Читаем без скачивания Алмаз - Кэти Хикман

— Правда? А я думаю, еще как бы сработал.

— Нет, Джон обожает сюрпризы, поверь.

— Но ты зол на него… страшно зол. Почему? — Амброз буравил Пиндара взглядом.

— И ты еще спрашиваешь? Он же от моего имени послал тебе записку назначил встречу в доме Констанцы, прекрасно зная, что…

— Что?

— Что я могу засидеться допоздна.

Вот как это теперь называется? «Засидеться допоздна»? Прекрасно. В мое время говорили «напиться как сапожник».

— Дело не в этом. Керью — чертов подлец, предатель…

— Но, дорогой мой Пиндар, — прервал его речь коллекционер, — ты же заставил его поверить, что почти обанкротился! Откуда ему знать, что ты просто… Ну, как бы это сказать…

— Диверсифицирую капитал.

— То есть предпочитаешь называть это диверсификацией, — мрачно взглянув на собеседника, протянул Амброз.

Пол сделал вид, что ничего не заметил.

— Мы пытаемся перевести средства, вложенные в Левантийскую компанию, в другую форму… которая никогда не потеряет ценность. В драгоценные камни. — Пол с крайней осторожностью подбирал слова.

— По крайней мере, эту часть истории я понимаю. — Джонс достал из кармана огромный шелковый платок и вытер им лоб. — И если никто из венецианских торговцев еще не раскусил тебя, чего ждать от простого слуги?

— Что он не будет совать нос куда не следует! — Пол, казалось, готов был свернуть Джону шею. — Отправлю его в Лондон на следующем же корабле. Лучше бы на галере.

— Ты слишком жесток к нему. Не торопись.

— Констанца сказала то же самое. Но вы оба ошибаетесь. Наоборот, я слишком мягок с этим пройдохой. Он думает, что может… Он ровным счетом ничего для меня не значит. Он — слуга! Слуги не должны думать.

— Ну-ну, оставим эту тему. — Амброз немного сдвинул назад тюрбан и нахмурился. — Значит, я всего лишь один из коллекционеров Парвиша? Приятно! Спешу довести до твоего сведения: эта коллекция доставила мне больше неприятностей, чем все, что я делал для почтенной компании. Если не считать того случая, когда они пропилили дыру в потолке зала аудиенций дожа… но это совсем другая история. И поверь мне, положение дел вряд ли изменится к лучшему из-за твоей затеи…

— Постой. — Пол увидел, что собеседник выходит из себя. — Тебе не кажется, что мы немного забегаем вперед? Давай присядем, забудем на некоторое время наши разногласия. Какие новости ты принес?

— Боюсь, нерадостные для тебя. Голландцы продолжают посылать суда по новому морскому пути, и небезуспешно.

Амброз достал из мешочка на поясе нарисованную от руки карту.

— Они закупают специи вот здесь. — Он указал большим пальцем на скопление островов в верхнем правом углу карты.

— Мы доставляем их на место по суше… — Палец описал круг по грубо нарисованному треугольнику Индии, а затем прочертил траекторию до порта Омруз, через залив, в Басру, а потом через пустыни Персии.

— Откуда караваны везут их в Алеппо, а потом — в Венецию и Константинополь. Они поступают по-другому: плывут на юг, он прочертил по карте вторую траекторию, вниз к Африке, — огибают мыс, который самодовольно называют Buena Esperanza, мыс Доброй Надежды. Боюсь, эта надежда добрая для них, но не для нас. Несмотря на то что новый путь в десять раз длиннее, он гораздо безопаснее, чем наши старые дороги по суше. И ты прекрасно знаешь, как это уже сейчас влияет на наши цены.

— Парвиш прислал цифры?

— Разумеется.

Амброз вновь порылся в сумке, достал еще один лист бумаги, а потом водрузил на огромный нос очки с зеленоватыми стеклами и, щурясь, просмотрел написанное.

— Ну-ка, где они… Ага, вот: последняя партия бумаги продана в Алеппо по два шиллинга за фунт, а на Востоке такой же вес идет всего лишь по два с половиной пенса.

— Можно взглянуть? — Пол забрал у Джонса бумагу. — То же самое с гвоздикой. В последнее время в Алеппо мы покупали ее по четыре шиллинга, а на Востоке она стоит всего девять пенсов. Корица, мускатный орех — та же история…

Пол просмотрел список.

— Без сомнений, мы практически разорены, — нахмурился Амброз.

— Разорены? Конечно, — задумчиво протянул Пиндар и отдал документы. — Цены упали ниже, чем я предполагал.

— А скоро появятся еще конкуренты помимо голландцев. Читал письмо Парвиша о нашей собственной Ост-Индской кампании, которое я оставил у… той дамы?

— Да, читал.

— Если наши торговцы добьются хотя бы половины успеха голландцев…

Амброз замолчал, но Пол все прекрасно понял:

— То от него будет такой же толк, как Афинам от сов.

Пиндар встал и подошел к окну. В окнах дома напротив, выходивших во внутренний двор, мерцал свет.

— Афинам от сов?

— Так говорили греки. В древности те места изобиловали совами, их даже изобразили на гербе города. Когда в установленном месте и так переизбыток определенного товара, нет никакого смысла везти туда еще.

— Я как раз в Афины направляюсь, — мрачно добавил охотник за редкостями. — Напишу, если увижу там сову.

— В Афины? А зачем?

— Коллекция Парвиша. Говорят, там объявилась русалка.

— Так у него есть русалка.

— Русалочий кошелек, — раздраженно ответил Амброз. — Это просто комок морских водорослей, такие у многих есть. А там настоящая русалка.

— И ты веришь? А вдруг окажется, что это череп обезьяны, приделанный к высохшему рыбьему хвосту, или еще какое-нибудь противоестественное чудище? И кто тебе рассказал эту небылицу?

— Я свои источники не раскрываю. У меня огромная сеть информаторов (в которую, кстати, входит наш добрый друг Просперо) по всему миру, отсюда до Лайм-стрит.

Джонс убрал бумаги в узелок, а потом сердито посмотрел на Пиндара поверх очков.

— И вообще, кто ты такой, чтобы сомневаться в правдивости моих Слов? Кто достал Парвишу египетского крокодила? А странные птичьи клювы с Востока? Не говоря о роге единорога. Ходят слухи, такой есть только у герцогов Медичи.

— Амброз, Амброз! Я ничуть в тебе не сомневаюсь! Всем известно, что если кто и сможет найти такую редкость, то это будешь ты. Коллекция диковинок Парвиша, лучшая в Англии, — твоя и только твоя заслуга.

— В Англии?! Во всей Европе!

— В Европе, — послушно повторил Пол. — Как поживает наш старый друг?

— А как ты думаешь? Он очень стар. — Амброз поправил тюрбан.

— Да нет, я серьезно, — смягчился купец. — Как дела у Парвиша?

— Говорю тебе, он очень стар. Как и я. В этом мире слишком много новинок. Сначала король, теперь — торговые пути. Что будет дальше? Перемены не радуют ни его, ни меня. К тому же я не в том возрасте, чтобы носиться туда-сюда.