Читаем без скачивания Повести и рассказы - Николай Успенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Трогай! Яко-о-о-да царя-яя… всех поды-ы-ы-ы… ну, что же вы? начинай!
Мальчишки пыхтят.
– Качай! Я-ко-о-о-да царя-я-я… Ну, я опять дам тон: го-го-го-го тр-р… нет, погоди! лучше пойти хворостину принести…
В небольшой чистой горенке, устланной свежей соломой, стоит перед образами хорошенькая вдова. Перед образами висят голубки, разноцветные лампады. Вдова вздыхает. У ней слезы на глазах.
– Можно ночевать? – раздается под окном голос.
– Кто это?
– Я, я, Танюша!..
Входит краснощекий парень; сапоги новые, шляпа новая с пряжками и зелеными перьями…
В хате птичницы с чашкой воды стоит баба перед закутанной печью, в которой шуршит и треплется веник.
Веник замолк. «Откутай!..» – кричит кто-то умирающим голосом…
Горница приказчика блистает огнями. Красный от бани приказчик пьет чай. В передней чистят сапоги. Хозяйка перед зеркалом убирает голову.
– Филимошка! – возглашает приказчик.
– Чего?
– К заутрени не ходи.
Чистка сапогов прекращается. Входящая работница доносит:
– Кучер Феноген приказал спросить, можно ли ему идти?
– А лошади с кем останутся?
– Мужик Лаврентий вас спрашивает.
Входит мужик.
– Что?
– Заступитесь.
– Ведь я тебе сказал… Дурачье вы!
– Петр Прохорыч, ради светлого Христова воскресения…
– Пошел вон!.. Чтоб я видел…
– Петр Прохорыч, помилосердствуйте! у меня дети… Батюшка!..
– Эй, гоните его!.. Живо! эй! Мужика выгоняют.
– Ишь каналья, мерзавец!.. Ему в солдаты не хочется… Вас, грубиянов, не давить, толку не видать…
– Он вас обругал!.. – донос раздается.
Приказчик стоит, как врытый. Он вдруг накидывает на себя шинель, захватывает что-то в углу и бежит из дому. Ему вслед мигнул Филимошка, державший сапог в руке.
– Не слыхала, Прасковья Федоровна, новость? – говорят на улице старухи.
– Какую?
– Будто ноне после заутрени начнется светопредставление…
– Неужели?
– Да, матушка.
– Это верно-с, – подхватывает мещанин, взявшийся откуда-то. – Потому опосле заутрени подымется самая трагедь…
– Да ведь что, родная? сказывают, сейчас бесы пробежали у скотного двора… какое стадо!
– А что, курочки-то у тебя хорошо несутся?
– Плохо…
Скоро десять часов; говор на улице утихает.
Дом священника битком набит народом. Столы и лавки завалены узлами, пасхами, писаными яйцами.
По стенам сидят дворовые девки, приказчики, лакеи и пр. В кухне, смежной с горницей, в разных положениях, на полу, на печи, на кониках лежат и сидят мужики. В горнице пахнет пирогами; потому что целое решето пирогов проносит попадья. Она на дороге останавливается перед сонной купчихой и спрашивает:
– Вы не хотите ли вздремнуть, Аграфена Карловна?
– Нет-с… я уж дождусь заутрени. – Купчиха почесывает под мышками у себя и закрывает глаза.
– А то возьмите подушечку. Купчиха не отвечает более.
Один из лакеев тоже вздремнуть предлагает девкам. Девки поднимают его на смех. Он упирается затылком в стену. Другой, рядом сидящий, вытянув ноги, поет про себя: «О, любезного, о, сладчайшего твоего гласа». Третий лакей шевелит лучиной под лавкой: начинается такой шум, хохот, крик гусынь, что из спальни выходит священник и просит кричать полегче. Ему говорят, что это гусыни взахались перед заутреней.
Напротив дворни, в углу, мещанин рассуждает с другим мещанином о том, что надобно уметь пить; а то опиться недолго, – и приводит много несчастных примеров. Его собеседник не без хвастовства говорит:
– Мне, Иван Тихоныч, господь бог дал такой ум, что я теперь с ведра не захмеляю.
– А у нас, господа, прошу прислушать, – начал худощавый башмачник, – один лакей у своего барина (лакеи навострили уши) выпил бутыль и проглотил рюмку…
Конец ознакомительного фрагмента.
Сноски
1
Вприсядку. (Примеч. Н. В. Успенского.)
2
Мой милый? (от фр. mon cher).
3
Неправильное употребление французского слова bonjour – добрый день.
