Читаем без скачивания Слово о полку Игореве - Александр Зимин

78. Мотив «красных дней втеха», навеянный в С другим фрагментом, очевидно, в протографе Пространной редакции отсутствовал, ибо его нет в К-Б и И1, У.

79. Н. К. Гудзий считает первоначальным чтение списка Ундольского («во-щекотал славу великому князю Дмитрею Ивановичу Волыньскому»).[Гудзий Н. К. {Рец. на кн. «Воинские повести Древней Руси»}. С. 112.] Но глагол «выщекотать» есть в К-Б, И1 и, следовательно, был в протографе Пространной Задонщины. А это влечет за собой конструкцию с винительным, а не дательным падежом.[Р. О. Якобсон вводит в протограф слово «въщекотал» (воспел). Тогда остается неясным, почему он оставляет в нем чтение «из земли Литовской».] Повторение «ты, соловей» У, И1 вторичного происхождения (текста нет в К-Б и С), в сходном фрагменте о жаворонке обращение «жаворонок» не повторяется, причем во всех списках.

81—81. В К-Б Ольгердовичи названы: Андрей — Половецким (описка вместо правильного Полоцким) и Дмитрий — Брянским (см. Сказание). Составитель Пространной Задонщины заметил эту описку Краткой редакции и решил ее исправить. По Сказанию он отождествил Дмитрия Брянского с Дмитрием Волынским, а Андрея ошибочно назвал Брянским (список С).[См. также замечание А. Вайяна о том, что Дмитрий Волынский ошибочно назван князем (La Zadonśćina. P. XVI–XVII).] Эту новую ошибку исправил составитель извода Ундольского, который снял определение «Брянский» у Андрея и добавил к нему еще Дмитрия. Получилось, следовательно, из двух князей три: два брата Ольгердовича и Дмитрий Волынский.[Тезис Р. П. Дмитриевой о том, что в источнике, которым пользовался составитель списка С, было уже два Дмитрия, не доказан (Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 217). Наше понимание текста вызвало возражения О. Кралика (Królik. S. 131), считающего чтение С индивидуальной особенностью списка.]

Впрочем, не исключено и другое движение текста (от правильного Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского к неверным чтениям).

82—82. Текст «кречати в ратном времени» (И 1, У) считаем особенностью извода Ундольского (его нет в К-Б и С) и не включаем в протограф Пространной редакции.[Р. О. Якобсон вводит в архетип Задонщины искусственную конъектуру «крещени» («в ратном времени») вместо характерного для всего текста памятника «кречеты» (Jakobson. Sofonija’s Tale. P. 31).] Зато в этом протографе, очевидно, стояло «родишася в ратное време» (так С. И1, У нет), ибо сходный текст был в К-Б («на щите рожены»). Он дал основание для фразы «кречати в ратном времени» извода Ундольского.[Отсутствие слов «ведоми полководцы» в К-Б и С Р. П. Дмитриева истолковывает как аргумент в пользу того, что эти списки «должны восходить к одному источнику», т. е. к «изводу Син.» (Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 219). Но этих слов могло просто не быть в архетипе как Краткой, так и Пространной Задонщины, они могли появиться только в изводе Ундольского (действительно, «ведоми полководцы» повторяют мотив «сынове храбрый»).] Словообразование «полковидцы» А. Вайян склонен считать отражением легенды Сказания, где Дмитрий Волынский появляется как ясновидящий.[La Zadonśćina. P. 17.]

84—84. При реконструкции учитываем замечания О. Кралика.[Kpalik. S. 132.]

85—85. Пропуск в И1 и С «правнуков» Сколоменда считаем вторичным ввиду совпадения К-Б и У.

86—86. Н. К. Гудзий читает по У «зберем, братие, милые пановя удалые Литвы»,[Гудзий H. К. [Рец. на кн. «Воинские повести Древней Руси»]. С. 112.] но «милую» читается не только в И1, но и в С, где также находим и «панов», что близко к «пановей» И1. «Братию» (И1) заменено в С на «дружину». Поэтому чтение У следует признать вторичным.

87—87. Я. Фрчек читает И1 «и зобьем шеломы Мечи», А. Вайян — «испьем шеломы Мечи». На этом основании Р. О. Якобсон вводит в протограф Задонщины: «посмотрим быстрого Дону, испием шеломом Мече, испытаем мечев своих литовьскых» и т. д.[Jakobson. Sofonija’s Tale. S. 31; Frćek. S. 196.] В И1 мы имеем дело с индивидуальным осмыслением текста Пространной Задонщины (ср. в С «сопием шеломом воды»). Однако в нем оказались повторенными мотивы и о шеломех, и о «Мечи». Этот пассаж был просто опущен в списке У, очевидно, в связи с его неясностью.

88—88. Исправляем по С, где «бонады», и по К-Б, где в другом случае «боданы».[О. В. Творогов также считает это чтение архетипным (Творогов. «Слово» и «Задонщина». С. 337).]

91. Исправляем по Печ. (ср. К-Б). «Каменной» Москва сделалась в общем тексте для И1, С, У под влиянием фрагмента № 14.

