Читаем без скачивания Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди (СИ) - Ингвар Лара

— Очень приятный у вас городок, все такие вежливые, — ответила я ей с широкой улыбкой и приготовилась задавать вопросы: — Я бы хотела начать с Анны Гельди…

— Невинная жертва мужского шовинизма! — эмоционально заговорила Юдит, она всплеснула руками с длинными ногтями. Так, главная феминистка определена.

— Не могли бы вы рассказать подробнее.

Я делала вид, что писала что-то в блокноте и слушала дикую историю о том, что Чуди был влюблен в Анну и потому желал ей смерти, что она заключила сделку с дьяволом, чтобы спастись от его притязаний на свою свободу и, что потом пострадала из-за того, что мужчина так и не принял ее отказа. Получалась красивая история, абсолютно лишенная какой-либо логики.

— Вы практикуете колдовство, насколько мне известно, — обратилась я напрямую к «лидеру группы»: — как к вашему хобби относятся в городе?

— Это не хобби — это стиль жизни, — пояснила Морена, отпивая, должно быть, уже остывший кофе. — Мы верим в древних Богов и Природу и не причиняем никому вреда.

Она говорила, воинственно вздернув острый подбородок, будто я на нее нападала. Подобная реакция скорее всего была обусловлена тем, что жители городка смотрели на троицу косо, шептались за спиной и выражали полное несогласие с их стилем жизни.

— Вы, наверняка не знаете, но у нас в России, к людьми с вашими способностями относятся нормально. У нас существует даже целое шоу, где ведьмы и колдуны со всей страны меряются своими силами.

После моих слов Морена немного расслабилась, она расспросила о Битве Экстрассенсов, я лично считала, что это шоу надо запретить, чтобы у людей мозг не размягчался, но троице о нем рассказала в приторно розовых тонах. Те, казалось, заразились желанием посетить мистическую Россию.

— И последний вопрос, тот вечер, что вы находились на лекции профессора — Матиаса Штукке, вы не почувствовали ничего странного?

Женщины переглянулись, словно размышляя, стоит ли им сообщать мне что-то. Но затем Барбара сказала:

— Матиас играл с миром мертвых, оскорбляя их память. Я думаю, его убил призрак Анны Гельди.

Я едва глаза не закатила, только призраков нам не хватало. Но мужественно сдержалась и спросила у Морены:

— А что вы об этом думаете?

— Пути Богини неисповедимы. Незадолго до произошедшего я делала расклад на своих картах Таро на этот день, и мне выпала перевернутая башня.

— Что это значит? — я теряла терпение, но эти женщины будут общаться со мной только если я стану играть по их правилам.

— Это значит, что произошедшая трагедия была уже вписана в ткань бытия. Я пыталась поговорить с профессором, убедить, что ему стоит быть осторожным, но вы же знаете мужчин. Не многие из них открыты тонкому миру. Мой муж, например, всегда советуется со мной и моими картами перед важными встречами, поэтому Богиня ему благоволит.

Я кивнула, а про себя подумала, это ж надо так мужа запугать, что он без расклада на картах Таро из дома не выходит?

— То есть вас не было рядом с ним на момент несчастного случая?

— Нет, я была с Барбарой и Юдит.

— Нас видела женщина, что работает в музее. Она искала Матиаса, — сообщила мне Юдит. Рыженькая была самой недоверчивой из троицы, но что же, может интуиция у нее и правда была развита лучше, чем у обычных людей.

Я глядела на этих женщин и понимала, никто из них не способен на убийство. Они ведут чудной образ жизни, но чем только женщины не занимаются со скуки. Одни книжный клуб организовывают, другие по несколько раз в день перемывают кости соседям, третьи вот магией балуются.

— Хотите, я вам погадаю? — спросила меня Морена, когда между нами тремя повисло неловкое молчание, — Я вижу, что вас что-то беспокоит.

Людей всегда что-то беспокоит. Нет ни одного, который бы сказал «Нет, в моей жизни все настолько прекрасно и предопределено, что я не нуждаюсь ни в каких картах и мистике». И я так сказать не могла, поэтому произнесла:

— Если вас не затруднит.

