Читаем без скачивания Безумный корабль - Робин Хобб

И так далее, и тому подобное. Малта толком не слушала, что он нес, лишь понимала, что комплименты сыпались градом. Она терпела, стиснув зубы в подобии улыбки и изо всех сил пытаясь не смотреть на Рэйна с той… другой. По его закрытому вуалью лицу ничего нельзя было прочесть, и тем не менее было похоже, что женщина полностью завладела его вниманием. В сторону Малты он даже ни разу головы не повернул…

Вот так.

Стало быть, она потеряла его.

Вот так быстро, вот так просто…

Одно лишнее словцо – и его больше нет для нее.

Малта чувствовала себя так, будто у нее вырвали сердце, оставив на его месте в груди пустоту. Ах, глупость какая!… Ведь она так и не успела решить для себя, любит она его или нет!… Значит, эта боль не из-за утраты любви. Из-за чего же тогда?… Наверное, все оттого, что он заверял, будто любит ее, а она, дура, поверила. Он же – теперь это было вполне очевидно – ей лгал. А посему теперь ее мучила лишь уязвленная гордость, не более. Да, да, именно так!… Она сердилась оттого, что он выставил ее дурой. Да и вообще, что за дело было ей до него? Кстати, в данный момент она танцевала с другим. С очень красивым, между прочим, мужчиной. Который к тому же на нее надышаться не мог. Так зачем ей этот Рэйн?… Она даже лица его ни разу не видела. Каким же образом она могла успеть влюбиться в него?…

И тут у нее окончательно закружилась голова: она увидела, как Рэйн склонился к партнерше, чтобы ни в коем случае не пропустить ничего из сказанного ею. Или, в свою очередь, доверить ее ушам нечто сугубо личное… Она же отвечала ему со всей серьезностью и весьма многословно. Малта едва не споткнулась, Сервин ее подхватил. При этом он продолжал нести какую-то чушь насчет ее розовых губок… «Во имя Са!… И что я должна отвечать на подобное словоблудие?…»

– Ты тоже очень хорош сегодня, Сервин, – услышала она свой собственный голос. – Твоя семья наверняка гордится тобой!

Он заулыбался так, словно она превознесла его до небес.

– Подобные слова из твоих уст так много значат для меня…-заверил он Малту.

Танец наконец завершился. Сервин очень неохотно выпустил ее из объятий, и она отступила. Взгляд выдал ее – она тотчас принялась высматривать Рэйна. Вот он низко склонился к руке Подруги… А потом жестом указал на уставленный светильниками сад и ярко освещенные дорожки за дверьми Зала… Малта попыталась найти в себе хоть какую-то силу, хоть какую-то твердость для опоры. Все тщетно. Она ощущала лишь отчаяние и одиночество.

– Можно, я принесу тебе немножко вина? – спросил Сервин.

– Пожалуйста. И… я хотела бы немного отдохнуть…

– Ну конечно!

И Сервин подал ей руку, чтобы проводить.

Когда Грэйг ухватил Рэйна за руку, тот, повернувшись, едва не врезал ему кулаком:

– Пусти! Не сейчас!…

Малта, его Малта уходила прочь, и этот мальчишка Трелл, обладатель молочно-нежной кожи, уже стремился к ней сквозь толпу. Не самое лучшее время для дружеских разговоров!

Но Грэйг с силой сжал его руку и выговорил негромко, но со значением:

– Со мной только что танцевала одна из сатрапских Подруг…

– Великолепно. Надеюсь, это была та, хорошенькая. Пусти наконец!…

И Рэйн вывернул шею, пытаясь проследить за Малтой, исчезавшей в толпе.

– Нет, – Грэйг был непоколебим. – Ты должен пригласить ее на следующий танец. Я хочу, чтобы ты своими ушами выслушал то, что она мне рассказала. Потом разыщешь меня в саду, возле углового дуба, что на восточной дорожке. Надо решить, кому еще рассказать об этом. И что следует предпринять!

Голос Грэйга так и дышал напряжением, вот только Рэйну как раз сейчас было совершенно не до того. Он попробовал изобразить легкомыслие:

– Мне надо сперва переговорить с Малтой. Как жечь склады, можно обсудить и потом!

Грэйг, однако, не выпустил его руку:

– Я не шучу, Рэйн! Дело неотложное! Я и так боюсь, не оказалось бы уже слишком поздно! Речь идет о заговоре против сатрапа!

