Читаем без скачивания Ревизор: возвращение в СССР 21 - Серж Винтеркей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, к счастью, Советский Союз есть. И поэтому многие государства могут сами выбрать свой собственный путь развития, в том числе опираясь на дружескую помощь со стороны Москвы. И не оказаться мишенью со стороны армии Соединённых Штатов Америки.
И в таком же духе провел всю лекцию. Уж мне-то легко описать, как будет выглядеть мир без СССР…
Пока говорил, в зале было тихо, уже подумал, не заснули ли они. Но только я закончил говорить, тут же последовал вопрос из зала. Закономерно, от мужика:
— А как же война во Вьетнаме? Мы есть, а они там?
— Поверьте, вьетнамцы при нашей поддержке очень здорово дали американцам по рукам. Поэтому они ещё не скоро решаться куда-либо вводить свои войска. Лет пятнадцать спокойствия у мира точно будет. А вот если бы СССР не было и помощь Вьетнаму не была оказана, то войны шли бы прямо сейчас беспрестанно не только во Вьетнаме, но и на территории многих других стран, где из-за прямого вмешательства США, а где опосредованного. Американцы искренне верят, что выбраны богом для того, чтобы определять судьбы других народов. Они не могут не воевать. Их можно только сдерживать и таким сдерживающим фактором является, как раз, Советский Союз, — ответил я и тут же последовал второй вопрос.
— А почему, несмотря на то, что США творят столько зла, вот война во Вьетнаме прямо сейчас идет, их поддерживают европейские союзники? Они же там типа все такие культурные, и сами американцев бескультурными называют?
— Потому что во многих европейских странах прочно укоренено, ещё из прошлых веков, расистское представление о том, что они представляют главную расу на земле — белую расу. И все остальные расы должны слушаться им и повиноваться. Они рай, а весь остальной мир — джунгли. Именно эту точку зрения гласно или негласно посредством армии проводят белые американцы и, в принципе, европейцы не возражают, потому что они с ними по этому моменту согласны. С чего это, вдруг, с их точки зрения, какая-то африканская страна, где живут черные, вдруг может решить перестать им продавать свои ресурсы за гроши, как это было, когда она была колонией этой европейской страны? В этом случае надо немедленно отправлять туда войска. Или наёмников, чтобы свергнуть местное правительство, чтобы восстановить прежнюю ситуацию.
Чем такая точка зрения отличается от точки зрения самых американцев? Американцы и европейцы — братья по крови, по расизму, который в этой крови очень давно укоренен. А культура — это наносное. Директора гитлеровских концлагерей сидели под люстрами, абажуры которых сделаны из человеческой кожи, и играли на фортепиано Бетховена. А по их приказу в этот самый момент массово убивали женщин, детей и стариков вокруг. Срезали волосы на набивку одежды для вермахта, вырывали золотые зубы, чтобы переплавить в слитки, которые отправлялись в Швейцарию для закупки оружия для гитлеровцев. Ты культурен вовсе не потому, что можешь играть на фортепиано Бетховена, нет, ты культурен, если признаешь право другого человека на жизнь и свободу. А эту точку зрения ни американцам, ни европейцам до конца ни понять, ни принять невозможно. Если ты не из их числа, то должен подчиняться. Или умирать, если не готов.
Юлия Михайловна после лекции выразила мне свое восхищение.
— Так было интересно! — улыбнулась она. — Буду теперь просить общество «Знание» только вас присылать. Слышала, у вас двойняшки родились, — вдруг заявила она. Ну Ионов молодец — не только отправил меня сюда, но и людей предупредил про мою ситуацию. Побоялся, видимо, что я промолчу, и не использую ситуацию на полную катушку. Ну это он зря, конечно, я своего нигде не упущу… — Вот вам скромный подарок от нашего трудового коллектива, — вручила она мне целую коробку, по размеру как из-под телевизора. Правда, она оказалась совсем лёгкой.
* * *
Святославль. Механический завод. Экономический отдел.
— Поль, ну, ты же сама знаешь, я ничего плохого не сделала, — рыдала Ирина Викторовна, жалуясь Аполинарии на Шанцева. — А он мне, увольняйтесь, я доверять вам больше не смогу. Ну, как так? Поль? За что?
Аполлинария отвела её в кабинет Ахмада, пока его нет, и закрыла дверь от греха подальше. Сказать ей было нечего. Помочь нечем. Всё, что она могла, это налить главбуху чаю и терпеливо выслушать.
— Поль, помоги, — вдруг взмолилась Ирина Викторовна.
— Как? — ошарашенно уставилась на неё Аполлинария.
— У тебя Паша в Верховном Совете работает, пусть как-то повлияет на Шанцева. Ну, я столько лет заводу отдала, а он меня теперь вышвыривает как котёнка.
— Я не могу ему каждый раз звонить, когда у кого-то что-то в городе случается, — начала отказываться Поля.
— Ну, пожалуйста! Хочешь, я сама позвоню! Дай мне, только, его телефон.
Аполлинария за голову схватилась мысленно. Это ей сейчас дашь, и весь город будет Паше названивать, чуть что. Машина грязью из-под колес обрызгала, премию на работе не дали… Паша, помоги!
— Нет, Ирина Викторовна. Извините… Давайте я сама, в таком случае, разговор закажу, а вы поговорите.
— Спасибо! — обрадовалась главбух.
Первый раз у них не получилось дозвониться, Павла дома не было. Перенесли разговор на завтра на утро.
* * *
Глава 7
* * *
Москва, Котельническая набережная.
— Мама твоя звонила, — первым делом сообщила мне жена, когда я вернулся в высотку на Котельнической набережной.
— Что-то сказала?
— Ничего, только что с утра снова перезвонит. Какая-то она немного скованная была, словно стеснялась чего-то.
— Ну с работы когда звонишь, и несколько человек уши греет, то дело понятное, — сказал я.
— Чувствую, двумя машинами мы не обойдёмся, когда обратно будем переезжать, — заметил Загит, принимая у меня коробку, — куда это?
— Галие. Подозреваю, что там игрушки.
— Да? — оживилась жена. — Давай, садись кушать, а мы посмотрим.
В коробке оказались пластмассовые слоники, зайчики, сова с перекатывающимися глазами, куколки и человечки, поросята, волк, доктор Айболит и крокодил Гена… Похоже, мне весь ассортимент в коробку свалили. Забавно, но кое-что у меня самого в детстве было… Модельный ряд, похоже, не часто обновляют…
Пока Загит с Галиёй разглядывали игрушки, смеясь и вспоминая её детство, я поужинал и сел за статью для газеты. Ни к чему
