Читаем без скачивания Травяной венок. Том 2 - Колин Маккалоу

Цепион только хмыкнул.

Они ехали, пока солнце не поднялось над головой, почти сразу же покинув Валериеву дорогу и направляясь в сторону Сублаквея вдоль реки Анио. Силон настоял, чтобы они держали шаг своих лошадей так, чтобы пехота могла поспевать за ними, хотя Цепион, стремясь увидеть остальное золото, негодовал на бесцельную трату времени.

– Все в безопасности и никуда не денется, – успокаивал его Силон. – Но я бы предпочел, чтобы твои войска были там с нами и не запыхались к моменту, когда мы прибудем на место, Квинт Сервилий, – для блага нас обоих.

Местность была неровной, но вполне проходимой. Они проехали еще несколько миль, и неподалеку от Сублаквея Силон остановился.

– Здесь! – сказал Силон, указывая на холм на том берегу Анио. – За ним находится та укрытая долина. Тут недалеко есть хороший мост. Мы спокойно перейдем реку.

Мост был действительно хорошим, каменным; Цепион приказал своей армии переходить его ускоренным шагом, но сам остался во главе колонны. Эта дорога шла от Анагнии до Сублаквея, пересекала в этой точке реку Анио и заканчивалась в Карсеоли. Сразу, как только войска перешли мост, они оказались на хорошей дороге и пошли широким шагом, почти испытывая удовольствие от своего путешествия. Настроение Цепиона подсказало им, что это будет увеселительная прогулка, а не военный набег, поэтому они закинули свои щиты за спину и использовали копья как подпорки, чтобы облегчить вес своих кольчуг. Время тянулось медленно, им, возможно, предстояло сделать привал этой ночью без пищи и под открытым небом, но стоило проделать этот путь без груза, а поведение командира обещало непременную награду.

Когда два легиона растянулись вокруг подножия холма, поскольку дорога выгибалась в этом месте к северо-востоку, Силон наклонился в седле и заговорил с Цепионом.

– Я поеду вперед, Квинт Сервилий, – сказал он, – только для того, чтобы проверить, все ли в порядке. Я не хочу, чтобы погонщики испугались и попытались сбежать.

Продолжая ехать тем же шагом, Цепион наблюдал, как Силон пустил своего коня в галоп и быстро стал уменьшаться в размерах, удаляясь; в нескольких сотнях шагов Силон свернул с дороги и скрылся за небольшим утесом.

Марсы напали на колонну Цепиона отовсюду – спереди, оттуда, где скрылся Силон, сзади, из-за каждой скалы и из-за каждого камня с обеих сторон дороги. Ни у кого не было шанса спастись. Прежде чем щиты были вытащены из чехлов и повернуты вперед, прежде чем были вынуты мечи и на головы надеты шлемы, четыре легиона марсов оказались в середине колонны, нанося удары направо и налево, как на учении. Армия Цепиона погибла вся до единого человека. И этим одним человеком оказался сам Цепион, который был захвачен в самом начале атаки и вынужден был наблюдать, как умирают его солдаты.

Когда все римские солдаты лежали бездыханными на дороге и по обеим ее сторонам, Квинт Поппедий Силон подошел к Цепиону, окруженный своими легатами, среди которых были Скатон и Фравк. Силон широко улыбался.

– Ну, Квинт Сервилий, что ты скажешь теперь? Бледный и дрожащий, Цепион ухватился за последний шанс.

– Ты забыл, Квинт Поппедий, – сказал он, – что я все еще держу в заложниках твоих сыновей!

В ответ раздался смех.

– Моих сыновей? Нет! Это дети тех раба и рабыни, которых ты держишь у себя. Но я заберу их – и моего осла. Там не осталось никого, кто мог бы возразить мне, – его чудовищные глаза пылали холодным золотым блеском. – Но я не намерен возиться с грузом осла. Можешь оставить его себе.

– Но это же золото! – ошеломленно произнес Цепион.

– Нет, Квинт Сервилий, это не золото. Это свинец, покрытый тончайшим слоем золота. Если бы ты поскреб слиток, ты раскрыл бы эту уловку. Но я знал Цепиона лучше, чем ты знал себя сам! Ты не решился бы поцарапать кусок золота даже если бы твоя жизнь зависела от этого – а она зависела.

Он вытащил свой меч, сошел с лошади и приблизился к Цепиону. Фравк и Скатон подошли к лошади Цепиона и сняли его с седла. Не говоря ни слова, они стащили с него панцирь и толстую кожаную подкладку. Поняв все, Цепион безутешно заплакал.

– Я хотел бы послушать, как ты станешь умолять сохранить тебе жизнь, Квинт Сервилий Цепион, – сказал Скатон, подойдя на расстояние удара мечом.

