Читаем без скачивания Иудаизм. Древнейшая мировая религия - Николас де Ланж

В молодости Хирш еще был открыт к сочетанию лучших ценностей иудаизма с идеалами немецких университетов. Однако быстрое развитие радикальных реформ сделало его жестче, неуступчивее и реакционнее. Когда в 1853 году в Бреслау собирались открывать раввинистическую семинарию нового образца, Хирш написал ее руководству открытое письмо, переполненное выпадами против исторического изучения Библии и Талмуда: он не без оснований усматривал здесь подрыв традиционного представления о том, что Бог ниспослал Тору Моисею на горе Синай. Такую жесткую и негибкую концепцию богодуховновенности, однако, было все труднее обосновывать разумными доводами, и в конечном счете она разрушила надежды Хирша на плодотворное сочетание иудаизма с секулярной образованностью («дерех эрец») и задавила радикальные элементы в ортодоксии, которые делали ее столь увлекательной на заре ее существования.

В современном ортодоксальном иудаизме считается, что Тора (в это понятие входят все учения Библии, Талмуда и последующей канонической литературы, особенно уставы «Шульхан Аруха» и дальнейших галахических кодексов) открыта Богом и не подлежит изменениям. Здесь нет или почти нет места ни библейской критике, ни историческому анализу Талмуда. Ортодоксы любят утверждать, что тем самым лишь продолжают основную линию подлинного иудаизма, идущую с древности. Неудивительно, что вождям ортодоксального иудаизма сложно маневрировать и даже излагать свои цели в ясной и привлекательной форме, тем более что ортодоксальные раввины часто боятся критики со стороны учеников и коллег. В последнее время некоторые видные ортодоксы в США обрели собственный голос, но им трудно быть услышанными в движении, в котором господствуют неотрадиционалистские тенденции, обусловленные, главным образом, преобладанием евреев восточноевропейского происхождения: те не понимают культурной матрицы, в которой возникло данное движение, и не сочувствуют ей.

Итак, в XIX веке ортодоксия попыталась найти средний путь между реформизмом и традиционализмом, чем заслужила подозрение и враждебность обеих сторон. Тем не менее, ее социальная база и интеллектуальные истоки позволяют отнести ее к модернистскому лагерю. Последующие события обострили полемику ортодоксии с более прогрессивным крылом религиозного еврейства, в то же время постепенно сглаживая противоречия с традиционными элементами. В наши дни ортодоксия остается очень значимым фактором в иудаизме, однако в ней царят разброс и шатание относительно необходимого курса: быть консервативным модернизмом или прогрессивным традиционализмом? Внешне ортодоксия сохраняет силу в западных странах, особенно в таких, в которых (как в Великобритании и Франции) ей принадлежит институционализированная верховная власть, но как модернистское движение оно находится в неуютном (по мнению некоторых, невозможном) положении между двух огней: с одной стороны ее критикуют правые за «модернизм», а с другой – левые за догматизм. Колеблясь между традиционализмом и модернизмом, ортодоксия открыто объединяется только с традиционалистами, которых часто неправильно именуют «ультраортодоксами», как если бы они были частью ортодоксии, но пытается также привлечь людей из более прогрессивных движений.

Теперь о консервативном иудаизме. В некоторых странах его именуют «традиционным» («масорти»), имея в виду его большую традиционность, чем присуща прогрессивному крылу иудаизма. Он занимает в еврейском модернизме середину. Хотя корни у него европейские и уходят в «исторический позитивизм» (связанный, в частности, с Захарией Франкелем), это преимущественно американское движение. Его главное учебное заведение – Еврейская Богословская Семинария в Нью-Йорке. Она была основана в 1887 году на волне реакции против «крайностей» реформизма. Ее основатели хотели сохранить либерализм и плюрализм американских реформистов, но не жертвовать при этом традиционными обычаями.

Вожди консервативного иудаизма никогда не пытались облечь идеи и принципы своего движения в какую-либо официальную и обязательную формулировку. Тем не менее, для этого направления характерны некоторые твердые убеждения. Прежде всего это решительный выбор в пользу народа Израиля и его религиозных ценностей, чему сопутствует определенная открытость в плане того, как следует понимать эти ценности. Интеллектуальным основоположником движения был Соломон Шехтер. По его мнению, критический настрой всегда был одной из сторон священной миссии иудаизма: хотя есть в иудаизме и незыблемые постулаты, следует сохранять открытость для требований времени. Он даже придумал понятие «кафолический Израиль» (англ. Catholic Israel), обозначая им неденоминационный подход с упором на развивающийся характер еврейского народа.

