Читаем без скачивания Павильон - Патриция Вентворт

Она вернулась в комнату матери, раскрыла гардероб и обувной шкаф. Не было черного пальто и юбки, которые она сама повесила где-то около полуночи. Не было туфель, которые она собственными руками убрала в шкаф.

Мать ушла.

Алтея изумилась. Чтобы мать встала раньше семи часов и вышла на улицу в этот промозглый туман и, мало того, заперла двери и унесла ключи — это было совершенно невероятно. И не просто невероятно, это пугало: Алтея обнаружила, что, хотя туфель нет, чулки и прочая одежда по-прежнему лежат на стуле у кровати, аккуратно прикрытые голубым шелковым халатом с розовой и серебряной вышивкой. Дальнейшие поиски показали, что в шкафу осталось платье и костюм, но нет ночной рубашки и мохнатой кофты, которую миссис Грэхем надевала на ночь, и двух шарфов. Они исчезли, и мать тоже исчезла. Напрашивалось заключение, что она вышла из дому, сунув босые ноги в уличные туфли, надев юбку и пальто прямо поверх ночной рубашки. Только несчастный случай мог толкнуть ее на подобные действия, но в течение двадцати лет мать предоставляла разбираться со всеми несчастьями Алтее. За первым выводом следовал еще более неожиданный и пугающий: впервые за двадцать лет мать отстранила ее от чего-то.

Она не позвонила в колокольчик, не кликнула ее, не зашла. Надела пальто и ботинки и тихонько вышла из дому, заперев за собой двери.

Комната поплыла у нее перед глазами. Алтея ухватилась за железную спинку кровати и постояла, дожидаясь, когда кружение прекратится. Она могла придумать только одну причину, которая могла выманить мать из дому — одну причину и одного человека. Вероятно, мать решила, что Николас остался в павильоне. И подумала, что Алтея снова сбежала на свидание. Но если ее выманила из дому эта причина, то она ушла много часов назад. Не могла же она предположить, что Николас вернется в павильон в шесть-семь утра. Нет, она уходила в темноте, в большой спешке.

И не вернулась. После полуночи прошло уже семь часов, а мамы все нет.

Алтея сбежала вниз и вылезла через кухонное окно. Над садом лежал густой туман. Павильон она разглядела только после того, как прошла полпути, он смутно темнел на фоне изгороди. Подкралась мысль: мать вышла убедиться в том, что Николас действительно ушел, она очень спешила, и ее настиг приступ, и она не смогла добраться до дому. Это была самая страшная догадка. И вот она вошла в павильон… Тело матери было распростерто на полу справа от двери.

В центре помещения стоял тяжелый дубовый стол, по стенам — лавки и стулья с прямыми спинками. Дощатый пол покрывала пыль, по углам свисала паутина. Винифред Грэхем лежала ничком, голые ноги торчали из-под черного пальто. С первого мгновения Алтея не сомневалась, что мать мертва, но все-таки опустилась на колени и взяла холодную как лед руку, чтобы убедиться, что пульса нет.

Пульса не было. Вероятно, его нет уже несколько часов. Она все стояла на коленях на пыльном полу, пока эта неопровержимая истина добиралась до сознания сквозь путаницу мыслей. Она поднялась на ноги, и ее обуревало одно желание: ей должен кто-то помочь. Нужно скорее позвонить доктору Баррингтону.

Позже она вспоминала охвативший ее неясный страх, замешательство — как туман над морем. И в этом тумане со странной отчетливостью проступало то, что она никогда не сможет забыть: как ее рука нащупывает ключи в кармане черного пальто, как ее бесцветный потухший голос говорит в трубку: "Доктор Баррингтон, вы не могли бы прийти?

Моя мама умерла", — а в ответ раздается удивленно и протестующе: «Нет!» В отуманенном мозгу шевельнулась мысль: он не ожидал, что мать умрет. От этого ее вина становится больше или меньше?

Он пришел, и она, именно она, ухитрилась сохранять спокойствие. Она двигалась, говорила, но ничего не чувствовала. Доктор Баррингтон был крупный мужчина, он имел тридцатилетнюю практику, это он обязан был сохранять спокойствие, но он был в полной прострации. Тея не в первый раз подумала, что он, видимо, был очень привязан к ее матери и даже немного был в нее влюблен. Доктор Баррингтон пошел к лестнице, но Тея его остановила:

— Она не там.

Он обернулся.

— Она внизу? Вы не сказали мне, что произошло.

— Не знаю. Я нашла ее в павильоне, там, в саду, на пригорке.

Он ошеломленно проговорил:

— В саду? Что вы хотите этим сказать?

— Я ее там нашла. Она была уже мертва. А потом я позвонила вам.

Он рассердился.

— И вы хотите, чтобы я поверил, будто она отправилась спозаранку в сад и в такую погоду?

