Читаем без скачивания Стеклянный шар (СИ) - Романова Наталия

– Восемь лет.

– Понял, – всё, чем прокомментировал информацию Иван.

Судя по происходившему дальше, он действительно понял больше, чем бывший муж за все годы брака. Настолько счастливой, удовлетворённой до хрустального звона в душе, Лида не чувствовала себя никогда.

Проснулась она до будильника от забытого чувства – присутствия мужчины в постели. Ваня крепко спал, закинув руку за голову, прикрыв углом одеяла лишь обнажённое причинное место. Лида не отказала себе в разглядывании мужского тела. В расслабленной позе ощущалась сила, та самая подчиняющая аура, смывшая прошедшей ночью страхи и комплексы Лиды. Наверняка не навсегда, но ночью она и не вспоминала о собственной невзрачности, напротив, с лёгкостью поверила в привлекательность в глазах Ивана. Разве могло быть иначе, когда он обрушивался лавиной ласк, уточняющих вопросов, искренним желанием сделать лучше для неё.

– Нравится то, что видишь? – хриплый со сна голос вывел из задумчивости. Лида встрепенулась. Серый, прожигающий взгляд прятался под ресницами. – Мне тоже нравится то, что вижу, – Ваня кивнул на Лиду, прикрытую лишь кусочком одеяла в районе коленей. – Ты натуральная блондинка? – он протянул руку к оставленной полоске доказательств. – Не заметил ночью. При свете ты ещё красивее, – неспешно огладил взглядом каждый уголок, потом дёрнул на себя, прижимая, перекатывая под себя одним движением.

– Я зубы не чистила.

– Ничего страшного, – в это время одна подушка уже отправилась под живот, а на вторую её уложили лицом, осыпая спину поцелуями. – Так нормально? Ты не против?

Против Лида, конечно же, не была.

Глава 13

С той самой ночи прошла неделя и несколько дней. Всё это время Лида пыталась поверить в произошедшее, понять, чего именно ждать. Зыбкая, вязкая неуверенность в будущем словно придавливала к земле.

Глупо, нелепо, по-юношески наивно ожидать, что единственная совместная ночь изменит жизнь. Разве секс решает хоть что-нибудь? Порой усложняет, иногда облегчает принятие решения, но сам по себе… Не панацея, не ответ на многочисленные вопросы, и точно не значимая веха в жизни. А Лида всё рассуждала, примеряла на себя роль подруги Фролова, пусть временной – в длительную связь она ни на секунду не верила, – и ничего не выходило. Не складывалась картинка в единое целое.

Иван улетел в США в то же утро, когда они проснулись в одной постели. Исправно писал сообщения, на которые Лида, конечно же, отвечала. В её дверь звонили курьеры с огромными, выбивающими дух букетами, привозили корзины с экзотическими фруктами. Она и не подозревала, что подобные лакомства можно купить не на курорте на берегу океана.

Лида ходила по квартире, бросая взгляды на цветы, фрукты, изредка прикусывала губы, будто могла почувствовать поцелуи Ивана, то нежные, обволакивающие, не настаивающие, а то настырные, наглые, беспринципно берущие своё. Брала в руки телефон, перечитывала сообщения, чтобы в очередной раз убедиться – она не бредит, ей не снится. Случившееся с Фроловым Иваном Ефремовичем – не плод воображения.

Господи! Зачем только она ввязалась в такую авантюру?! Чем закончится эта история и, главное, когда закончится? В том, что Фролов – временное явление в её жизни, Лида не сомневалась.

В пятницу вечером Лида дисциплинированно, как пионерка в первую неделю ношения галстука, в оговоренное время вышла из подъезда. Вдоль узкой дорожки стоял уже знакомый седан. Отвезти на дачу предложил Иван. Естественно, не лично, даже представители списка Форбс не имеют возможности телепортироваться с континента на континент, минуя перелёт, игнорируя планы и переговоры с деловыми партнёрами.

Три знакомые старушки, знавшие Лиду с детских лет, придирчиво осматривали автомобиль, потом ту, за кем он приехал, а после и водителя, оказавшегося под шквалом перекрёстных взглядов.

– Гляди что делается, опять… как интердевочка из того кино, – вздохнула одна.

– Хорошо, Людмила не дожила… – отметилась другая.

– Не мели чепуху! – отрезала третья и натужно улыбнулась Лиде, которая не стала задумываться о ходе мыслей старух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нашли «интердевочку» в парке цвета хаки по колено, с тележкой с запасами макарон и лекарств от давления для деда!