95—97. Как и Н. К. Гудзий, не считаем возможным исключить из текста Пространной редакции фразу о 70 000 кованой рати Литвы («колко с нами… рати»), имеющуюся в списках У, И1 и С, только на том основании, что ее нет в К-Б. Сходный текст есть в Сказании, которым пользовался автор Пространной редакции.

II, 24–24. Текст «хотят ударити… Мамая» есть только в списке С. Однако он, очевидно, был в протографе Пространной редакции, ибо является частью заимствования из Сказания (см. третий эпизод в сравнении этих памятников).

33—33. Предполагаем, что в архетипе Пространной Задонщины стояло чтение, сходное с К-Б («вой наши отнимають»), ибо оно близко к С («а храбруя нашу дружину побивают»). И1 («отъимають отчину нашу») и У («и вотчину отнимают») дают, очевидно, чтение протографа извода Ундольского. Наше предположение в какой-то мере подкрепляется фрагментом № 23, где контекст, сходный с С («поганыя бо поля наша наступают, а храбрую дружину теряли» И1, или «стреляли» И2, «истеряли» У, или «побывают» С). Возможно, что в архетипе читалось не «вой», а «дружина». Вопрос не вполне ясен. О. Кралик считал, что и в архетипе К-Б стояло «вотчину».[Królik. S. 142–144.]

35—35. Текст списка У о «внуках» Владимира, очевидно, был в протографе Пространной редакции: он имеет параллель и в списке С, и в фрагменте № 3. Правда, читалось там, скорее всего, «правнуки», как это следует из фрагмента, где в У та же описка («а внуки»). В С читается генеалогическая замена Владимира на Ивана Калиту, причем ошибочная: Калита был не отцом Дмитрия Донского, а дедом, а Даниил — прадедом.[Эта замена не может быть возведена к выражению «гнездо Ивана Данильевича» (К-Б), которое помещено в совершенно ином контексте. Вторичным считает этот фрагмент списка С и Р. П. Дмитриева (Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 216).]

Замечание Р. П. Дмитриевой[См.: Дмитриева, Дмитриев, Творогов. По поводу. С. 109.] о связи этого текста списка С с упоминанием о «гнезде» Калиты из К-Б не подкреплено никакими данными о текстологической близости фрагментов, не имеющих ничего общего, кроме имени князя. С другой стороны, фрагмент о «гнезде» в списке С совпадает не с К-Б, а с И1 и У. Как же это могло быть, если в «изводе С» находился текст К-Б? Наконец, и в К-Б (как и в И1 и У) нет индивидуального отступления о князьях Данииле и Иване Данильевиче, что не дает основания для связи этого рассуждения с чтением «извода С».

Неожиданное для Задонщины появление в списке С Даниила Александровича и Ивана Калиты, очевидно, связано с написанием «Сказания об убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы», где фактически этот князь и его сын Калита выступают в качестве основателей Москвы. Князь Даниил также является героем «Сказания о зачатии Москвы». Оба этих памятника возникли в середине XVII в. «Мощи» Даниила Александровича были открыты только в 1652 г.[Амфилохий. Летописное и другие сказания о благоверном князе Данииле Александровиче. М., 1875. С. 17; Повести о начале Москвы / Исследование и подгот. текстов М. А. Салминой. М.; Л., 1964. С. 142, 166. Сомнения насчет зависимости списка С от литературы XVII в. высказал О. Кралик (Królik. S. 82–83).]

36—41. Близок к тексту других частей Пространной редакции отрывок о белозерских князьях и 300000 «кованой рати» («70 бояринов… воеводы у нас уставлены»). Исключать его из протографа этой редакции нет достаточных оснований. Близость его к Сказанию тоже говорит в пользу того, что отрывок входил в протограф данной редакции, хотя в Краткой редакции Задонщины его не было (см. К-Б).

Пассаж об Ольгердовичах восстановлен по I, 81–82.

43—43. Восстанавливаем по Печ., ср. К-Б (рудимент «чары» есть в И1). Чтение У («кинжалы»), вероятно, появилось в результате осмысления неясного «кол-чары» разными переписчиками.

44—44. Предпочитаем чтение С, ибо оно соответствует Печ. Глагол «поведает» есть в фрагменте № 14 по С и У (И 1 нет).

50—50. Даем по У, ибо есть в Сказании (Повести. С. 62), где деформировано из «гусиных» (в К-Б первичное «гуси»). Подтверждает эту реконструкцию и предыдущее «хотят ударити на многие стады гусиныя и лебединыя» по С и «со-силная» (гусиная) в С.

51—51. Восстанавливаем «харалужная» по Печ. ввиду его совпадения с К-Б и близкого, хотя и деформированного, в И1 и У. «Треснута» совпадает в Печ. и Псковской летописи, а по грамматической форме и с К-Б, где «грянуша» могло быть опиской.

54. Исправлено с учетом К-Б.[Это вызывало возражение у О. Кралика (Królik. S. 133).]

57—57. Отдаем предпочтение списку С, ибо в К-Б также находится предлог «по» и множественное число слова «земля» («по рожнымь землямь»). Из К-Б добавляем «весть подаваше» в связи с близостью к Печ. («поиде весть»).