Читаем без скачивания Хозяин тумана - Томас Барнс

Он ждал схватки, рвался в бой, но не мог переступить себя и ударить первым. Лемутов было не так много, и они осторожничали, пытались действовать наверняка, с каждым мгновением смыкая вокруг него плотное кольцо.

Телепатический гнет, соединенный лемутами в одно незримое кольцо был так велик, что с губ принца, готового к смертельной схватке, невольно сорвался возглас:

— Помогите! Помогите…

Он не знал, кто может услышать его слабый голос, глухо прозвучавший в безбрежных туннелях Небоскреба и тут же погасший в полумраке. Серые тени надвигались на него, и этот крик вырвался, скорей, от безнадежного отчаяния, вспыхнувшего в душе.

Но, параллельно с этим, мечущийся мозг послал отчаянный сигнал тревоги, пытаясь мысленно соединиться со своими друзьями. И почти сразу же он вдруг явственно ощутил пульсацию, почувствовал ответный телепатический отклик, рикошетом исходящий из тайного убежища, примостившегося в бескрайних просторах многоэтажного высокого здания.

«Держись, трусливый медвежонок! — точно прогремел вдруг в сознании Таррейтала раскатистый голос неустрашимого священника Фарсманса. — Заткни эти зловонные глотки! Уничтожь смрадных тварей!»

Слова прозвучали так отчетливо и явственно, точно глава аббатства стоял за его спиной рядом, всего в нескольких шагах. Таррейтал воспрянул духом, получив телепатическую поддержку, хотя рассудком прекрасно понимал, что наставник находится далеко, на другом этаже.

Голова молодого принца независимо вскинулась, словно сбрасывая со лба тугое давящее кольцо ментального гнета. Юноша почувствовал невероятный прилив сил и легко, пружинисто отпрыгнул в сторону.

Пальцы его крепко сжали рифленую рукоятку массивного кинжала, напоминающего небольшой меч, заметно расширяющийся к кончику острия. Широкое лезвие, имеющее продольный желобок для отвода крови, со свистом рассекло воздух, описав перед острыми мордами лемутов предостерегающий полукруг.

Люди-крысы на мгновение замерли и опешили. Они даже словно переглянулись между собой и оживленно запищали, словно спрашивая друг у друга совета.

Было видно, что поведение принца поставило их в тупик. Они считали, что полностью парализовали его волю, а внезапно все оказалось иначе. Люди-крысы уже были абсолютно уверены, что уцелевшие в Небоскребе люди не смогут оказать им достойного ментального сопротивления.

Воспрявший Таррейтал дрожал от предчувствия близкой схватки. Он уже полностью овладел собой, сумел закрыть все важнейшие секторы своего сознания, так что ни один хлесткий телепатический импульс не проникал внутрь его психической сущности.

Тогда люди-крысы, убедившись в бесплодности ментальных атак, ринулись в открытый бой.

В жидком свете факела высоко взметнулся обрубок голого блестящего хвоста. Один из трех монстров, чья морда выглядела чернее, чем у других, был самым злобным и нетерпеливым.

Этот и ринулся вперед других на принца.

С легким шуршанием лемут бросил мускулистое тело в атаку и взмахнул узловатой дубинкой, нисколько не сомневаясь в легкой победе. Только Таррейтал сразу доказал всем, как ошибался этот черномордый, потому что через мгновение своды Небоскреба огласил дикий судорожный хрип, заглушивший даже стук дубинки, выпавшей из крысиных пальцев.

Острый клинок, повинуясь ловкому движению руки Таррейтала, коротко взлетел влево и из тьмы обрушился на яйцевидную щетинистую морду, рассекая ее надвое поперечным резаным ударом. Меч с тупым коротким чавкающим звуком врезался в переносицу, мгновенно разрубив оба выпученных глаза, и ослепший мутант отлетел в сторону. От боли он упал на спину и начал биться, изгибаться всем телом в немыслимых судорогах.

Мускулистые когтистые лапы, еще недавно сжимавшие смертоносную дубинку, теперь беспомощно размахивали в воздухе. Потом мутант с криком закрыл лапами черную морду и из-под волосатых пальцев тут же заструились потоки густой крови.

От визга заложило уши. Но через мгновение лемут дернулся всем телом, захрипел и затих.

Воодушевленный своим первым успехом, Таррейтал теперь сам рванулся в бой. Его короткий меч взмыл в воздух и устремился на ближайшую серую голову. Движение вышло направленное, стремительное, и в долю мгновения принц даже подумал, что аббат Фарсманс непременно похвалил бы его за этот ловкий маневр.

Но человек-крыса, прекрасно ориентирующийся в полумраке, едва уловимым движением легко уклонился, взмахнул дубинкой и с шипением оскалил ужасные резцы.

Первая неудача не смутила молодого принца. Немного пригнувшись и расставив в стороны руки, он закружил на месте, разворачиваясь в полумраке и делая ложные колющие выпады, чтобы отпугнуть двух оставшихся лемутов, маячивших перед ним.

Меч его устремился вперед с быстротой молнии, нацеливаясь острием прямо в морду одной из тварей.

Однако острый сорокадюймовый клинок пронзил только пустой воздух. Не успел принц отдернуть руку, как жуткие зубы хищно вцепились в его запястье. Лемут решил действовать наверняка, не прибегая к помощи дубинки, и его зловонная пасть сомкнулась на мускулистой руке Таррейтала.

Его пронзила адская боль. Хлынула кровь.

Яростный рев вырвался из груди Вингмохавишну. Ослепительная вспышка шарахнула по сознанию, но лемут не отпускал его руку, а только стискивал мощные челюсти. Второй мутант пригнулся и с глухим хрипом бросился на него, вонзив резцы в левую ногу.

Взрыв новой боли оказался таким мощным, что даже затмил прежние страдания. Таррейтал потерял равновесие и повалился, но, даже упав, не оставил сопротивление. Он боролся со зловонными лемутами, пытаясь сбросить обоих с себя, но тщетно…

Голова его наполнилась собственными стонами и треском плоти, раздираемой острыми зубами. В ушах повис тяжелый тупой звон, перед глазами мелькали ослепительные молнии.

Он почувствовал, что не может больше терпеть, а проваливается в какую-то мрачную бездну. Но, перед тем как окончательно рухнуть в темную пучину, краем сознания он еще заметил и другие фигуры, покрытые серой шерстью, появившиеся в помещении.

Принц понял, что проиграл. Сопротивляться было бессмысленно, он полностью оказался во власти слуг Нечистого.

Крысиные зубы безжалостно впивались в тело, причиняя неимоверные страдания. Таррейтал не мог больше сопротивляться и понял, что теряет сознание.

Клыки, наконец, разомкнулись. Боль немного утихла, но лучше ему от этого не стало. Таррейтал уже все явственнее ощущал мощные вибрации враждебных волн, исторгавшиеся все прибывающими лемутами. Все тяжелее становилось сопротивляться приливу ненависти, опутывавшей его бесчисленными невидимыми нитями.