Читаем без скачивания Хатуахвар: Взойдёт солнце правды. Часть вторая - Енох

35. Кюрык тоже сказал им на прощанье доброе слово: «Тенгри благословил дорогу, по которой вы идёте: да сопутствует вам на ней удача».

36. Шёл сильный, но приятный дождь. Сиравн с Офшией вновь сели на свою лошадь и поехали на северо-восток, куда Атми вело его загадочное чувство – чувство сарацина.

37. Они шли по новым абсолютно неизведанным землям. Их путь лежал через луга, долины рек и невиданные прежде леса, где деревья казались совсем необычными и даже волшебными, пение птиц завораживало, а от благоухания цветов кружилась голова.

38. Путешествие странников было наполнено неожиданными событиями и тайнами, время раскрытия главной из которых уже приближалось.

Книга вторая «Исход сарацина»

Преддверие

1. Придёт время, когда ищущий найдёт, идущий дойдёт, пытающийся узнать узнает, а строящий возведёт.

2. Придёт время, когда то, что прежде считалось реальностью, окажется иллюзией, ибо позна́ется истинная реальность.

3. Придёт время, когда Утвердитель законов сотрёт из законника всё лишнее и ненужное, все неправильные, жестокие, пустые и бесполезные старые законы. Творите дела, не вписывающиеся в законы этого мира, и да поменяются законы мироздания!

4. И когда это произойдёт, что всеми принималось за легенду и вымысел, станет явью,

5. что считалось великим, станет жалким; жалкое же станет великим.

6. Что принималось за сознательное, окажется бессознательным; на первый взгляд осмысленные поступки окажутся безотчётными, на первый взгляд сознательные мысли и идеи окажутся подсознательными.

7. Сокрытое откроется, а очевидное скроется.

8. Совершенное для нашего понимания окажется изъяном, а борьба с изъянами приведёт к совершенству.

9. Существующее окажется выдуманным, а принимаемое за несуществующее станет настоящим.

10. Что было ценным, обесценится, а что мы не ценили, окажется бесценным.

Глава 1: Мечтая о совершенстве

1. В течение нескольких дней Офшия и Сиравн продолжали свой путь на неизведанный восток. Перейдя вброд реку Жайы́к, они заметили странную вещь – периодически появляющийся вдалеке густой то ли туман, то ли дым, но до некоторых пор не придавали этому никакого значения. Сейчас у них были другие, на их взгляд, более важные проблемы, часто тревожившие их последнее дни.

2. Во время своего странствия путники иногда понимали, что являются очень разными людьми, и эти мысли приводили к частым распрям и обидам. Когда сарацин был не в духе, он искал тишины и безмолвия, в то время как Офшии в период её плохого настроения нужна была моральная поддержка и постоянное общение.

3. Она злилась из-за того, что Атми не хотел с ней разговаривать, а его злило, что она не давала ему покоя и тишины, и из-за этого он возмущался и жаловался, что от «её болтовни и обид у него болит голова».

4. – «Как я жалею, что пошла с тобой, а не осталась дома!» – отвечала она.

5. Путники хотели идеальных отношений, но каждый из них ориентировался лишь на себя и не понимал другого. Однажды сарацин, спокойно переосмыслив всё происходившее, понял секрет их разногласий и хотел было поделиться своими домыслами, однако ссора зашла настолько далеко, что примирение оказалось невозможно.

6. Теперь странников разделяло многое, несмотря на то, что они по-прежнему сидели на одной лошади по имени Фиорэль, которой их распри были безразличны. Лошадиная задача заключалась в малом – просто идти вперёд, и на этом её соображения, в данный момент являвшиеся самыми правильными, заканчивались.

7. Атми немного нездоровилось, и он, молча покачиваясь в седле, намеревался побыть в тишине. Его же спутница хотела разговаривать и только лишь из-за этого спросила его о самочувствии, но он не отвечал. Тогда она решила высказать ему своё мнение по этому поводу, и они поругались. Вот, до чего дошёл разговор, наполненный разногласиями и взаимными обвинениями словно пустыня песком:

8. Атми усталым голосом говорил: «Мы могли бы вести себя спокойно и молча идти, а не бессмысленно грызть друг друга. Я просто хочу тишины, разве это нельзя понять?»

9. В ответ она с укоризной произнесла: «А для тебя тишина вообще самое дорогое, что есть на свете. Я заметила, что в последнее время ты в принципе изменился и стал каким-то бесчувственным, неэмоциональным. Раньше тебя хотя бы интересовало общение с людьми и ты делал это с весёлым видом, а теперь ты никакой – и при общении со мной и с остальными».