— Я думаю, она вышла ночью. Она… почти не одета.

Он уставился на нее так, будто она сказала нечто чудовищное, потом круто развернулся и пошел к задней двери. Они молча прошли по дорожке. Когда подошли к павильону, она поставила ногу на нижнюю ступеньку, но потом сделала шаг назад. Доктор Баррингтон прошел мимо нее, а она осталась стоять в ожидании, уже зная, что он скажет. Она все знала, но боялась услышать неотвратимое. Но когда слова прозвучали, они оказались совсем не те, которых она ждала. Они были еще ужаснее, еще непостижимее. Появившись в дверном проеме, он страшным голосом сказал:

— Она убита. Кто это сделал?

Глава 17

Мисс Силвер закончила завтракать, но перед ней стояла вторая чашка чаю. Она пила ее дольше обычного, зачитавшись более легкомысленной из двух газет, которые она выписывала. Она отметила, что последние новости здесь появляются мгновенно, и подивилась подборке тем. Удивительно! «Пятая свадьба кинозвезды», «Мать сказала, что обожает своего сыночка». В это время в соседней комнате зазвонил телефон. Она отложила газету, отставила чашку и пошла ответить на звонок. Голос в трубке был незнакомый, но сразу было ясно, что звонивший отчаянно напуган. Только страх заставляет голос так дрожать, делает его таким напряженным. Голос, произнесший: «Мисс Силвер», — был полон страха. Она спросила: «Кто говорит?» — и после недолгого молчания услышала:

— Алтея Грэхем. Я вчера была у вас. Случилось ужасное. Моя мать умерла.

Мисс Силвер слышала, что Алтея сдерживается изо всех сил.

— Могу ли я чем-то помочь…

Алтея неестественным голосом сказала:

— Они говорят, что ее убили. Вы приедете? — И линия разъединилась.

Мисс Силвер не стала перезванивать. Как хорошо, что она вчера записала адрес Алтеи Грэхем. Она отправилась в спальню и сложила чемодан. На случай, если придется там остаться. Нельзя оставлять бедную девочку одну. Мисс Силвер только что закончила одно сложное дело и собралась устроить себе перерыв, чтобы разобраться с корреспонденцией, но она не могла пренебречь подобным призывом о помощи. Через двадцать минут после звонка, она уже засовывала чемодан в такси и прощалась с Эммой Медоуз, вышедшей ее проводить.

Только что завершенное расследование было хорошо оплачено, и она решила ехать в такси до самого Гроув-Хилла.

Когда она приехала, доктор Баррингтон уже ушел, в доме была полиция. Местный инспектор сообщил ей, что из — Скотленд-Ярда прибудут два офицера и что им нужно задать пару вопросов мисс Грэхем, и потому она не должна отлучаться из дому. Он добавил, что сейчас она в гостиной, и посторонился, пропуская мисс Силвер.

Алтея резко обернулась. Она была бледна и напряжена.

Трудно было узнать в ней ту девушку, которая вчера уходила от мисс Силвер. В ее глазах мелькнула надежда.

— Вы приехали…

— Да, дорогая. Я же сказала, что приеду.

Словно в забытьи, Алтея произнесла:

— Никогда ничего нельзя загадывать заранее…

Мисс Силвер с искренним сочувствием посмотрела на нее.

— Я понимаю, это страшный удар. Давайте сядем и подумаем, что я могу для вас сделать. Вы можете рассказать, что случилось?

Алтея смотрела не на нее, а на свои стиснутые руки.

— Я не знаю, что случилось, никто не знает. Расскажу, что смогу. Около девяти она пошла принять ванну. Потом позвонил Ники. Я думаю, она пошла в свою спальню и подслушала наш разговор. Он сказал, что хочет встретиться, я сказала, что нельзя. У нас в дальней части сада есть старомодный летний домик, их еще иногда называют павильонами. Мы всегда там встречались… раньше. — Ее голос пресекся. Но справившись с собой, она продолжила. — Он сказал, что будет там в пол-одиннадцатого, и если я не приду, он зайдет в дом. Он такой. Если что-то решил, его ничем не остановишь.

Мисс Силвер начинала понимать. Прозвучало слово «убийство», в доме полиция, подключается Скотленд-Ярд, а Николас Карей — такой человек, который ни перед чем не остановится. Она сказала:

— Вы пошли на встречу?

Алтея еще крепче стиснула руки.

— Если бы я не пошла, он бы сам пришел. Если бы я заперла дверь, он разбил бы окно. Он такой. Ему невозможно сказать «нет», и я сама хотела этой встречи. В половине одиннадцатого мать уже должна была спать. В десять я дала ей овальтин, потом подождала полчаса, когда пробьют часы — но, боюсь, она тоже ждала. Мы с Ники встретились, поговорили, я сказала ему про вашу мисс Чейпел, сказала, что сегодня мы поженимся. И тут… пришла она.