда куда подальше, главное на яйца огненные всмятку не налетать по ходу. Не знаю, кто там по этому барабану стучал, но молоток у него был отбойный. Голоса бряцали хоть отбавляй, клац-клац, впереди