– Лидия Константиновна, – одновременно поздоровался и открыл дверь машины знакомый водитель.

– Добрый вечер, – ответила Лида, позволив забрать сумку.

Она назвала адрес, водитель кивнул, машина плавно тронулась, слегка вдавив Лиду в заднее сидение. В салоне стоял едва уловимый запах парфюма его владельца, Лида закрыла глаза, позволив себе вдохнуть полной грудью.

Оказывается, она соскучилась. По-человечески соскучилась. Пока смотрела на неподъёмные букеты и фрукты – названия некоторых приходилось искать в интернете, – сжималась от чувства неловкости, ощущения ошибочности происходящего, а в знакомом салоне поняла, что банально соскучилась по Ивану. Нет, по Ване.

Ехали молча, Лида никак не могла решиться на разговор, водитель ожидаемо молчал. За окном мелькал незнакомый пейзаж. Ей нечасто приходилось выбираться на машине за город, за время, прошедшее с развода, когда они с Олегом добирались на автомобиле, многое изменилось. Иногда казалось – она едет по другой дороге, настолько виды из окна электрички и из салона авто отличались. Как и взгляд на обыденное глазами Лиды и взглядом Ивана…

– Скажите, как вас зовут? – напоследок спросила Лида у водителя. Даже в мыслях неудобно было безлико называть человека «водитель», что говорить про беседу.

– Владимир, – услышала спокойный ответ. – В воскресенье в восемь вечера? – тут же осведомился он, когда забирать пассажирку. Иван дал распоряжение не только отвезти, но и забрать Лиду с дачи.

– Да, – кивнула она.

– Если будут изменения, сообщите, пожалуйста, – всё, что сказал Владимир, сделав незначительный акцент на последнем слове.

Дедушка стоял на пороге, скептически осматривая зашедшую в калитку внучку. Фланелевая рубашка по обыкновению заправлена в тренировочные штаны, шерстяные носки, выглядывающие из растоптанных ботинок. Цепкий, всё ещё молодой взгляд резонировал с внешним видом.

– Командировочный привёз? – сощурившись, спросил дед. – Смотри, осторожнее, – предостерегающе пробурчал, словно осуждающе покачал головой, тяжко вздохнув.

«Командировочный» – именно так назвал Анатолий Макарович Фролова. Иван адаптировал свой род деятельности для пенсионера, упомянув лишь, что одно из «мест работы» – Норильск. Почти не соврал, предоставил бодрому старику додумать самому.

– Я осторожно, – кивнула Лида.

– Знаю я эту братию командировочную, – продолжил дедушка, забрав сумку из рук Лиды. – Нагородят с три короба, а у самих дома жёны, дети. К нам, как ни приезжал командировочный, так холостой главный инженер, а сам недавно из бригадиров вышел, и дома семеро по лавкам. Чуешь?

– Чую-чую, – что ответишь? Уточнять, из каких «бригадиров» Фролов Иван Ефремович, не хотелось абсолютно. Да и кто поверит? Лида сама себе верила с трудом.

– А ты молодая, глупая… Охороводит и уедет, – припечатал бывший работник НИИ с жизненным опытом.

– Дедушка!

– Всё, всё, – примирительно буркнул дед. – Не вмешиваюсь больше. Дело ваше. Молодое. Я там тыкву срезал, кашу сваришь?

– Сварю, – облегчённо ответила Лида.

Половину вечера убиралась – намывала, начищала, перебирала, стирала, – потом готовила, снова мыла кухню, словно после приготовления простого ужина оставались чудовищные следы. Имитировала бурную деятельность, лишь бы деду снова не пришло в голову провести воспитательную работу.

Суббота ничем не отличалась от вечера пятницы. Помогла собрать поздние яблоки, покопалась на клубах, укрывая розы от первых заморозков, вежливо слушала зашедшую на огонёк Тамару Степановну, распутывающую очередной клубок заговоров против родненького СНТ, наготовила на неделю вперёд. В воскресенье отправилась домой, так же, как и приехала – на автомобиле Ивана, с личным водителем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В понедельник, ближе к вечеру – Лида как раз собиралась закрывать клуб, – позвонил Иван. На секунду показалась, что она видит его сдержанную улыбку, чувствует чёртову ауру, от которой невольно подкашиваются колени, замирает сердце, а язык нервно облизывает губы.