Читаем без скачивания Ржевский. Том 5 - Семён Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ещё и смотрит с лёгким презрением.
Занятно. Что вообще происходит?
Ладно, мне с ним детей не крестить.
— Держи, — перехожу на китайский и протягиваю из кармана бумаги Страхова.
Интересно, а если бы на моём месте был другой? Без моего расового бонуса на любую человеческую речь? Вопрос исключительно академический и оторванный от реальности, но интересный.
— Ты говоришь на жонг-гуо⁈ — глаза вахтёра округляются.
Бумаги он при этом берёт, но не читает.
— Ты просил документы, — с безразличным выражением лица указываю взглядом на его руки. — Я тебе их дал. Мои дальнейшие действия?
— Восьмой ярус, блок четырнадцать, сектор пять. Любой свободный верстак. За собой убрать, не шуметь, все вопросы — к мастеру участка.
Удерживаюсь от едкого замечания, где я видел этого мастера участка с его ценными указаниями.
На восьмом этаже рабочие места расположены рядами, между которыми мерцают магической защитой широкие проходы.
Логично, чё.
Половина столов занята, разношерстный народ крутит, пилит, запитывает кастами амулетные ёмкости — в общем, работа кипит.
Становлюсь за ближайший свободный верстак, принимаюсь за работу. С защитой рабочего места разобрался и без местных подсказок: артефактный щит, пульт на столешнице, словно изолируешься внутри кокона.
Это снова логично: если у кого-то что-то пойдёт не так и ахнет, пострадает только сам криворукий бракодел вместе с рабочим местом. Кстати, судя по цене (Накасонэ её указала для информации), отдающееся по ночам в аренду производство закладывает в стоимость и подобную вероятность.
Через некоторое время, когда я уже почти заканчиваю (перепрошиваю девятый портал из десяти), меня вынуждают прервать работу: добросовестно активированная вокруг стола маго-защита принудительно снимается снаружи, а в арендованную мною рабочую зону входят сразу пятеро местных.
— Так, что тут у нас? — самый старший по возрасту (лет сорок), не утруждаясь правилами приличия, берёт один из уже обработанных мной портальных амулетов.
Насколько понимаю, бросает на него какой-то маго-скан, пытаясь понять, что это. Эх, Наджиб бы точнее сказала.
— Положил на место, вышел за пределы квадрата и закрыл за собой двери, — предлагаю вежливо, не отрываясь от работы.
На самом деле, конечно, никаких дверей тут нет, это я для красного словца. Просто по-китайски звучит прикольно (такое впечатление что в этом здании никто не заботится, понимают ли их посетители — весёлая компания использует лишь свою речь, как так и надо).
Мужик молча делает знак длинному сопровождающему, одному из.
Тот без затей бьёт меня кулаком в голову сбоку.
Ну, как бьёт, пытается.
Разворачиваясь, в полуприседе подставляю под кулак лоб. Человеку простому, пожалуй, было бы чувствительно.
Понятно, что мог уйти нырком либо уклоном (либо вообще заблокировать), но теперь у меня на всякий случай есть непрошибаемый козырь: хозяева нарушили правила техники безопасности, принудительно вскрыли чужое рабочее место во время рабочего процесса, ещё и ударили ни за что. Первыми. Сведетелей — полный цех.
Такое впечатление, что тип, засандалив мне в лоб, в первый момент удивляется. Интересно, чему?
— Вы начали первыми, — картинно вздыхаю.
Отложив работу (и отодвинув девять артефактов подальше по столешнице), быстро выхватываю десятый у старшего.
— А-га-га-га-га, ну у тебя и рожа, — веселюсь, указывая на него пальцем. — Удивлённые округлившиеся глаза на вашем типе лица смотрятся весьма занимательно! — поясняю жизнерадостно, предугадывая немой вопрос в чужом взгляде.
— Да ты, несчастный, никак смерти ищешь⁈ — мужик озадачено сжимает и разжимает ладонь, из которой я только что выхватил амулет.
На самом деле никакого волшебства, чистая биомеханика. Забирая что-то из чужих пальцев или с ладони, работать надо плечом, а локоть и кисть при этом оставлять неподвижными. Ещё можно качнуть вперёд-назад корпусом — сократить расстояние, если дистанция больше шага (главное чтобы в резонанс).
Мышцы кисти человека, которые сжимают-разжимают пальцы, медленнее плечевых раза в четыре. Даже предугадывая чужое движение, ты физически не успеешь сжать ладонь — двигающийся правильно с неё у тебя всё заберёт, если вы начали синхронно.
В молодости там даже игра была в учебном заведении.
— На. — По методу Наджиб и сестёр Барсуковых скручиваю кукиш и выстреливаю им под нос мудаку.
