Читаем без скачивания Пацан казанский - Владимир Григорьевич Богданов

Ильяс загрузил тело в багажник, зашвырнул туда ржавую двухпудовую гирю, которая подпирала летний умывальник у калитки, выгнал машину со двора, закрыл ворота. Только выехал из поселка, как поднялся ветер, повалил снег. Ильяс мог воспринять это как добрый знак: непогода заметет следы, избавит от гаишников, но стало еще тоскливей. Сбитнев, конечно, мразь, сам подписал себе смертный приговор. Ильяс, не задумываясь, убил бы его еще раз. Но руки почему-то дрожат, душа стонет, как будто в ней бушует ад.

Но сдаваться в милицию Ильяс не поехал, свернул к реке, знал он там одно место с глубоким дном у самого берега. Выгрузил покойника, срезал ремни безопасности с машины, с их помощью прикрепил гирю к его ногам. Для полной уверенности заправил свитер в брюки, туго перетянул пояс ремнем и напихал под одежду камней. Сбросил тело с обрыва и долго смотрел, как булькает вода в месте погружения. Пузырьки уже перестали подниматься, а он все стоял и смотрел. Может, зря он застрелил подонка?

Снег все падал, Ильяс вернулся в машину, завез ее в лес неподалеку от дачного поселка. Бросить ее нужно, идти за своей «Волгой», но сначала стереть «пальчики»… А кровь в багажнике? Кровь так просто не смоешь. Нужна очень серьезная химчистка. Или крематорий. Да, огонь может уничтожить следы.

В багажнике нашелся шланг и пластиковая фляга для воды. Слил бензин, поджег машину, пешком вернулся в поселок, спокойно сел в свою «Волгу». Никто его не перехватывал, не преследовал, но домой Ильяс возвращался с камнем на душе. Нет, с гирей, как та, которую он привязал к ногам покойника.

В зале в доме быта пацаны молотили по грушам, спарринговались друг с другом. Ильяс горько усмехнулся, глядя, как Рафик сносит с ног Митяя. Коротко ударил, но мощно, прямым в голову. Все это очень хорошо, но зачем драться, когда есть пистолет? Выстрелил, и все, никаких проблем… Но все-таки лучше на кулаках. Чувство вины куда быстрее отпускает. А так душа до сих пор в тисках.

Все пацаны заняты, в тренерской никого, Ильяс открыл шкаф, Кишлак оставлял там бутылку «Белого аиста». Коньяк куда-то ушел, а жаль, он с удовольствием принял бы на грудь. Душа просит. И на ринг совершенно не тянет.

Прямо из спортзала Ильяс вышел в холл дома быта, рабочий день уже на исходе, но людей много, кто-то пришел стричься, кто-то фотографироваться, кому-то одежду постирать-почистить нужно. И ему требуется услуга, для этого он поднялся на второй этаж.

Дверь в кабинет директора открыта, Катерина, вся такая важная, за столом, что-то пишет. Она недоуменно глянула на Ильяса поверх воображаемых очков. Костюм на ней интересный, с декольте до самого пупка. Водолазка телесного цвета, Ильяс, грешным делом, подумал, что жакет надет на голое тело.

— И что это значит? — спросила она, глядя, как он закрывает дверь на защелку, чтобы никто не смог зайти.

— Выпить есть?

— И все, больше ничего? — Отбросив авторучку, Сырникова раскинула руки и расправила плечи, отчего декольте стало шире.

— Там посмотрим, — сказал он, усаживаясь за приставной стол.

— Даже так?

Катерина поднялась, открыла стеклянную створку шкафа, достала оттуда бутылку виски, стакан.

— Вид у тебя, как будто ты кого-то убил, — скорее в шутку, чем всерьез предположила она.

— Убил!

Ильяс достал из-за пояса пистолет, с шумом выложил на стол.

— С ума сошел? — Ее голос дрогнул от непрошеного восторга.

— Хочешь узнать, что ли?

— Хм!

Катерина наполнила стакан, поставила перед ним.

— А себе?

— Может, еще на колени сесть?

Ильяс потянулся к ней, обхватил за талию, притянул к себе и заставил сесть на край стола. И без того недлинная юбка стала еще короче, а колготки у нее интересные, прозрачные, с блеском, ощущение такое, как будто загорелые ноги кремом густо намазаны. А может, и не колготки это, а чулки, на подвязках, как у Аллочки.

— Так пока сиди! — сказал он.

И в один присест осушил стакан. До дна выпил, но горечи почему-то не почувствовал, даже закусить потребности не возникло.

— И кого ты там убил?

— Не кого, а что… — Ильяс смахнул пистолет со стола, вернул его на место. — Скуку свою убил. Осталось только ее помянуть. Поможешь?

— Может, чуть позже?

Ильяс двумя руками обхватил Катерину за талию, стянул ее со стола и отпустил. Пусть что хочет, то и делает. А он выпьет.

Катерина оправила юбку, иронично глянула на Ильяса и вышла из кабинета. Он понял, что нужно делать. Или к своим вернуться, или спрятать пистолет где-нибудь в кабинете, стерев свои «пальчики». Если вдруг она отправилась к ментам, сама же себя и подставит. Но делать он ничего не стал. Будь что будет. Он убил человека, и если судьбе угодно его наказать, пусть будет так.

Но Катерина ментов не позвала, вернулась, закрыла дверь на защелку, выпила с ним раз, другой. И вдруг оказалась у него на коленях. Не сама села, он усадил ее, поймав рукой. Но ведь не соскочила. И лишь тихонько захихикала, когда он расстегнул на себе джинсы. Ильяс же мрачно усмехнулся, запустил руки под ее жакет. Катерина тоже когда-то была такой же юной, как Яна, возможно, соблюдала приличия, но, может, ее также кто-то изнасиловал. Или просто совратил. И не нашлось пацана, который смог бы за нее отомстить. Вот и пошла баба по рукам… Но с Яной такого случиться не должно. Ильяс сделает все, чтобы удержать ее в рамках. И не пойдет к ней, хотя может это сделать. Заглянуть к ней на огонек, пока нет родителей, рассказать, как Дима Сбитнев получил свое, она растрогается, растает, и он сможет взять ее тепленькой. Ведь после Димы ей нечего уже терять…

Но нет, не пойдет он к ней. Хотя бы потому, что Катерина уже разгорячилась. И не колготки на ней, а чулки, трусиков под поясом почему-то нет. Шубникову сейчас лучше в дверь не ломиться. Ильяс готов сейчас на все, лишь бы не останавливаться. А пушка под рукой…

Глава 14

Мама плачет, отец пилит, домой возвращаться не хочется. Да и зачем, когда есть деньги и можно снять квартиру? Тем более что стволы в доме быта держать опасно, менты могут нагрянуть. А про съемную квартиру они долго знать не будут.

Квартира двухкомнатная, с обстановкой, мебель, конечно, не очень, но Ильяса это не парит. Главное, кровать есть, белье, это в спальне. А в гостиной диван, стол, все, чтобы пацанов собирать — на важный разговор. А вечером телевизор посмотреть