Читаем без скачивания Я не Поттер! - Марина Броницкая

— Добрый день, — буркнул я не слишком вежливо и смирился с тем, что с этого момента буду вызывать недоверие у всех четырех факультетов, без исключения!

Восторженные вздохи и ахи пораженных великолепием Большого Зала меня раздражали, видел я уже это всё, и не раз. Еда на золотых тарелках и кубках, после съеденного в поезде, вызывала лишь один рефлекс — рвотный, и, судя по отрыжке Драко и Рона, не только у меня. Тысячи плавающих над столами свечей — это красиво, но все же как‑то непродуманно. Восковые капли уже два раза упали мне на макушку, но выдирать их вместе с волосами мне совсем не хотелось.

Обеспокоился моей шевелюрой и Крэбб.

— Эй, дружище, у тебя на голове… — прогундосил он почти заботливо.

— Да знаю! — рявкнул я себе за плечо и задумался. Мне никогда не нравился Хогвартс: его чудеса, рассчитанные на совсем уж непосвященных в магию, показная роскошь и богатство, обманчивое ощущение безопасности, да и вообще — мне всё не нравилось! Отец говорил, что замок живой — в него заложена энергия его основателей, и эта энергия может думать и выбирать, кому открыть свои секреты, а от кого их лучше спрятать. Мне уже давно казалось, что эта самая сила еще до моего рождения причислила меня ко второй категории, и честно говоря — не ошиблась!

Все смотрели вверх и по сторонам, толкали друг друга и наступали мне на ноги. Растерял всю свою важность и показную невозмутимость даже Драко. Его рот не закрывался уже целую минуту! Они с Роном прижались спинами друг к дружке, наплевав на необходимость держать строй, кружились на месте, словно единый механизм, и обменивались такими фразочками:

— Ух….

— Ну да…

— А ты там видишь, видишь?! — Рон тыкал пальцем куда‑то в потолок.

— Ага, вижу…

Тем временем зал затих, сотни бледнеющих в полумраке лиц словно застыли, и шляпа на табуретке у помоста завела нудную песнь про свой ум, чужую корысть, отвагу Грифиндора, хваленое трудолюбие Пуффендуя, любовь к наукам учащихся Когтеврана, а также наглость, хитрость и беспринципность слизеринцев. Нет, я всем докажу, что песню писал Дамблдор, обязательно докажу!

— Итак, начнем! — профессор МакГонагалл сверилась с пергаментом и провозгласила: — Аббот, Ханна! — ага, вот ты какая, подружка противной девчонки, опасавшаяся, что вас заспиртуют…

— Пуффендуй! — проорала шляпа спустя мгновение.

— Боунс, Сьюзен! — Драко что‑то шепнул Рону на ухо, и оба захихикали. Сьюзен обернулась и показала им язык. Хорошо, что хоть не разревелась — мысленно я её похвалил.

— Пуффендуй! — раздалось вновь, и крайний справа стол в очередной раз разразился аплодисментами.

Затем шляпу примерили Тэрри Бут и Мэнди Броклхерст, и Когтевран пополнился еще двумя студентами. Первым новым членом Грифиндора стала кудрявая Лаванда Браун, та самая — разговорчивая подружка Ханны. Я старался запомнить, кто есть кто, и не забыть, кому не мешало бы попортить жизнь! Стол Грифииндора сотрясли приветственные крики, но среди кричавших особо сильно выделялись голоса близнецов Уизли.

— Финч–Флетчи, Джастин! — Пуффендуй!

— Мораг МакДугал! — Слизерин!

— Миллисента Булстроуд! — Слизерин!

— Симус Финниган! — Грифиндор!

На Симусе шляпа размышляла совсем недолго, если точнее — она не размышляла вовсе! Но вот на голове Рона Уизли, которого вызвали сразу за Финниганом, она, казалось, заснула… Еще я заметил, что младший Уизли с ней о чем‑то горячо спорил, но противный головной убор не отвечал, а кривил губы и морщил «лоб» — то есть свою остроконечную верхушку, на которой как раз красовалась заплатка. Минуты шли и многие просто заскучали — кто‑то откровенно зевал, кто‑то принялся почесываться от нетерпения, Гермиона же извлекла из портфеля учебник по Зельеварению и демонстративно его перелистывала, ну а Драко по левую руку от меня замер и старался не дышать. Может, рыжий ему действительно понравился? Я ободряюще хлопнул приятеля по плечу.

— Да у него все родственники на красном факу…

— Слизерин… — проскрипела шляпа и зал погрузился в тишину, нарушаемую лишь осторожными фразами ничего не понимающих первокурсников.

Первым опомнился совсем не я или Драко, а сами слизеринцы. Они несмело захлопали, но глаза у них всех расширились от удивления и непонимания, граничащего с ужасом. Несколько раз, еле заметными движениями, хлопнул и мой отец. Он повернулся к нам и его тяжелый взгляд теперь вовсю буравил Драко — тот не справился с радостью и запрыгал на месте. Всего два раза и невысоко, но декану Слизерина и этого хватило, чтобы понять, что дело здесь не чисто…

Идя по залу к зеленым знаменам, Рон приветливо махнул нам рукой, но от своих братьев отвернулся, словно вспомнив что‑то, а затем пригнулся и продолжил путь почти бегом! Близнецов стало жаль, да и старосту — Перси — тоже. Парни привстали со своих мест, побледнели и чуть не плакали! В их дружной семье с этого момента все изменится, и не в лучшую сторону — понял я каким‑то шестым чувством.

Пока Рон обменивался рукопожатиями со своими новыми однокурсниками, которые не пожелали демонстрировать всем свое удивление еще дольше и предпочли принять Уизли, на Грифиндор распределили Грейнджер и Невилла Долгопупса, владельца мерзкой жабы и потому явно не очень нормального человека, по моему мнению. Затем настала очередь Лайзы Турпин, пополнившей собой Когтевран, и высокого красивого мальчика — Блейза Забини, попавшего на тот же факультет, что и Рон, чему особенно обрадовались слизеринки, а еще через две минуты меня покинул Драко. Факультет змеи захлопал ему тут же, как только профессор выкрикнула его фамилию. Он шел медленно, демонстрируя всем себя и свой дорогой черный костюм, а кому‑то даже успел подмигнуть! Но оглядываясь на меня, товарищ менялся в лице и словно извинялся. Таким сочувствующим я его еще не видел, да и навряд он таким когда‑то был, это же Малфой… В ту минуту Драко показался мне старше, чем был на самом деле, но легче от этого не стало, совсем.

Странное дело, при всем при том и вопреки всем моим ожиданиям, шляпа не зашлась в истошном вопле, только коснувшись его белобрысой макушки. Она подумала с полминуты и лишь затем громко, но спокойно, выговорила:

— Слизерин.

Я остался один, без друзей. Попытки унять беспричинную тоску, меня душившую, успехом не увенчались.

Крэбб и Гойл, понятное дело, отправились следом за Драко, но перед тем сочли нужным пожать мне руку, отчего я чуть не взвыл. Они все знали о замысле Дамблдора и будто прощались! За нами с интересом следили пуффендуйцы — только их столу была вида группа за углом профессорского помоста, уже заметно поредевшая. Остальные факультеты размещались левее, и видеть ничего не могли.