Читаем без скачивания Летающий джаз - Эдуард Тополь

— Генри, ты слышишь?! — крикнул Кришнер капитану Генри Уэру. — Это же наша «Comin’ in on a wing and a prayer»!

«Радисты скребли в эфире, волну ловя едва, / И вот без пяти четыре услышали слова…», — допела куплет певица, и сразу за ней вступил мужской, чуть хриплый и известный даже американцам голос: «Мы летим, ковыляя во мгле, / Мы ползем на последнем крыле, / Бак пробит, хвост горит, но машина летит / На честном слове и на одном крыле…»

— Hurray!!!

Сразу из пятидесяти мужских глоток разнеслось по «Спасо-хаусу» мощное американское «Ура!», да так громко, что Гарриман и генерал Дин испуганно выскочили из своих кабинетов на втором этаже.

То, что они увидели, потрясло их чуть ли не до слез — под песню Эдит и Леонида Утесовых все офицеры и даже генералы американской миссии обнимались, плясали и орали по-русски и по-английски:

Ну, дела! Ночь была!Их объекты разбомбили мы дотла!What a shot, what a fightYes, we really hit the target for tonight!

И было в их пляске и голосах явное ликование по поводу того, что раз уж русские запели нашу фронтовую песню, то вот — наконец! — они открыто признали нас союзниками!..

Мы ушли, ковыляя во мгле,Мы к родной подлетаем земле.Вся команда цела, и машина пришла —На честном слове и на одном крыле…With our one motor goneWe can still carry onComing in on a wing and the prayer…What a shot, what a fightYes, we really hit the target for tonight!

А лейтенант Ричард Кришнер взлетел к Гарриману и Дину, стоявшим на лестничной площадке, и сказал генералу:

— Сэр, вы видите? Есть джаз в СССР! Русские поют наши песни! Отпустите меня на фронт, я прошу вас!

13

25 ноября 1943 года

СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ОТ ПРЕЗИДЕНТА РУЗВЕЛЬТА

И ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА ЧЕРЧИЛЛЯ

МАРШАЛУ СТАЛИНУ

Во время конференции, только что закончившейся в Каире, мы достигли следующих решений относительно ведения войны против Германии в 1944 году в дополнение к соглашениям, к которым пришли мы втроем в Тегеране.

В целях дезорганизации германской военной, экономической и промышленной системы, уничтожения германских военно-воздушных сил и подготовки к операции форсирования Канала наибольший стратегический приоритет будет предоставлен бомбардировочному наступлению против Германии…

10 декабря 1943 года

СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ПРЕЗИДЕНТУ РУЗВЕЛЬТУ И ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ ЧЕРЧИЛЛЮ

ОТ ПРЕМЬЕРА СТАЛИНА

Благодарю Вас за Ваше совместное послание, в котором Вы сообщаете о дополнительных решениях относительно ведения войны против Германии в 1944 году. Привет!

10 декабря 1943 года

СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ПРЕЗИДЕНТУ РУЗВЕЛЬТУ

ОТ ПРЕМЬЕРА СТАЛИНА

Я рад, что судьба дала мне случай оказать Вам услугу в Тегеране. Я также придаю важное значение нашей встрече и происходившим там беседам, которые касались столь существенных вопросов ускорения нашей общей победы и установления будущего прочного мира между народами.

Эта секретная переписка шла через американское посольство. И Гарриману было ясно, что в ответ на сообщения Рузвельта и Черчилля об их намерениях по бомбардировочному наступлению против Германии Сталин никакого реального содействия не обещает, а отписывается пустыми приветами.

— Но почему? — говорил Гарриман Болену. — Всего два года назад Сталин писал Рузвельту: «Ваше решение предоставить Советскому Союзу беспроцентный кредит в размере миллиарда долларов принято советским правительством с сердечной признательностью, как насущная помощь Советскому Союзу». И помощь пошла — стоимость наших поставок уже в десять раз превзошла миллиард долларов! Русским просто нечем было бы воевать без этой помощи! И вы же знаете, кому они этим обязаны!..