– Ну так ступай, влейся в ряды, – раздраженно посоветовал Рэйн. Ну почему его заставляли думать о политике именно теперь? Малта была обижена, ей было больно, так больно, что он сам всем существом ощущал ее боль. Он обидел ее, и теперь она скиталась в толпе, словно потерявшийся котенок. Ему надо было переговорить с ней, причем безотлагательно. Малта, Малта. Она так ранима…

– Калсидийцы и некоторые из его собственных вельмож сговорились убить его, а обвинят в злодействе Удачный. Ты понимаешь, что это значит? Они сровняют город с землей, и за это вся Джамелия их только благословит. Пожалуйста, Рэйн!… Не медли, прошу тебя! Поди пригласи ее танцевать. А я побегу найду мать и сестер, и пусть они устроят, чтобы кое-кто из других торговцев встретился с нами в саду… Иди же к ней, иди! Вон она там, в простом кремовом платье, рядом с возвышением стоит… Пожалуйста, подойди к ней!

Малта тем временем окончательно скрылась из вида. Рэйн одарил «младшего братца» взглядом, который, кажется, ошпарил его даже сквозь вуаль: во всяком случае, Грэйг выпустил его руку. Рэйн передернул плечами и рассерженно тряхнул головой. Грэйг поторопился прочь.

Рэйн же медленно, с очень тяжелым сердцем повернулся и двинулся вперед, туда, где стояла Подруга сатрапа. Та наблюдала за ним. При его приближении она сказала нечто остроумное женщине, с которой перед тем разговаривала, кивнула ей и отступила прочь. Рэйн остановился перед ней и отвесил короткий поклон.

– Не почтите ли меня танцем, госпожа Подруга?

– Естественно, причем с величайшим удовольствием, – был официальный ответ. Она протянула руку, и он принял ее своей, затянутой в перчатку. В это время как раз зазвучала музыка. Это была медленная мелодия, традиционно считавшаяся танцем влюбленных. Все пары – и юные, и не очень – получали возможность близко-близко прильнуть друг к дружке, медленно двигаясь в такт неторопливой, мечтательной музыке. Сейчас Рэйну бы притянуть к себе Малту, утешить ее, заглаживая обиду, да и самому успокоиться… А вместо этого он вел по залу женщину-джамелийку ростом чуть не выше его самого. Правда, партнершей она оказалась исключительной, легкой на ногу и очень изящной. Некоторым образом от этого он только чувствовал себя еще хуже. Он стал ждать, чтобы она заговорила.

В конце концов она спросила:

– Твой двоюродный брат рассказал тебе о моем предостережении?

Его по-настоящему потрясла ее прямота. Он попытался изобразить сдержанность:

– Наверное, не вполне. Он просто сказал, будто ты, госпожа моя, сообщила ему нечто весьма интересное. Нечто такое, что, по его мнению, я непременно должен был выслушать сам.

Говоря так, Рэйн придал своему голосу вопросительную озабоченность, но не более того. Она нетерпеливо хмыкнула.

– Боюсь, – сказала она, – у нас нет времени для хождения на цыпочках и осторожных обсуждений издалека! Видишь ли, когда мы сегодня ехали сюда на бал, я окончательно поняла, что именно сегодня – самый подходящий момент для них, чтобы начать приводить свой замысел в исполнение. Вы же все вместе здесь собрались – торговцы Удачного и торговцы из Дождевых Чащоб – и принимаете у себя сатрапа. А ведь ни для кого не секрет, какие чувства к нему здесь питают, особенно в свете его новой политики относительно вашего города! «Новые купчики» и так далее… То есть идеальный момент, чтобы затеять насилие и смуту. Произойдет всеобщая неразбериха, в ходе которой сатрап и его Подруги окажутся нечаянным образом убиты. Вот тогда-то калсидийцы исполнятся праведного гнева и примутся вас карать…

– Действительно, гадость изрядная. Но кому это может быть выгодно?

Рэйн постарался выразить голосом, что находит ее предположение невероятным.

– Выгодно тем, кто сговорился, чтобы провернуть это. Джамелийским вельможам до смерти надоел избалованный мальчишка, который понятия не имеет об управлении государством и выучился покамест только запускать руку в сокровищницу. Выиграет Калсида, которая получит власть над Удачным, сделает его своей провинцией и будет грабить как угодно. Они и так уже давным-давно предъявляют права на все земли Проклятых Берегов…

– Глупо было бы со стороны Джамелии уступить Удачный Калсиде. Какая другая провинция приносит сатрапии столь же обширный доход?

– Быть может, они думают, что лучше уж уступить Удачный по договору, нежели просто потерять его в случае войны с калсидийцами. Ибо Калсида становится все сильней и воинственней. Раньше она была занята беспрестанной борьбой с Шестью Герцогствами, но теперь Герцогствам не до внешних врагов: эту страну замучили внутренние раздоры и непрекращающиеся набеги разбойников с севера. К тому же со времени войн Алых Кораблей там заняты в основном восстановлением разрушенного. Калсида же стала могущественной державой. У нее множество рабов, чтобы трудиться, и ненасытное честолюбие. Калсидийцы рвутся на север, постоянно затевая пограничные стычки. Однако и про юг они не забыли. В частности, про Удачный с его богатой торговлей. И конечно, про земли, именуемые Дождевыми Чащобами…