Но этого Цепион не мог себе позволить. При Араузионе он бежал и никогда с тех пор не попадал по-настоящему в опасную ситуацию, даже в случае, когда отряд марсов напал на его лагерь. Теперь он понял, почему они напали. Они потеряли горсточку людей, но посчитали, что эти потери не напрасны. Силон разведал местность и построил свои планы в соответствии с ней. Если бы Цепион поискал в своем сознании причину сегодняшнего испытания, то мог бы прийти к заключению, что стоило бы действительно просить сохранить ему жизнь. Но теперь, когда испытание наступило, он понял, что не может этого сделать. Квинт Сервилий Цепион, может быть, и не был храбрейшим из римлян, тем не менее он был римлянином, и римлянином высокого ранга, патрицием, аристократом. Квинт Сервилий Цепион плакал, и кто знает, плакал ли он больше по заканчивающейся своей жизни, или по золоту, которое он потерял. Однако Квинт Сервилий Цепион не попросил пощады.

Цепион поднял подбородок и затуманенным взглядом уставился в никуда.

– Я мщу тебе за Друза, – сказал Силон. – Ты убил его.

– Я не убивал, – отозвался Цепион, будто издалека, – но убил бы. Просто в этом не было необходимости. Все организовал Квинт Варий. И это тоже было хорошо. Если бы Друз не был убит, ты, и твои грязные приятели стали бы гражданами Рима. Но вы не стали ими. И никогда не станете. Таких, как я, много в Риме.

Силон поднял свой меч, так что рука, державшая рукоять, оказалась чуть выше его плеча.

– За Друза, – повторил он.

Меч опустился на шею Цепиона в том месте, где она переходила в плечо; большой кусок кости отлетел и ударил Фравка в щеку, поранив ее, но разумеется, не так глубоко, как меч Силона, который разрубил Цепиону верхнюю часть грудины, перерезав вены, артерии и нервы. Кровь брызнула во все стороны. Но Силон еще не закончил, и Цепион не упал. Силон чуть передвинулся, поднял руку во второй раз и снова нанес удар с другой стороны. Цепион упал, и Силон, наклонившись, нанес третий удар, который отделил голову от туловища. Скатон подобрал ее и грубо насадил на копье. Когда Силон снова взобрался в седло, Скатон передал ему копье. Армия марсов двинулась по направлению к Валериевой дороге. Голова Цепиона плыла перед нею, глядя вперед невидящими глазами.

Прочие останки Цепиона марсы оставили позади вместе с его армией; это была римская территория, пусть римляне сами займутся уборкой. Более важно было убраться самим, прежде чем Гай Марий узнает, что произошло. Разумеется, история Силона о десяти легионах, рассказанная им Цепиону, была выдумкой – он просто хотел посмотреть, как отреагирует на него Цепион. Но Силон действительно послал людей в опустевший лагерь возле Варий и забрал своих раба и рабыню с их по-королевски одетыми детьми-близнецами. И своего осла. Но не «золото». Когда римляне откопали его внутри шатра Цепиона, они подумали, что это часть золота Толозы и стали строить догадки по поводу того, где находится остальное. Но тут вперед выступил Мамерк и, выслушав его, кто-то поскреб поверхность «золота» и обнаружил под позолотой свинец, подтвердив правдивость странного рассказа Мамерка.

Силону совершенно необходимо было сообщить кому-то о том, что произошло на самом деле. Не ради себя. Ради Друза. Поэтому он написал брату Друза, Мамерку.

«Квинт Сервилий Цепион мертв. Вчера я завел его и его армию в западню на дороге между Карсеоли и Сублаквеем, выманив из-под Варий небылицей о том, что я сбежал от марсов и украл содержимое марсийской сокровищницы. Я взял с собой осла, нагруженного свинцовыми слитками, покрытыми тонким слоем позолоты. Тебе известна слабость всех Сервилиев Цепионов! Потряси золотом перед их носом – и они забудут обо всем на свете.

Римские солдаты Цепиона убиты все до одного. Но Цепиона я оставил в живых, а затем убил его своей рукой, отрубив ему голову и надев ее на копье. Я отомстил за Друза. За Друза, Мамерк Эмилий. И за детей Цепиона, которые теперь унаследуют золото Толозы, как и львиную долю имущества, отходящую к рыжей кукушке из гнезда Цепионов. Ради справедливости. Если бы Цепион остался в живых, он нашел бы способ лишить детей наследства, пока они не выросли. А теперь они унаследуют все. Я сделал это за Друза с большим удовольствием, потому что очень хотел угодить ему. За Друза. Его память надолго останется чтимой всеми добрыми людьми. Римлянами и италиками.»

Поскольку в этой несчастной семье ощущение несчастья не было ничем смягчено, оно не притупилось, и за него не последовало милостивого воздаяния. Письмо Силона пришло через считанные часы после того, как Корнелия Сципиона упала и умерла, еще более осложнив ужасную проблему, вставшую перед Мамерком. После кончины Корнелии Сципионы и Квинта Сервилия Цепиона все родственные нити, поддерживавшие шестерых детей, которые жили в доме Друза, были прерваны. Теперь они стали круглыми сиротами, у них больше не было ни отца, ни бабушки. Единственным их живым родственником остался дядя Мамерк.