Читаем без скачивания Я не Поттер! - Марина Броницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я готов был взвыть от жалости к серому тощему созданию, безжизненно свесившему голову на руке хозяина, и от злости к её мучителям, но не успел.
— Кладите её на стол, я нашел ту мазь… Гарри? Ты что здесь делаешь в такую рань? — папа вихрем пронесся мимо меня, а за ним шлейфом пронеслись горькие запахи трав. — Тебе необходимо высыпаться! — затем он холодно, но вежливо представил меня завхозу: — Мистер Филч, это мой сын — Гарри, — в его голосе угадывалась гордость.
Я подобрался, словно меня министру представляли! Но затем задумался — гордиться мной перед каким‑то завхозом? Рассмотрев плешивого морщинистого мужчину, который как раз бережно укладывал свою кошку на принесенную им подстилку из какого‑то тряпья, ничего необычного я не заметил. Старик и старик! Однако он наверняка отцу чем‑то полезен, но вот чем? Что же в нем такого особенного?
— Очень приятно, но я прекрасно его помню! — мистер Филч явно рассердился на такое неуважение к своей памяти. — Виделись уже, когда в пеленках был… — еле слышно проскрипел он, не оборачиваясь.
— Разумеется, — кивнул отец, подтверждая его слова. — Гарри, подожди за дверью, я скоро освобожусь.
— Нет! — горячо возразил Аргус и все же неуверенно посмотрел на меня. — Он не мешает…
Мы встретились взглядами, и в его мутных глазах я увидел благодарность, самую обычную человеческую благодарность! Он почувствовал, что мне не просто жаль кошку, мне жаль его друга, ведь я хорошо знаю, что такое одиночество, даже очень хорошо. Младший Снейп ему приглянулся. Ну а на моего отца он и так смотрел, как на живое божество, сошедшее с небес, и даже пригибался при каждом его приближении, не справляясь со своим безграничным почтением к такой личности.
Пока декан черной тенью кружил вокруг стола и втирал дурно пахнущую мазь в тельце животного, мистер Филч доковылял до меня и просипел прямо в лицо:
— Ты, если там что, обращайся, в гости заходи… — изо рта у него пахло не лучше, чем от мази. — Я родителя твоего уважаю, ну и ты, вроде, разумный малый…
Я словно что‑то выиграл, но виду не подал.
— Ага… — скромно протянул я, чуть не лопнув от усердных трудов по сдерживанию своей радости. Заручиться поддержкой того, кого все боятся, того, кто носит с собой все ключи Хогвартса! Ну, почти все. В общем — день начинался просто чудесно!
И когда отец освободился, вымыл руки и приступил к допросу, целью которого было выяснение причин, позволивших шляпе определить Рона Уизли на его факультет, тем самым испортив ему настроение на год вперед, я все равно улыбался.
— Миссис Малфой пригласила?!
— Пригласила.
— И Рон согласился?
— Ну пап, раз он на твоем факультете! Согласился! Ему Драко понравился! Ну, или его рассказы о Малфой–мэноре… — в последнем я не был уверен, но не сказать не мог.
Отец даже забыл, что меня необходимо поучить уважению к старшим, а просто уставился на противоположную стену и замолк. Его черные бездонные глаза, обычно напоминавшие мне длинные туннели полные неизведанных тайн, на этот раз выражали лишь банальное удивление. Притом казалось, что отец удивлялся за всех слизеринцев вместе взятых, когда‑либо учившихся в Хогвартсе!
— Артур, Артур… Ты зря был так непогрешим…
— Кто? Что? — я ничего не понял.
— Да неважно. Подойди! — отец сел в кресло у стола и поманил меня пальцем. Я подошел, он положил руки мне на плечи и пристально посмотрел в глаза. — Гарри, несмотря на то, что ты на другом факультете, не оставляй Драко, хорошо? Может, тебе сейчас кажется, что это он влияет на Рона, но все может случиться… иначе. И не забывай, кто такие Уизли и как они к нам относятся, договорились?
— Конечно! — о таких простых вещах я забыть просто не мог.
— Ты хотел еще что‑нибудь?
— Эээ… — отец принялся рыться на столе в поисках нужной ему папки, а я все еще мялся и не знал, как преподнести свою просьбу. — Пап, а ты не мог бы сказать Хельге…
— Что сказать? — папа замер, а уголки его губ предательски дрогнули. Он будто знал, о чем я сейчас попрошу. Я мысленно хлопнул себя по лбу — разумеется, знал! Это ведь он меня оклюменции учил, а не наоборот!
Забота — хорошо, но в меру. Несмотря на то, что я встал сегодня очень рано, мои соседи проснулись намного раньше меня и битый час наблюдали, как Хельга носится по спальне. Она развесила на спинке стула дюжину носков разной толщины и плотности, дабы я выбрал из них наиболее мне приглянувшиеся, разобрала чемодан, рассортировала мои свитера и брюки строго в соответствии с цветовой гаммой. А после, как искренне любящая, но немного ненормальная, еще полчаса носилась по спальне с серебряным кофейником, подыскивая подходящее для него место, впоследствие оказавшееся прикроватной тумбочкой, и не обращала ровно никакого внимания на Симуса, Невилла и Дина. Те натянули бордовые шерстяные одеяла по самые подбородки и опасливо на все это взирали. Когда Хельга трудится — на её сморщенной мордочке появляется такое свирепое выражение, что перечить ей и отец не смеет. Ему проще покорно позволить домовику делать всё, что угодно. Даже укрывать себя третьим одеялом в слегка прохладный июльский вечер!
Именно в таком испуганном состоянии я и застал моих соседей по палате… тьфу… спальне! Ни один из них не вызывал во мне хороших чувств. Однако неуклюжий молчаливый Невилл все же импонировал мне больше, в отличие от медлительного Дина Томаса и неугомонного ирландца Симуса. Последний постоянно что‑то говорил, чем‑то хвастался и всем нравился! Он явно превосходил меня по красоте, которой, если честно, во мне не наблюдается вовсе. Его светлые волосы, лопоухость, веснушки, голубые глаза и какой‑то уж слишком добрый взгляд, похожий на взгляд полного придурка, умиляли большинство преподавателей и всех без исключения девчонок первого курса. Я всегда смогу заработать, если решу передавать их надушенные записки Финнигану за определенную плату! Пока же я делаю это бесплатно, и за то Симус еще в первый день смело причислил меня к числу своих лучших друзей, не подозревая, насколько неверен такой его выбор.
Он до сих пор не устаёт меня представлять каждому встречному, и так запросто меня узнающего, таким вот образом:
— Это мой друг — Гарри! Он просто гениальный! — и обязательно хлопает меня по плечу. Что Финниган имеет ввиду под «гениальностью», я уверен, непонятно даже ему самому.
Но с ним категорически не согласен Долгопупс. Уже на второй день, во время завтрака он, дождавшись, когда я отойду подальше от столов, зашептал что‑то Симусу на ухо. Тот чуть не подавился куриной ножкой, и разговор меня заинтересовал.
Незаметно махнув палочкой, я применил усовершенствованный отцом Сонорус — очень простое заклинание, и в моей голове раздался встревоженный голос Невилла:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});