Читаем без скачивания Чемпионы Темных Богов - Джон Френч

— Шевелитесь! — заорал капитан, поднимаясь. Ему в бок угодил заряд из дробовика, заставив слегка пошатнуться. Он яростно посмотрел на нападавшего. Боец пятился, опустив дробовик. Прежде чем он смог выстрелить еще раз, его достал сбоку взмахом руки Баруда, на котором был шлем-череп. Человек мгновенно рухнул с раздавленным горлом и ударился о палубу с треском ломающихся костей.

Кровь покрывала палубу и была разбрызгана по стенам. Весь коридор, словно брошенными игрушками, был устлан лежащими бойцами. Отсеченные конечности и обезглавленные тела валялись окровавленными грудами. Пожиратели Миров пробивали себе путь вперед — неудержимо, неуклонно, неумолимо.

Кхарн находился впереди. В обеих его руках было по простой секире, а вокруг него тянулась гора тел. Дитя Крови было пристегнуто за спиной. Он не собирался марать зубья оружия об кого-то вроде этих слабаков.

Дальше по коридору появились еще враги, которые выворачивали из-за угла, подняв шокерные щиты. За стеной щитов, вскидывая оружие, вперед проталкивались бойцы с дробовиками и трубами гранатометов.

Не тратя времени на то, чтобы посмотреть, идет ли с ним кто-нибудь, Кхарн уже был на ногах и бежал, бросившись к ним.

— За Кхарном! — взревел Дрегер, срываясь на бег.

Баруда стоял на коленях над бойцом, который стрелял в Дрегера, и рубил своим тесаком. При каждом ударе на шлем-череп цвета слоновой кости брызгала кровь. Пробегая мимо, Дрегер вздернул его на ноги.

— Хватит! — крикнул он. — Нужно продолжать двигаться!

Баруда присоединился к своему капитану, на бегу стряхивая кровь с тесака. Дрегер мог представить себе свирепую ухмылку на его узком, хищном лице.

— Приятно снова сражаться вместе с Кхарном, — произнес Баруда. — Будет ли этого достаточно?

— Посмотрим, — ответил Дрегер.

С глухим стуком выстрелили первые гранатометы силовиков. Оставляя за собой дугу пара, осколочная граната отрикошетила от палубы и разорвалась среди Пожирателей Миров шаром огня и шрапнели. Дрегер с Барудой промчались сквозь вихрь, и их доспехи осыпало кусками перегретого металла.

Стартовало еще две гранаты, и начали греметь дробовики, имеющие меньший радиус действия. А затем Кхарн подобрался вплотную.

Бойцы готовились к столкновению, упираясь в свои шокерные щиты, на которых потрескивали дуги энергии. Не замедляя атаки, Кхарн наступил на поверхность одного из щитов и оттолкнулся, перепрыгивая передние ряды. Опускаясь, он развернулся в воздухе, обрушил топор на затылок одного из врагов, вскрыл глотку другому и приземлился, снеся еще нескольких с ног.

Он начал молотить во все стороны обеими секирами, рубя, рассекая и ломая. При каждом ударе высоко вверх брызгала кровь.

Когда Дрегер бросился в схватку, в его сторону сделали выпад алебардой, острие которой окутывала энергия. Он отбил оружие вбок своим гладием и опустил цепной топор на верхнюю кромку шокерного щита. Бешено жужжащие зубья вспороли металл, раздирая его на куски. Щит был зафиксирован на левой руке бойца. Резко дернув, Дрегер вырвал щит, попутно отделив руку у плеча.

Прежде чем враги успели переместиться и закрыть брешь в стене щитов, Дрегер шагнул в нее, нанося удары налево и направо и убивая каждым из них.

Рядом с ним вклинился Баруда с рявкающим болт-пистолетом.

Через несколько секунд половина силовиков была мертва. Палуба быстро стала скользкой от их крови.

Голова Пожирателя Миров, который стоял рядом с Дрегером, взорвалась красной дымкой. Лицевой щиток Дрегера забрызгало кровью, кусочками мозга и осколками черепа.

— Третий Легион, правый фланг! — взревел Баруда.

Сквозь напирающие тела Дрегеру было видно, что на их позицию надвигаются Дети Императора, прижимающие к плечам плазмометы и гравитонные винтовки.

Он увидел, как Кхарн погрузил оба своих топора в голову врага и отстегнул из-за спины Дитя Крови.

Этот враг стоил клинка примарха.

Они потеряли пятерых из Легиона, прежде чем сократили дистанцию и начали сравнивать счет убийств.

На близком расстоянии погибли еще двое — III Легион был не против ближнего боя, ни в коей мере. Вне всякого сомнения, они являлись умелыми воинами. Честно говоря, более умелыми, чем Пожиратели Миров — по крайней мере, когда начинали работать Гвозди.

