Читаем без скачивания Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе. 1941–1944 гг. - Дмитрий Зубов

По данным службы МПВО, из 33 фугасных бомб 27 взорвались на пустырях, в садах, парках и воде. Пострадали 2-й авторемонтный завод и некий завод литера «С», а также жилые дома. От зажигательных бомб возникло 15 очагов пожаров. Тем не менее число пострадавших оказалось довольно значительным: 24 убитых и 277 раненых. «Большое число пострадавших является результатом ослабления дисциплины МПВО, т. к. население по сигналу «ВТ» не всегда уходит из квартир и с улиц в бомбоубежища и щели, – сообщала сводка штаба ПВО. – Из общего числа 277 пострадавших, 155 ранено и убито на квартирах (из них 135 только по 5 домам), 101 на улицах, 21 на производстве и ни одного в бомбоубежищах»[76].

16 ноября немцы произвели два беспокоящих налета на Ленинград. Бомбы снова сбрасывали, не целясь, с большой высоты и из-за облаков. Подобная тактика, по замыслу штаба 1-го воздушного флота, должна была изматывать последние силы голодающих ленинградцев и частей ПВО, а также принуждать зенитчиков бесцельно расходовать скудные запасы снарядов.

«Во 2-м налете с 20.27 до 22.17 участвовало 6 одиночных самолетов, которые, по засечке РУС-2, также подходили к городу с юго-востока от Лисино, через Красный Бор, Колпино и далее на город вдоль р. Нева, после бомбардировки скрывались на юг через Н. деревня и Васильевский остров, – сообщалось в боевом донесении штаба ПВО войск Ленинградского фронта от 18:00 17 ноября. – Цель обнаружена до подлета к городу за 22 минуты. Под интенсивным огнем ЗА, с больших высот, бомбы сбрасывались исключительно беспорядочно. В городе подвергнут бомбардировке только Красногвардейский район, причем из 23 фугасных бомб 20 упали на пустырях, дворах и в воду, не причинив никакого ущерба. От 2-х бомб на фабрике «Возрождение» возник пожар склада хлопка. Поврежден 1 цех, ранено 2, убит 1 чел. И от одной бомбы на улице ранено 2 чел.»[77]

Аналогичные по масштабам и последствиям налеты имели место вечером 17-го и в ночь на 18 ноября. Войска противовоздушной обороны тоже не преуспели. Как сообщалось в донесении штаба ПВО: «При налете на Ленинград 4 ночника вылетали на отражение противника. Встреч не было… ЗА интенсивным заградогнем и стрельбой по звуку отгоняла самолеты противника от Ленинграда…»[78]

В ночь на 19 ноября немецкие самолеты снова появились над Ленинградом, сбросив на него 23 фугасные бомбы. В результате в поселках Коломяки и Шувалово (Выборгский район) погибло 5 человек, 12 получили ранения.

В то же время бойцы МПВО день и ночь вели раскопку завалов, образовавшихся во время предыдущих налетов. Только 19-го числа удалось извлечь все тела погибших во время серии бомбардировок 13 и 14 ноября. Было откопано 69 трупов, и объявленное ранее число погибших увеличилось до 245 человек. При ликвидации последствий налетов с 15 по 17 ноября удалось извлечь из-под завалов 9 раненых и 92 трупа[79].

В эти дни немцы нанесли несколько ударов по советским аэродромам в районе Ленинграда, по всей видимости, с целью помешать работе воздушного моста. Каждую ночь несколько транспортных «Дугласов» и ТБ-3 доставляли в город особо важные грузы и вывозили ценных работников.

И уже вечером 15 ноября в темноте два бомбардировщика сели на хвост возвращающемуся с задания бомбардировщику и сбросили бомбы на аэродром. Затем утром следующего дня восемь Ju-88A, пройдя курсом Веретье – Мга – Шлиссельбург и далее на запад в сопровождении двух «Мессершмиттов», сбросили бомбы на Углово, где базировались ночные истребители 26-го ИАП ПВО. Через 40 минут, в 10:10, «Юнкерсы» нанесли удар по аэродрому Левашово, сбросив на него 20 осколочных бомб. Большинство из них легли точно в цель, но при этом все не разорвались.

В ночь на 18 ноября во время очередного налета на Ленинград на аэродром Углово были сброшены 4 фугасных и свыше 200 зажигательных бомб, которые упали на юго-восточной окраине объекта. Самолеты и аэродромные сооружения не пострадали[80].

Гораздо большего успеха немцы добились утром 19 ноября. В 9:45 над аэродромом Комендантский на малой высоте внезапно появились три «Мессершмитта» из JG54. В результате пушечно-пулеметного огня на земле было ранено шесть человек. Затем истребители атаковали заходящий на посадку пассажирский «Дуглас» и сбили его. Вместе с упавшим самолетом погиб экипаж из трех человек и два пассажира.

