Читаем без скачивания Пацан казанский - Владимир Григорьевич Богданов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну да, с ментами дружить — себя не уважать, — кивнул Юлдаш.
— А будет нам подлянки кидать, пусть пеняет на себя.
Ильяс верил во все, что говорил. Если Слава вдруг начнет копать под них, сдавать, он сам лично прострелит ему башку. И водиться с ним он не собирается. Но Слава как был, так и оставался ему другом. Или как минимум человеком из тех, кого не предают.
Глава 15
Здоровая толпа, человек сорок, а у Ильяса и дюжины пацанов не наберется. Место у реки глухое, менты не увидят, не нагрянут, но радовать это должно Ильяса, но никак не его противника. Хотя кто его знает. Может, и у советских есть стволы. Если так, то все преимущество перед противником сходило на нет.
— Пацаны, вы не по адресу, — качнул головой Ильяс. — Здесь мы стоим, вам здесь ловить нечего!
Эту бригаду Ильяс не знал, вынырнула откуда-то из глубины огромного Советского района. Разом нахлынули, сразу на разбор потянули, еле стволы успели прихватить, не то чтобы толпу конкретную собрать. Впрочем, Ильяс чувствовал себя уверенно.
— Так вы ловите, не вопрос, — кивнул здоровенный, похожий на слона тип по кличке Мышонок. — А если вдруг какие-то проблемы, обращайтесь к нам, мы поможем.
— За щедрое денежное вознаграждение, что ли? — усмехнулся Ильяс.
— Ты догадливый, Ходжа.
— Да я-то Ходжа. И ты про меня слышал… И я про тебя, Мышонок, слышал. Поэтому знаю. Ты на борисковских по простоте своей душевной наехал, от ликеро-водочного отсоснуть хотел, да? Отсоснул?
— Слышь! — набычился Мышонок и поднял руку, собираясь дать отмашку своим. Толпа с ним большая, пацаны на вид крепкие, Ильяс очень рисковал попасть в жестокий замес.
— Давай я больше не буду тебе грубить! — Ильяс широко развел полы своей куртки, уперев руки в бока.
А за поясом ствол торчит, и Кишлак засветил свою волыну, и Юлдаш, и Юсуп, и все, кто с ним находился. Все восемь пистолетов заявили о себе, о своем праве решить вопрос в пользу сильных.
— А ты сейчас спокойно отправишься к себе домой, и мы все дружно забудем, что ты случайно ошибся адресом. Как будто ничего не было.
— Думаешь, напугал?
Мышонок завороженно смотрел на рукоять ствола за поясом. Ильяс усмехнулся.
— Мы серьезно здесь стояли, серьезно здесь стоим и серьезно будем здесь стоять. А кто этого не поймет, тот будет очень серьезно лежать. Все, у меня слова закончились.
Ильяс приподнял руку, сжал и разжал пальцы, давая понять, что слово берет «товарищ Маузер». И горе врагу, если он этого не понял.
Но Мышонок понял все правильно, пригрозил для приличия и увел толпу.
А Ильяс вернулся в спортзал на белом коне. Подъехали на машинах, все крутые, дубленки, кожаные куртки на меху, норковые шапки, призванные защищать голову от ударов тяжелыми предметами. Почти у всех стволы. А на широком крыльце у входа мент стоит, шапка форменная, шинель, наяренные сапоги. И папочка под мышкой.
— Ничего себе! — присвистнул Юлдаш.
Ильяс также недоуменно повел бровью. У входа в спортзал стоял не кто иной, как Слава Бешметов. И форма уже не военная, а самая что ни на есть милицейская, на плечах старшинские погоны.
— А мне сегодня сон снился: хрен какой-то на горе свистнул! — Ильяс кривил губы, приближаясь к Славе.
Ствол у него при себе, но убегать он не собирался.
— Помощник участкового старшина милиции Бешметов! — совершенно серьезно, без тени иронии в голосе представился Слава.
Но не козырнул, хотя и полагалось. Он пристально смотрел Ильясу в глаза, давая понять, что с ним лучше не шутить.
— И что ты предлагаешь, помощник участкового? Дружно идти сдаваться, что ли?
— Ну, если чувствуете за собой вину, отговаривать не стану.
— Значит, участковый…
Участковые в районе о себе особо не заявляли, вели себя тихо, не отсвечивали, гоняли себе алкашей, на пацанов никакого влияния не имели. Да и не задерживались они здесь долго. Видно, ментовское начальство решило исправить положение. Слава — кровь и плоть двадцать восьмого квартала, его знают и до сих пор в какой-то степени уважают. Хочет Ильяс того или нет, но к его слову будут прислушиваться. Тем более что сейчас Бешметов облечен официальной властью, причем совершенно не стесняется этого.
— Призван следить за порядком в районе, — кивнул Слава.
Сейчас он смотрел в глаза Юлдашу, дружбу с которым если не предал, то похерил. Смотрел и не отводил глаз.
— Порядок в районе?.. Порядок в районе — как раз то, что нам нужно… — усмехнулся Ильяс. — Если вдруг нужна народная дружина, мы уже здесь. Порядок в районе гарантируем.
— Вы гарантируете свой порядок!
— А тебе нужна здесь красная зона? Ну давай, пробуй, только под ногами не путайся.
— А то что?
Ильяс усмехнулся, качнув головой. Не поведется он на ментовскую провокацию, не станет угрожать Славе. Да и зачем? Слава уже не старшина внутренней службы, он представляет местных ментов, с которыми хочешь не хочешь, а нужно считаться. И уже совсем не важно, как Ильяс к нему относится. Сейчас на первом плане интересы дела.
— Давай, выкладывай, что нужно? Если какие-то жалобы от населения, будем решать. Если какие-то пожелания от твоего начальства, давай обсудим, сколько, кому, занесем.
— Не надо никому ничего заносить, — нахмурился Слава.
— Ну да, ты же сейчас пионер, всем ребятам пример… Пионер, в смысле только-только в сапоги влез. Не знаешь, что начальство твое с нашего рынка кормится.
— Может, и знаю. Но никакого отношения к этому делу не имею.
— А зря. Ты хоть и мент, но свой человек, я тебе доверяю.
— А не надо мне доверять! — заметно вышел из себя Слава.
Он, казалось, уже жалел, что влез на чужую территорию в одиночку. А подкреплением и облавой не пахло.
— Как скажешь, — скривил губы Ильяс.
— И не рассчитывай на меня. Если хочешь, чтобы милиция тебе в чем-то помогала.
— Все сказал? — Ильяс поднял руку и выразительно глянул на часы.
— Мне нужно с тобой поговорить. — Слава посмотрел на него.
Не удалось ему с ходу сбить Ильяса с толку, не смог взять его с наскока, не вышел разговор, а вопросы остались. Их много, и обсудить их нужно в более спокойной обстановке. И желательно без свидетелей. Последнего Ильяс обещать ему не мог.
— Заходи!.. — Ильяс кивком указал на дверь в свои владения. — В спортивной форме. Позанимаемся, поговорим. У нас там ничего противозаконного нет. И кусаться мы не будем, обещаю.
— Я зайду. Как-нибудь обязательно зайду, — не сводя