Одержимые погоней за идеалом и постоянно подражая мастерству владения клинком своего примарха и наиболее вознесенных чемпионов — в число которых входили Люций, Кирий и Клидел — они страстно тренировались, совершенствуя смертельные удары, свою технику и стиль.

Впрочем, им не хватало чистой агрессии и неутомимой ярости Пожирателей Миров. Сложно было поддерживать стиль и технику против врага, который атакует тебя снова и снова, не заботясь о полученных ранах, не заботясь ни о чем, кроме того, чтобы убить — врага, который охотно бросится на твой клинок, если это необходимо для победы. Одного за другим их рвали на части, повергая цепными топорами, клинками и неистовством.

Дети Императора убивали точно, нанося смертельные удары с заученным самообладанием и безупречно сохраняя равновесие. Их убийства были аккуратными. Совершенные Пожирателями Миров — какими угодно, но только не такими.

Последний из Детей Императора давился кровью, лежа на спине, а в его грудь было погружено Дитя Крови. Моторы цепного топора работали вхолостую, издавая сердитый гортанный рык. Воин — носивший звание центуриона — силился заговорить, возможно, пытаясь проклясть своего убийцу или же как-то оскорбить напоследок. Ему не представилось возможности закончить фразу.

Не церемонясь, Кхарн запустил Дитя Крови, и зубья слюдяного дракона расплылись в движении, маниакально раздирая плоть и броню. Офицер Детей Императора содрогался и трясся, пока Дитя Крови рвало его на части. Ярость оружия стала нарастать, когда оно начало вгрызаться в палубу.

Кхарн заглушил мотор Дитя Крови. Он посмотрел на Дрегера. Со щерящегося шлема модели «Сарум» капала кровь.

Дрегер поборол потребность принять оборонительную стойку.

— Пора двигаться, — произнес Кхарн. — Занимаем мостик.

Дрегер кивнул, и Пожиратели Миров снова перешли на размашистый бег.

Аргус Бронд вышел из «Грозовой птицы». Его немедленно окружила толпа чернорабочих и суетящихся рабов Легиона. Он махнул рукой, отгоняя их. Его доспех был поврежден в бою и искрил, а выражение лица было жестким, как гранит. Лицо покрывала ржаво-бурая корка крови.

На палубе кипела деятельность. Палубные рабочие собирались вокруг прибывающих челноков и десантно-штурмовых кораблей, дозаправляя пустые баки, загружая лотки боеприпасами и подкатывая гравитележки с новыми ракетами. Из дюжины челноков, выстроенных в ряд на палубе, выносили мертвых и раненых. По решетчатому полу топали потрепанные в бою легионеры, которые направлялись в арсенальные отсеки, чтобы пополнить боекомплект и заменить поврежденные пластины брони. Никто из них не остался без ранений.

Бронд увидел смертного офицера-медика Дрегера, Скорал Роф, которая руководила действиями гусеничных сервиторов и рабочих по выгрузке мертвых и раненых. «В генетические хранилища Дрегера соберут обильный урожай свежего геносемени», — мрачно подумал Бронд.

Он услышал безумный рев, обернулся и увидел, как механизированный кран, ездящий по потолочной балке, при помощи цепей снимает с одного из челноков фигуру облаченного в терминаторскую броню Руоха. Доспех того представлял собой разбитую развалину, изодранную огнем тяжелого вооружения и артиллерии. Броня свободно болталась, торчали искрящие сервоприводы и протекающие шланги. Огромные цепные кулаки были багровыми — руки до локтей покрывали куски плоти и запекшаяся кровь. С него сорвало шлем, и он бессвязно ревел. Лишенное волос лицо было забрызгано кровью. Кровь покрывала и рот — он явно пировал телами павших.

Сегодня они потеряли много славных легионеров — слишком много — а этот ненасытный берсеркер уцелел? Бронд покачал головой.

Рядом с Брондом появился его сенешаль, Мавен. Капитан вручил смертному свой шлем.

— Кхарн, — произнес Бронд. — Он вернулся?

— Нет, мой повелитель, — отозвался Мавен. — Что произошло? Дети Императора предали нас?

Бронд расхохотался и отвернулся прочь.

Кхарн навел свой плазменный пистолет в лицо адмиралу.

— Выполняй, — произнес он.

— Не буду, — ответил адмирал, непокорно глядя на Кхарна, хотя у него по лицу и бежали ручейки пота. — Я тебе не подчинюсь, Кх…

Его затылок взорвался, разбрызгивая по всему мостику перегретую мозговую ткань, кровь и обжигающий сетчатку избыток плазмы. Он опрокинулся назад, на свой командный трон, где и остался лежать, сгорбившись. То, что осталось внутри его черепной коробки, шипело и поджаривалось.