В отличие от августа и сентября, когда 18-я армия вела наступление на Ленинград, во время боев за Тихвин и Волховстрой люфтваффе из-за нехватки сил оказывали войскам лишь эпизодическую поддержку. Авиаудары наносились лишь по отдельным целям, причем одиночными машинами. К примеру, 14 ноября немецкие самолеты-разведчики Hs-126 и Bf-110 вели аэрофотосъемку в районе Новой Ладоги, Сясьстроя, железнодорожных станций Оять, Новый Быт и Паша. На Волховстрой было сброшено 15 фугасных бомб, в результате чего была разрушена линия передач через реку Волхов. После авиаудара по Сясьстрою было разрушено три дома, убит один и ранено три человека.

Между тем 37-й отдельный зенитный артдивизион, защищавший южные подступы к Волховстрою, уже 15 ноября вынужден был вести огонь прямой наводкой по наступающим немецким войскам. Выпустив 297 снарядов, зенитчики начали передислокацию в район в 3–4 километрах к северу от города. При этом часть едва не попала в окружение, а одна прожекторная машина подорвалась на мине. При этом одно орудие и пулеметы из состава 37-го ОЗАД были выделены для противотанковой обороны моста через Волхов[81].

Днем 17 ноября в районе к югу и юго-востоку от Ладожского озера, по советским данным, было зафиксировано несколько налетов бомбардировщиков. На деревню Кипуя, расположенную в 15 километрах к северо-востоку от Волховстроя, было сброшено две фугасные бомбы, в результате чего была уничтожена автомашина и ранено два красноармейца. Также авиаудары наносились по артиллерийским батареям в районе станций Дыми и Большой Двор, а на Оренском разъезде был разбит железнодорожный эшелон. Одиночный самолет сбросил бомбы на советские войска в районе деревни Обрино, расположенной к востоку от Тихвина.

Поддержку наступающих дивизий вела и специализированная авиагруппа III./KG4 «Генерал Вефер» майора Вольфганга Бюринга[82], которая, выполнив несколько удачных налетов на Москву и другие цели, была отозвана из 8-го авиакорпуса и с 15 ноября базировалась на аэродроме Плескау. При этом «Хейнкели» не только наносили удары по советским войскам, но и осуществляли снабжение своих войск, сбрасывая им грузовые контейнеры с продовольствием и боеприпасами. Из-за плохого состояния дорог грузовики и конные подводы попросту не могли проехать на многие участки фронта к северо-востоку от Волхова. В то же время погода была ненастной, видимость очень ограниченной, поэтому бомбардировщикам порой приходилось действовать на высоте 200–300 метров, подвергаясь значительному риску.

В весьма неприятную ситуацию попал экипаж Не-111 Н-6 «5J+DK» лейтенанта Мюллера из 7-й эскадрильи, который в 9:50 17 ноября вылетел на бомбардировку деревни к востоку от Тихвина, в которой находились советские войска. По всей видимости, речь шла как раз об упоминавшемся выше Обрино.

«Мы нанесли удар по деревне в 10.53, после чего наблюдали взрывы 12 SD50 среди домов, в которых находились русские солдаты, – писал в рапорте пилот самолета лейтенант Рудольф. – Во время сброса по нас велся сильный зенитный огонь из трех легких зенитных орудий и нескольких пулеметов из северо-восточной части села. Первые разрывы зенитных снарядов были точны, так что правый двигатель был поврежден, в то же время еще один снаряд попал в хвостовое оперение. Количество попаданий из пулеметов не удалось определить.

В результате попадания в правый двигатель был отбит кок пропеллера, был поврежден механизм регулировки шага винта и оборотов, пробит радиатор и маслобак. Масло и охлаждающая жидкость стали вытекать. В результате попаданий в хвостовое оперение повредило рули высоты. Самолет сразу же стал задираться вверх, мы с трудом удерживали его, регулируя газом… Между тем мы находились в 12 км за линией фронта, я пытался дотянуть самолет по крайней мере до своей территории. Когда я давал газ, самолет поднимался вверх, как только убирал газ, на 180 км/ч он начинал резко снижаться. Я достиг линии фронта на высоте 150 метров. Но впереди не было свободного пространства, на котором была бы возможность совершить аварийную посадку. Так мы продолжали лететь в западном направлении, до тех пор пока штурман не обнаружил большую поляну посреди леса.

Правый двигатель стал все больше дымить, что угрожало возникновением пожара. После отказа мотора самолет не смог бы больше лететь. Поэтому я решил садиться на живот. Самолет сразу же наклонился на нос, когда я отпустил газ. Когда мы уже поравнялись с лесом, я инстинктивно снова дал полный газ. В результате самолет сел на землю ровно, как я полагаю.