Болен молчал. Он знал, что именно Гарриман был главным лоббистом безлимитной помощи Советскому Союзу. Ближайший помощник Рузвельта, Гарриман буквально бомбардировал американских министров труда, экономики и обороны требованиями слать в Россию помощь без всяких ограничений, даже не рассчитывая на возврат средств по займу…

— У Красной армии вся артиллерия была на конной тяге, это мы перевели ее на авто! Только для их Северного флота мы прислали двести два торпедных катера, сто сорок охотников за подводными лодками, семьдесят семь тральщиков, двадцать восемь фрегатов и тысячу восемьсот радиолокаторов! Триста советских кораблей оборудованы английскими гидролокаторами и нашими бомбометами! И Сталин знает об этом, у него уникальная память! — высоченный Гарриман продолжал гневно расхаживать по своему кабинету. — Он знает не только все виды вооружений Красной армии, но и все характеристики нашей военной техники. Помнит, какого калибра ружья ему нужны, какой вес танков могут вынести его дороги и мосты, из какого металла ему нужны самолеты. Это черты чрезвычайно способной личности! Так почему вместо организации совместных бомбежек врага он тянет время и мямлит какие-то пустые слова? Почему российские власти скрывают, что получают нашу помощь? Почему хотят уверить свой народ в том, что Красная армия сражается в этой войне одна?..

«Интересно, — подумал Болен, — зачем Аверелл сыплет передо мной этими цифрами? Чтобы когда-нибудь я написал об этом в своих мемуарах? Все политики заранее готовят себе место в истории — хоть такие коротышки, как Сталин и Наполеон, хоть такие переростки, как Гарриман, Рузвельт и де Голль…»

— Нет, я должен, обязан прорваться к Сталину и ребром поставить перед ним этот вопрос! — завершил Гарриман свой монолог.

— А если он уклонится от разговора? — спокойно спросил Болен.

— О’кей! Давайте напишем ему письмо…

— Ему и Молотову, — подсказал Болен.

— Правильно! Молотов ничего не решает, но понесет письмо Сталину. Пишите: «Дорогой маршал Сталин!» А копия — Молотову…

СЕКРЕТНО И ЛИЧНО

ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

МАРШАЛУ И.В. СТАЛИНУ

ОТ АВЕРЕЛЛА ГАРРИМАНА, ПОСЛА США В СССР,

И АРЧИБАЛЬДА КЕРРА, ПОСЛА БРИТАНИИ В СССР

Дорогой маршал Сталин!

Рады сообщить Вам, что 22 декабря 19 транспортов конвоя JW-55B в сопровождении десяти эсминцев прошли вдоль кромки льдов у Шпицбергена и острова Медвежий и, не обнаруженные врагом, прибыли в Архангельск с тысячами тонн оружия и продовольствия для СССР. Затем, когда на обратном пути 22 транспорта с эскортом из трех крейсеров и восьми эсминцев вышли из Кольского залива, немецкий линкор «Шарнхорст» и пять эсминцев врага попытались уничтожить конвой. 26 декабря в 09:29 начался многочасовый бой. «Шарнхорст» несколько раз менял курс, однако в итоге оказался прямо по курсу крейсеров «Дюк оф Йорк» и «Ямайка». По команде адмирала Фрэзера все десять орудий главного калибра «Дюк оф Йорк» и двенадцать орудий «Ямайки» ударили по нему прямой наводкой, а эсминцы провели торпедную атаку, выпустив 55 торпед, из которых 11 попали в цель. В 19:45 «Шарнхорст» перевернулся через правый борт и исчез под водой. Из экипажа 1968 человек были спасены только 36 матросов и унтер-офицеров. За победу у мыса Нордкап адмирал Фрэзер награжден орденом «Рыцарь Британской империи», ему присвоен титул «Лорд мыса Нордкап».

В связи с героической доставкой в СССР тысяч тонн помощи по ленд-лизу и победой в самом северном морском сражении за всю историю войны, Американское и Британское посольства ходатайствуют перед Советским правительством о награждении английских моряков советскими орденами и медалями.

Дорогой маршал Сталин! Мы, послы Британии и США, хотели бы лично засвидетельствовать Вам о намерениях своих правительств и в дальнейшем сделать все возможное для ускорения нашей общей победы и успешных совместных действий. В связи с этим специально для поставок Советскому Союзу в Иране построено несколько автомобильных заводов и по маршрутам «Тегеран — Ашхабад», «Тегеран — Астара — Баку» уже отправлено в СССР больше ста тысяч автомобилей. А по маршруту «Аляска — Сибирь» в СССР переброшено несколько тысяч самолетов…

Конечно, фраза об «ускорении нашей общей победы и успешных совместных действий» была прямой цитатой из писем Сталина президенту Рузвельту и премьер-министру Черчиллю. И, ясное дело, правительство СССР наградило адмирала Фрэзера орденом Суворова I степени, а многих английских моряков — советскими орденами и медалями.

Но аудиенции у Сталина ни Аверелл Гарриман, ни Арчибальд Керр не удостоились.

14

МОСКВА. Конец декабря 1943 года