Читаем без скачивания Пацан казанский - Владимир Григорьевич Богданов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Ильяс не знал, что с Катериной, может, Аркаша убил ее за то, что она позвонила в тренерскую. Но нет, Катерина стояла за дверью, спиной прислонившись к стене и с замиранием ждала выяснения отношений. Возможно, Шубников застукал свою бывшую любовницу в чужих объятиях. А может, и не совсем бывшую. Может, он приехал к ней, чтобы размяться перед Новым годом, а тут подарок такой.
— Живая? — спросил Ильяс, с иронией глянув на женщину.
— Мы еще с тобой поговорим! — пригрозил ей Шубников, закрывая дверь с внешней стороны.
— Да нечего говорить! — пискнула Катерина.
Ильяс открыл дверь, полез в холодильник, из морозилки достал пару затвердевших в камень котлет, завернутых в кулечек. И приложил это добро к переносице пострадавшего коммерсанта. Синяк у него там конкретный намечался, на оба глаза, вдруг его можно свести, пока не расплылся.
— Спасибо! — поблагодарил Шубников.
— Хочешь спросить, кто это был? — усмехнулся Ильяс.
— Кто?
— Дружок мой с зоны откинулся, больной и голодный.
— На голову больной?
— Ничего, отогреем.
— Кто отогреет? — Шубников возмущенно глянул на Катерину.
И та, вздохнув, отвела взгляд. Вроде бы и осознает она свою вину, но, по большому, класть на все хотела. И очень жаль, что им с Аркашей помешали.
— Тебя тоже отогрела? — Шубникова вдруг понесло, он зло и с претензией глянул на Ильяса.
— Слышь! Не гони! — угрожающе шикнул он.
И коммерсант присмирел, отвел глаза, но не извинился.
— У тебя своя тема, у нас своя, давай не смешивать. А то сам видишь, как оно бывает. Хорошо, что башку не проломили.
— Да глупо как-то вышло, — согласился Шубников.
— С охраной ходить надо, тогда ни входить, ни выходить, — хмыкнул Ильяс.
— Туда, сюда, обратно! — с той же иронией подхватила Катерина.
— Весело, да? — взглядом выстрелил в нее бизнесмен. — Смотри, как бы плакать не пришлось!
— Охрану брать будешь? — спросил Ильяс и глянул на него, не поворачивая головы.
— Да есть у меня, — сначала сказал, а затем уже задумался Шубников.
— Как знаешь.
— Ну а вообще, надо подумать.
— Думай, после Нового года морозы усилятся.
— В смысле?
— Отморозков больше станет.
— Похоже на то… А ты ребят своих предлагаешь?
— За твои деньги.
— Ну можно… Сколько?
— Договоримся!
Ильяс оставил Шубникова наедине с Катериной, спустился вниз. Аркашу он нашел в сауне, пацан оттягивался в парной, хотя команды мыться еще не было.
— Только не говори, что Катька — твоя телка! — скривился Разгонов.
— Может, и телка, но не моя. А с Шубниковым у нас договор на охрану.
Ильяс стоял у открытой двери, сауна от этого остывала, но ему совершенно все равно.
— Что за хмырь?
— Ты не должен был его трогать.
— Да он сам! Влетел в кабинет, че за дела?.. А Катька ничего так телка! На все готовая, гы!
— Одно слово — телка! — скривил губы Ильяс.
У него и язык бы не повернулся предложить обмен — Катерину на Яну. Это все равно что менять медь на золото или сравнивать чушпана с пацаном. А он бы поменялся. Чутье подсказывало, что с ним Яна не станет притворяться больной.
Глава 18
Ильяс помнил этот кабинет, лет пять-шесть назад их участковый сюда привел. Его за ухо, Славу за руку. А сейчас Бешмет сам за начальника, важный такой сидит за столом, смотрит на Ильяса, страху нагоняет.
— Хасанов? Ну есть такой, Ильгизар Гасанович, и что? — пренебрежительно сказал Ильяс, глядя на Славу. Слишком много чести бояться его.
— По имени-отчеству знаешь?
— Как не знать? Это наш район!
— Ты знаешь Хасанова, потому что он у вас на рынке торгует.
— И поэтому тоже, — не стал спорить Ильяс.
— А район ваш, да? Своих никого не трогаем, своих не обижаем, да? — язвительно проговорил Слава.
— А кто Хасанова обижает?
— А деньги с него кто снимает?
— Есть заява? На кого конкретно?
— Было бы конкретно, ты бы со следователем сейчас говорил, не со мной.
— Да знаю я этого следователя, против нас он не пойдет, боится.
— Ну да, травлю ему устроили…
— Он с тех пор без подгузников на улицу не выходит.
— Я без подгузников на улицу выхожу. И на меня давить бесполезно. — Как ни храбрился Слава, но голос у него заметно дрогнул.
— Ну да, ты знаешь, что Яну и пальцем никто не тронет.
— А ты козел! — скривился Слава. — На запрещенных приемах выезжаешь!
— Чего тебе надо, мент? — Ильяс смотрел на него зло и непримиримо.
— Оставь Хасанова в покое!
— Ага, а завтра на рынке только наш двадцать восьмой квартал торговать будет, да?
— Как будто так будет.
— А послезавтра советские наедут, и двадцать восьмой квартал им платить будет… Пойми ты, чудак-человек, свято место пусто не бывает! Рынок этот в покое не оставят! Или мы рынок имеем, или кто-то имеет нас, других раскладов не будет!
— Оставят рынок в покое, оставят! Скоро за вас по-настоящему возьмутся!
— Ну а почему не берутся? Может, потому, что всех устраивают такие расклады?.. Или ты думаешь, что твоему начальнику с рынка не заносят? Заносят, еще как заносят!..
— Ну-ну.
— А может, мы тебе заносить будем? Если вдруг облава, нам сольешь. И с кем надо поделишься. Чтобы нас не трогали.
— И не мечтай! — отрезал Слава.
— Типа честный?
— Честный! А с вами по-другому нельзя!
— Так давай, закрывай, честный! — Ильяс вытянул руки, сомкнув их в запястьях.
Но Слава даже не шелохнулся.
— Что, нет на меня ничего?.. Или страшно?
— Пошел! — Бешметов указал на дверь.
— Что?! — вспылил Ильяс.
Он и хотел бы врезать Славе, но нельзя. И под статью загреметь можно, и на ответку нарваться. Удар у Славы убойный, забывать об этом вредно для здоровья.
— И ходи оглядывайся!
— Взаимно!
Приближаясь к своему дому, Ильяс увидел Аркашу, он стоял с Яной у беседки, дубленка нараспашку, шапка в руке, ни дать ни взять первый парень на деревне. Но Яна от восторга не светилась и возмущенно выговаривала ему. Заметив Ильяса, смутилась, опустила голову и отвела взгляд. Как будто его с зоны ждала, а согрешила с другим.
— Что-то не так? — Ильяс грозно смотрел на Аркашу, приближаясь к нему. Если он вдруг обидел Яну, пусть пеняет на себя.
— Да нет, нормально все… Яна не совсем еще выздоровела, домой ей надо. Да Яна?
— Ну да, — не очень охотно согласилась девушка.
Но ушла, едва только Аркаша отпустил ее. Ушла, быстро и с надеждой глянув на Ильяса.
— Завтра, сказала, выздоровеет. И начнем!.. — глядя ей вслед, паскудно ухмыльнулся Аркаша. Лыжника, правда, на этот раз изобразить не рискнул. — Или не надо?
— Не трогай ее, — тихо сказал Ильяс. — Если