Женщина с явным удовольствием достала из сумочки обернутые в черный шелк черно-золотые карты, смотрящиеся неуместно в светлой кофейне с мятными стульями и изображением сладостей на стенах. Она размешала карты и попросила мне вытянуть три. Я схватилась за глянцевую поверхность, с легкостью вытаскивая карты из разных частей колоды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кубки, Любовники, Дьявол. Редко встретишь такой интересный расклад, — сказала она внимательно глядя на картинки, ничего мне не говорящие. Две ее подруги тоже смотрели на карты с любопытством. Барбара сказала тихо:

— Два старших аркана в таком коротком раскладе.

— Что это значит? — не выдержала я.

— Кубки и Любовники — это карты, указывающие на мужчин. Один из них может стать вашим суженым, вечным спутником. Другой — это минутное увлечение, ничего не значащая интрижка. А карта Дьявола — это карта лжеца, вечно носящего маску и зачастую обманывающего самого себя.

— Кто из них лжец?

— Один, другой, оба? А может быть дьявол — это вы. — Морена говорила с легкой усмешкой на красивых, но тонких губах, — Вытащите еще одну карту, проясняющую суть?

Я кивнула и нетерпеливо потянулась к колоде. Карта будто-бы выпрыгнула сама собой, и упала на стол, перевернувшись.

— Колесница — сказала Морена, глядя на картинку, изображающую четырех, несущихся лошадей, — Что бы не случилось. После произошедшего ваш мир уже не будет прежним.

Колокольчик, оглашающий о приходе нового посетителя, зазвенел и мы синхронно уставились на дверь, в которую вошел Дэниел. Он уверенно направился к столику, коротко поздоровался с женщинами. Юдит тут же растеряла весь свой боевой запал, принявшись отчаянно строить глазки моему «помощнику». Вот тебе и феминизм.

— В архиве нет ничего стоящего — сообщил мне Дэниел по-русски недовольным голосом, — Здесь вы что-нибудь узнали?

Он еще раз оглядел «ведьм», из всех троих только Морена встретила его взгляд.

— Они не имеют отношения к убийству. Если оно было таковым, в чем я начинаю сомневаться. Все выглядит так, будто профессор и правда упал с лестницы.

— Я жду вас на улице, а вы во всех подробностях перескажите мне ваш разговор. Возможно вдвоем мы заметим что-то, что вы упустили.

Он еще раз кивнул присутствующим женщинам и вышел.

— А вот и первый претендент на роль возлюбленного — сказала Барбара, глядя на меня своими васильковыми глазами. — Удачи вам Дина.

Мы с женщинами обменялись телефонами и договорились, что если они все-таки решат посетить Россию, я проведу им экскурсию по мистической Москве. Когда я направилась к выходу из кофейни, Морена бросила мне в спину каким-то холодным голосом:

— Ваш погибший друг говорит, чтобы вы не забрасывали поиски. Разгадка куда ближе, чем кажется.

Эти слова заставили воздух застрять в моих легких, и выдохнуть я смогла только когда покинула кофейню, так и не попрощавшись с милым парнем за стойкой. Откуда Морена могла знать об Александре и протоколах? Или она просто произнесла первое, что оказалось у нее на уме и попала в точку? Запрыгнув в машину к Дэниелу я, не спрашивая, схватила его за руку. Мне нужно было что-то реальное, что-то со скверным характером и желанием все контролировать. Словно почувствовав мое состояние, Дэниел наклонился ко мне и обнял, легонько погладив по спине.

— Их не просто так раньше сжигали на кострах, — сказал он мне тихо, — кому угодно душу вытрясут. Поедем в Гларус. Вы подождете в машине, а я заберу прах вашего друга.

— Сама, — сказала я, вытирая непрошеную слезинку. Меня воспитывали так, чтобы я не перекладывала на других ответственность. И раз мне выпала доля забрать прах Антонова, я это сделаю: — давайте лучше поговорим о протоколах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дэниел поддал газу и во время нашей короткой поездки рассказал все о безуспешных поисках.

— Я не могу понять, отчего Александр так интересовался семейной историей Чуди. Не может же быть, что протоколы передавались в их семье столетиями.

Я хлопнула себя по лбу и воскликнула:

— Или может?! Матиас Штукке приводил в своей книге в пример письма, где говорилось, что после закрытия дела, протоколы были переданы на хранения уважаемой семье города. Какая семья была более уважаема в Моллисе, чем семья Чуди? Да их предком был первый картограф Швейцарии. — Вспомнила я семейное дерево, нарисованное в блокноте Сашки и прикусила язык, потому что не хотела, чтобы Дэниел заподозрил, будто я располагаю еще одним источником информации.