10. – «Я всегда был таким, – ответил Атми, – просто раньше я непроизвольно принимал, как ты говоришь, „весёлый вид“, чтобы не обидеть собеседника, показаться вежливым, но сейчас я понимаю, какая это ерунда – натягивать на себя улыбку и делать вид, что ты потрясён или завлечён чьим-то рассказом, когда на самом деле тебе всё равно. Такая улыбка – всего лишь мираж, и она ни о чём не говорит. А что касается тишины: именно из неё родилась вселенная, и возвращаться к ней иногда бывает полезно».

11. – «А я думаю, мы просто очень разные люди. Для тебя польза дороже нормального человеческого общения. У меня от тебя одно лишь беспокойство. Я знаю, что есть люди, похожие на меня в понимании, любви и отношениях. Я никогда не примирюсь с тем, какой ты есть, а ты, наверно, никогда не примешь меня такую, какая я́ есть».

12. – «А какой я есть?»

13. – «Безразличный и неотзывчивый. Первоисточником наших разногласий является именно твоё равнодушие в наших отношениях; и поэтому тебе сложно сказать мне что-либо приятное. У меня хорошие планы на будущее – найти верного друга, который во всём сможет меня понять, создать семью, обустроить свою жизнь; у тебя же все устремления какие-то призрачные и туманные».

14. – «Мои устремления – быть воином и странником, и ты должна была это уразуметь ещё в самом начале, когда я отговаривал тебя идти со мной и предлагал вернуться домой – к твоей матери».

15. – «У тебя нет нормальных стремлений, и ты меня никогда не понимал и не поймешь. Моё и твоё окружение сильно отличались. Ты просто другой – возможно из-за того, что тебя как-то неправильно воспитали».

16. – «Меня воспитала пустыня».

17. – «Тебя воспитали жгучие пески, скорпионы и жестокие сарацины, и видимо поэтому тебе сложно понять мои чувства. Для меня понимание – это когда люди являются единомышленниками, слышат друг друга с полуслова, у них одинаковое представление о жизни и о том, как и что должно быть. А у нас нет этого понимания, и это подтверждается даже тем, что я тебе изливаю душу, а ты смотришь вдаль и думаешь, куда бы лучше пойти – вот так ты ко мне относишься! Но я больше не хочу тебя мучить, не хочу мучиться и сама».

18. Иногда разговор казался бессмысленным, но какое-то безумие всё-таки смогло довести путников до их распрей и ссор, и даже Атми Сиравн, которому по его сарацинской природе был свойственен холодный рассудок, постепенно и сам терял способность здраво мыслить и не мог ничего поделать ни с собой, ни со своей спутницей.

19. Он еле сдерживал своё недовольство всем, что происходило с ним и вокруг него. Проезжая мимо невысокого засохшего дерева, он вдруг кивнул вдаль и произнёс: «Какие сложные рассуждения для необразованной девушки, всю жизнь прожившей в деревянном доме с прогнившей крышей! Послушай, ты не чувствуешь присутствие чего-то потустороннего – некой силы, вновь овладевшей нами? Откуда, ты думаешь, взялась та серая завеса?»

20. – «Ты хочешь меня напугать? Не стоит этого делать. Здесь никакая потусторонняя сила ни в чём не виновата. Просто отпусти меня».

21. На этом закончился разговор. Атми оставил Офшии лошадь, и та ускакала прочь, а сам он отправился пешком на северо-восток. Печаль и гнетущие чувства поселились в их душах, будто ветром нагнанные тяжёлые тучи заволокли всё небо до самого горизонта. Ей было плохо, и ему было не лучше. Сарацин понимал, что его натура предрасположена к одиночеству, и теперь ему надо было побыть в полной тишине, чтобы разобраться со своими мыслями и планами. Офшия, в противоположность, не любила тишину и нуждалась в таком же страннике, как Атми, но только который смог бы понять всю сложность её натуры…

22. Лишь незаметная и мимолётная мысль о совершенстве оказалась способна возвести стену непонимания между путниками, которые совсем позабыли, что в этом мире нет ничего идеального, а сильное желание находиться в идеальной обстановке только усиливает раздражение и разногласия. Ещё не так давно путники смогли бы это понять, но какие-то безвестные силы этому воспрепятствовали.

Глава 2: Рукопись Атми Сиравна

1. На посеревшем небе виднелась одна единственная звезда. Она была серой и своим видом наводила ужас. Она не была похожа на обычную звезду и напоминала око преисподней, описанное в древних легендах.

2. Ничего кроме мерзости запустения в земле, где проходил Атми Сиравн, не было, и в его душе, пожалуй, было то же самое. В его глазах мир лишился света и радости, и ни о чём добром думать он сейчас не мог.