В 1913 году Шехтер основал Объединенную Синагогу Америки (с 1992 года называется Объединенной Синагогой консервативного иудаизма), «союз общин, созданный ради развития традиционного иудаизма». Сейчас в нее входит около 700 конгрегаций США и Канады, а сама она участвует во Всемирном Совете Синагог, образованном в 1957 году и охватывающем синагоги Южной Америки, Европы, Южной Африки и Израиля.

В этом движении имеется Комитет по еврейскому закону и норме, который пытается регулировать религиозные обычаи. Эти порядки не авторитарны, и при всем глубоко укорененном нежелании расставаться со старым есть место открытости и многообразию.

Этот подход к галахе резко отличает консервативный иудаизм от ортодоксии, хотя на практике благочестие многих консервативных и ортодоксальных евреев носит сходный характер. Один из вопросов, в которых расхождения выливаются в зримые последствия, это вопрос о месте женщин в синагоге. Уже на заре консервативного движения мужчины и женщины сидели в синагоге вместе, а не по отдельности. Потом их стали допускать к чтению Торы, а также учитывать при подсчете кворума, необходимого для начала богослужения. В 1980-х годах после долгих и ожесточенных споров женщин стали рукополагать в раввины. Многие консервативные синагоги сейчас полностью эгалитарны.

Разрешение женщинам учиться на раввинов привело к появлению организации под названием Союз традиционного иудаизма, отпочковавшейся от основного консервативного иудаизма. У них есть собственная раввинистическая школа.

Подобно консервативному иудаизму, реформистский иудаизм ассоциируется прежде всего с США, хотя уходит корнями в Германию XIX века и глубокий радикализм Гейгера и Голдхейма, готовых объявить пережитком старины все, что мешает духовному и нравственному возрождению иудаизма. Для развития реформистского иудаизма в Европе были характерны следующие черты: приведение еврейской жизни к «норме»; отказ от барьеров между евреями и язычниками, в том числе от соответствующих законов и обычаев; осознание общей почвы между иудаизмом и христианством, а также миссии евреев нести нравственные ценности миру и христианам; глубокая приверженность идеалам социальной справедливости. Последние понимались как идеалы библейских пророков плюс новейшие принципы равноправия мужчин и женщин. В реформистском движении создали раввинистические семинарии нового типа для подготовки раввинов, знакомых с критическим изучением источников и способных вести убедительную проповедь на общеразговорном языке. Реформу провели ряд раввинистических синодов, чьи решения были затем внедрены раввинами в своих общинах.

Европейские реформисты были настроены радикально, но прогрессу мешали структуры общества и государства: государство не хотело перемен и благоволило традиции и стабильности. Зато Америка, в которую уезжало все больше евреев из центральной и западной Европы, оказалась идеальной почвой для развития реформистских идей. В ней не было особого пиетета к традиции: напротив, многие чувствовали, что от прошлого нужно отойти, что за него не стоит цепляться. Поощрялись самостоятельность и инициатива, а дух общего братства способствовал тому, что евреи, никогда не чувствовавшие себя в Германии как дома, стали считать себя американцами во всех смыслах слова, даже сохраняя верность иудаизму. В те годы евреев в Америке было немного, раввинистические авторитеты также отсутствовали, а потому традиционным обычаям не придавалось большого значения.

Первая реформистская конгрегация на американской почве была основана в 1825 году в городе Чарльстон (штат Южная Каролина). Общее число евреев в США составляло в ту пору около 5 тысяч человек. К 1875 году оно выросло до четверти миллиона, причем большинство пришельцев были из немецких земель. В 1842 году группа иммигрантов основала реформистскую общину в Балтиморе, но еще более значимое событие произошло тремя годами позже, когда в Нью-Йорке возникла община «Эмману-Эль». За десятилетие у этой общины появилась синагога на тысячу мест, причем мужчины и женщины сидели вместе (обычай, еще не привившийся в Европе), а в богослужении участвовал смешанный хор. Имелся и собственный молитвенник, созданный раввином и духовным главой общины Лео Мерцбахером. По иронии судьбы, Мерцбахер приехал из Европы со справкой о компетентности в Талмуде, подписанной Моисеем Софером, видным противником модернизма.