Не оставлять же его похабные намёки насчёт поисков смерти без внимания.
— Бей лаовая!
Вот же сволочи! Впятером на одного, ещё и так беспредельно!
* * *
Там же, через некоторое время.
М-да уж, дурацкая ситуация.
Эти-то пятеро поначалу предсказуемо разлетелись, как кегли в кегельбане, но у них в ходу защитные амулеты похитрее, чем я раньше видел: вместо того, чтобы пытаться заблокировать урон от моего удара (нереально по определению, проверено практикой не раз), их артефакты быстро подлечивают хозяина в рамках залитого энергетического запаса.
Местная братва считает себя самой хитрой, но я-то вижу: поскольку место работы стационарное, в энергетических потоках из накопителей, рассыпанных вокруг, тоже недостатка нет.
Получается вечный двигатель. Я их отправляю ударами в полёт и не могу далеко отойти от стола — потому что не могу оставить порталы.
А эти деятели разлетаются, кряхтят, быстро подлечиваются и лезут обратно, как тараканы. Конечно, когда-нибудь сумма накопленных повреждений у них превысит некую пороговую величину, но пока держатся на удивление.
Интересно, что им надо?
— До чего вы трудолюбивый и целеустремлённый народ! — сообщаю затеявшему это всё сорокалетнему мудаку перед тем, как отправить его в очередной раз спиной вперёд через соседние верстаки. — Вашу бы энергичность да в мирных целях!
В этот раз плюю на маскировку и вкладываюсь в удар по-настоящему: концентрация, фиксация, акцент с выбросом энергии в конечной точке контакта кулака с мишенью.
Наверное, Шу и Такидзиро мною бы сейчас гордились, если бы видели.
Мужик улетает через стол, даже валит этот верстак (несмотря на то, что ножки привинчены к полу — вот это я хорошо попал), но через секунду слабо ворочается на полу, пытаясь подняться.
Впрочем, его взгляд расфокусирован и плавает, есть прогресс. Кости лица тоже уже не срастаются мгновенно.
— Перестрелять вас к нехорошей матери, что ли? — бормочу задумчиво по-русски.
Я действительно нахожусь буквально в одном волосе от того, чтоб достать пистолет. Шут с ним, с инкогнито.
Трудившиеся за другими столами, что интересно, не торопятся вмешиваться ни за одну из сторон. Работу они прекратили, из-под защитных колпаков вышли, сгрудились поодаль — и о чём-то напряжённо переговариваются.
Внезапно все, кроме меня, вздрагивают из-за громкого окрика:
— НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ! — от скрытого иллюзией второго входа в цех (по винтовой лестнице откуда-то сверху) отделяется женская фигура и несётся к нам.
Следом за ней активно перебирает ногами ещё один длинный тип, с местной же физиономией и в форме здешней охраны.
Ну слава тебе, господи. Хоть кто-то сподобился попытаться навести порядок.
Делаю дисциплинированно шаг к своему верстаку, быстро сгребаю в карман все порталы (было недосуг до сего момента — постоянно кто-то на штурм лез), после чего миролюбиво поднимаю руки:
— Я пришёл с миром! Агрессивность ноль! Они первые напали!
Хотя нехорошее предчувствие на задворках сознания начинает нагнетать напряжёнку на тему того, что вокруг одни китайцы. Сами с собой они ради меня, возможно, ссориться и не захотят.
Ладно, посмотрим.
Странно, чего этих пятерых так переклинило? Если с визитёрами так себя вести, постоянных клиентов никогда не будет. На чём тогда будет строиться арендный бизнес заведения?
Сегодня — меня, чужака; завтра — своих? Логическая цепочка проста.
— Госпожа, вот он! Сергей Степанович Страхов! — следующий в кильватере девицы охранник подвешивает голографическую копию моих документов.
Вот же падла. Ариса ведь договаривалась с ними, никаких фиксаций личности, только пропустить на входе. Для этого специально более дорогой тариф оплатили.
— Бесчестные твари, — говорю мудаку в в форме на жонг-гуо.
Эту фразу услышал от Норимацу, когда она последний раз со своими родителями дома общалась. По-китайски тоже хорошо звучит, ярко и красочно.
— Страхов Сергей Степанович! — зачем-то повторяет фемине охранник.
Видимо, потому, что фонетика моего имени с первого раза ему не далась без погрешностей. Половину букв не выговорил: если бы я не знал, как меня самого зовут по документам прикрытия, и не расшифровал бы текста.
Ух ты, а ведь я её не признал по запаре. Точнее, сперва не всмотрелся, а под кепкой с длинным козырьком и в новой причёске не узнал на бегу:
