Читаем без скачивания Два круга солидарности. Этнический и национальный факторы в современном мире - Владимир Иорданский

Результаты движения впечатляют. Б. Эренрайх отмечала: «В медицине в 1969 году лишь девять процентов студентов-первокурсников были женского пола; в 1987 году их стало 37 процентов. В юриспруденции в 1973 году лишь восемь процентов получивших дипломы бакалавров были женщины; через десять лет их стало 36 процентов. В области управления предприятиями в 1973 году лишь 4,9 процента получивших степень магистра были женщины; 10 лет спустя 28,9 процента новых магистров управления бизнесом были женщины».

По мнению исследовательницы, «эта перемена в судьбе женщин должна расцениваться почти также, как получение ими избирательного права».

«Феминизм, – подчеркивала Б. Эренрайх, – затронул жизнь женщин из разных классов общества, он изменил их жизнь в таком отношении, которое не имеет ничего общего с экономикой или динамикой какого-либо определенного класса. Уничтожив наиболее жестокие формы дискриминации по признаку пола, движение открыло двери женщинам всех классов, рас и состояний. Женщины завоевали право на аборты, на равную оплату за равный труд, право на равенство при получении образования; и феминистки продолжают делать все возможное, чтобы расширить эти права и завоевать новые, такие как субсидии на уход за детьми и оплаченный отпуск по беременности и родам. Крупнейшая, вероятно, победа феминистского движения для всех женщин относится к нематериальным сферам собственного достоинства и самоуважения».

Такие успехи исподволь изменяют сам облик нации, особенности ее культуры, ее миропонимание, национальный характер.

В странах третьего мира эмансипация женщин происходит мучительно, особенно там, где сильно влияние ислама. Важнейшее препятствие, наряду со слабостью демократических традиций, образует культура, носящая отчетливо выраженный «мужской» характер, подчеркивающая мужское превосходство и закрепляющая системой мифов, законоположений, обычаев, формами имущественных и трудовых отношений господствующее положение мужчин в обществе. Как сказывается «мужской» характер национальной культуры на отношениях данного народа с соседями? Ведь они в значительной мере подчиняются нормам мужского кодекса чести, отличаясь повышенной жесткостью, агрессивностью и воинственностью.

К чему это отступление? В третьем мире еще сохраняются многочисленные полиэтнические сообщества, выживание которых позволит уберечь составляющие их народы от многих трагических испытаний, выпадающих на долю этносов, пытающихся в одиночку решать свои проблемы. В это же время в странах Севера ищут новые формы межнационального сотрудничества. Представляется, что предпосылкой и сохранения исторически сложившихся полиэтнических конгломератов, и создания новых полиэтнических образований является как демократизация общественных отношений в этносе, так и возможность демократизировать межнациональные отношения. Взаимосвязь этих двух процессов – едва ли не единственная дорога к сохранению многонациональных сообществ в одних странах и к их возрождению – в других. Это же и дорога к освобождению общественного сознания от системы взглядов, связывающих судьбы национальной идеи с идеей национальной государственности.

Бесценен в этой области опыт, прежде всего позитивный, но и отрицательный тоже, накопленный в Советском Союзе. В период, когда различные политические силы развязали яростную кампанию с целью его разрушения, основное внимание советской и международной общественности привлекалось прежде всего к таким событиям в его жизни, как массовые насильственные депортации в Среднюю Азию крымских татар, ряда народов Кавказа. Они были обвинены – совершенно несправедливо – в массовом сотрудничестве с оккупационными властями. Этот страшный эпизод не вычеркнуть из истории Советского Союза, но нельзя допускать и того, чтобы он заслонял другие, светлые, страницы этой истории. А таких страниц немало.

С точки зрения некоторых специалистов, советская национальная политика допустила просчет, сделав ставку на этнический фактор и подчинив ему административное деление государства. Более того, благодаря существовавшей системе национальных союзных республик, национальных автономных республик, национальных автономных краев и областей, автономных районов различные этносы страны якобы были поставлены в неравноправные отношения: в стране будто бы была создана иерархия народов. Но этот упрек, мягко говоря, несправедлив.

Особенностью советского подхода к национальному вопросу было сочетание двух принципов – этнического и гражданского. С одной стороны, все граждане вне зависимости от национального происхождения имели совершенно одинаковые права. В то же время делалось все, чтобы у людей разных национальностей было максимально одинаковым и реальное наполнение этих прав. В первые послереволюционные годы возникло множество небольших национальных образований на уровне района или нескольких районов, создаваемых с тем, чтобы дать возможность местному населению, отличному по языку от доминирующей в округе нации, обеспечить образование на родном языке, поддерживать свои национальные обычаи и традиции. Существование многочисленных автономий помогало учитывать все разнообразие культурных и иных запросов многонационального населения.

В годы советской власти многие малые народы страны получили собственную письменность, а их культура приобрела современный характер. В Советском Союзе прилагались гигантские усилия для развития культуры и образования в Средней Азии, где существовали древние центры образованности и знания, пришедшие в упадок в результате оторванности от мировой цивилизации. Демократизация общественных отношений среди кавказских и среднеазиатских народов ускорила эмансипацию женщин, нанесла сильнейший удар по патриархально-феодальным пережиткам. Равенство народов постепенно становилось не просто формально провозглашенным принципом, а реальным фактом.

Однако нарушения норм демократии с ходом времени сказались и на подходе власти к национальному вопросу. В стране перестали изучаться реальные проблемы, возникавшие в сфере межнациональных отношений. Постепенно возник огромный разрыв между административными границами республик и автономий, с одной стороны, и зонами этническими, с другой, что в последующие годы породило немало чрезвычайно болезненных ситуаций. Естественные процессы ассимиляции стали деформироваться в результате грубого административного вмешательства и давления, что придало им характер взрывоопасный. Центральные и местные власти больше не принимали во внимание интересы этнических меньшинств. Эти и другие деформации отравляли атмосферу, вызывали недоверие и враждебность между народами.

И все же сложившееся в Советском Союзе полиэтническое сообщество имело здоровые основания. Хотя его опыт сравнительно недолог, он и своими отрицательными сторонами подтверждает справедливость мысли, что сочетание двух демократизаций – как на уровне межличностном и социальном, так и на уровне межэтническом – является ключом к здоровому ненасильственному национальному развитию, к преодолению возникающих в сфере межнациональных отношений патологий.

Но будет ли когда-нибудь востребован этот опыт? Как и ценный опыт, накопленный в других странах? Или же возобладает стихийное движение к углублению глобального кризиса национальных отношений, который столь многих заставляет задумываться: а не наступил ли конец истории?

Какие же признаки отличают нацию и ее характеризуют? Как представляется, нация – это внутренне противоречивое, динамичное, демократическое сообщество сограждан, этнически зачастую неоднородное, но группирующееся вокруг одного этноса; обладающее принятым как средство внутринационального общения национальным языком при локальном распространении других языков. В ряде случаев это сообщество лишено собственного пространства, однако чаще располагающее национальной территорией, которая включает анклавы, заселенные другими национальностями, и образует аналогичные вкрапления на чужой территории. Сообщество, создавшее культуру, представляющую органичный сплав культур сплотившихся в сообщество народов; сознающее общность прошлого, настоящего и будущего, общность исторических интересов, а также собственную духовную индивидуальность. Очевидно, такое определение идет вразрез с узкоэтническим. Противоречит оно и «образу» нации, бытующему в общественном сознании.

Еще одно-два замечания. Нередко высказывается суждение, что этничность – биологическое качество человека, а этнос – биологическая группа, что-то вроде стаи или прайда. Если учесть, что отличительная черта этноса – это культура, что вне культуры людское сообщество не существует и существовать не может, то понятна ошибочность суждения, представляющего этнос лишь биологической группой. С другой стороны, этнос иногда противопоставляют нации как некое «природное», «естественное» объединение людей сообществу сограждан, образующему государство, когда нация тождественна государству. При таком подходе к нации ее этническое своеобразие исчезает, что также неправильно. Строго говоря, как представляется, ошибочно абсолютизировать противопоставление нации этносу, забывая, что и нация, и этнос суть две формы существования сообщества людей, что их противопоставление может быть лишь весьма условным.