Читаем без скачивания Противостояние 2 - Александр Маркьянов

   - Слышь, Абдалла! - Шило шел первым, он сек местность, на только что выпавшем снегу замаскировать силы засады непросто, и только поэтому Скворцов решил пообщаться с ефрейтором-дезертиром - а почему тебе имя такое дали? Абдалла? Как из Белого солнца пустыни.

   - Мое дело!

   - Твое так твое. Ты хоть имя то свое помнишь?

   - Мое имя Абдалла, ясно! Я воин ислама!

   - Ты из штанов не выпрыгни, воин! - насмешливо подхватил Шило - и секи левую сторону, а то меня одного на все стороны не хватает.

   Прошли - еще с километр, молчание, оборванный разговор висел над ними подобно снеговой, свинцово-серой, полной снега и острого, колючего льда туче. Нарушить молчание решился Скворцов.

   -Ты хоть скажи, как ты сюда попал, правоверный...

   - Как? Хочешь знать как?! - Абдаллу прорвало - а я тебе скажу, как! Стояли на блоке, водяры уже не было. Водяру возили на колоннах, но бутылка двадцать чеков стоила, у офицера на блоке денег не было. Вот он и два урода из старых** послали меня в ближайший кишлак за чарсом***. Одного. Ночью. Меня на дороге и взяли...

   Просто удивительно, как в нашей армии еще и гражданская война не началась. Найти бы того офицера...

   - Ненавижу вас! - Абдалла не мог остановиться, он брызгал словами, одно страшнее другого - я сам снайпером попросился. Я семь офицеров убил, и еще буду убивать. Ясно? Жалко, что ты мне раньше на пути не встретился.

   В дурацком романе на этом месте двое отважных разведчиков обязательно были бы должны убить предателя, а потом непонятно как объяснить его отсутствие. Но, увы - это не роман, это жизнь и поэтому Скворцов и Шило продолжали идти рядом с притихшим Абдаллой, внимательно смотря на горные склоны - не мелькнет ли где солнечный зайчик прицела.

   Выход из ущелья на самой границе преграждала застава. Афганская застава. Непонятно какой идиот и зачем поставил ее здесь, когда с одной стороны Пакистан, а с другой - Пандшер который официальными властями никогда не контролировался. Но служба была здесь удивительно мирной - просто афганские солдаты пропускали через границу всех желающих, как в ту сторону так и в эту. Чтобы не быть здесь лишними, они расчищали дорогу и оберегали ее - а местные моджахеды кормили их и подбрасывали денег. Вот так и существовала эта пограничная застава - островок спокойствия и мира в безумии войны.

Шли всю ночь, заставу прошли утром. Замотанные в какие-то тряпки, страдающие от холода афганцы, грелись около костерка, сооруженного ими из пропитанных солярой тряпок и капельницы - подвешенной вверх ногами бутылки с пробитой крышкой, из которой огонь по каплям подпитывался такой же солярой. Видимо, шурави-советники научили - советская армия на полевых выходах в палатках грелась так же, про компактные печки как в армии США или Бундесвере не стоило даже и мечтать. Увидев колонну, они радостно замахали руками, даже не подойдя к своим основным огневым средствам. А они у них на заставе были весьма мощными - АГС, два ДШК, то ли китайских, то ли советских непонятно и стоящая на колесах но подпертая кирпичами мобильная зенитная установка ЗПУ-4. По распоряжению Масуда оборванным сорбозам дали немного денег, свежих лепешек, сушеного мяса и муки. Сам Масуд пользовался ущельем и этой дорогой, чтобы экспортировать добываемый лазурит****, и поэтому солдат с этой заставы всегда подкармливал.

   Скворцов же расположение заставы отметил, по привычке накидал в голове схему ее штурма, отметил сектора обстрела основных огневых средств заставы, численность ее защитников. Заставу ставили видимо советники-шурави - расположена она была грамотно, на господствующей высоте. Та же ЗПУ-4 простреливала подход и тропу чуть ли не на два километра. Но взять ее все же было возможно - ночью. В Афганистане вообще оперативная обстановка ночью и оперативная обстановка днем во многих местах отличались кардинальным образом.

   Прошли границу...

   На той стороне не было никаких отличий от того чтобы было на этой стороне. Те же серые, безмолвные, бесплодные горы, укутанные в пелерину снегов. То же чувство опасности, не оставляющее тебя никогда...

   Их ждали в одном неприметном кишлаке, в нескольких километрах от границы. Кишлак - всего полтора десятка домов из камней и глины, почти никакого скота - такие пограничные кишлаки уже давно жили не скотом, а тем что обслуживали поток оружия, наркотиков и моджахедов, были перевалочной базой. Еще в семьи присылали деньги те, кто сражались на той стороне с шурави. Семьям погибших платили небольшие пенсии...

   Духов было много. Так много, что у Скворцова мороз пошел по коже. Несмотря на то что он был в пуштунской (надо заметить удобной для гор) одежде, а лицо как и все остальные моджахеды прикрывал пестрым платком (от мороза) - все равно по коже пошли мурашки. Он был воином, он сражался с моджахедами и убивал их, моджахеды для него были все равно что фигурки на фоне дальномерной шкалы оптического прицела. Еще мертвые - на шмоне забитых караванов - кровь, вывороченные внутренности, оторванные конечности. Но здесь духи были живые, их было не меньше ста человек, они были так близко, что протяни руку - и прикоснешься! И он шел по коридору из духов, шел первым, и несмотря на холодную сталь ручного пулемета под рукой ему казалось что он попал в плен...

   Две машины - джип и японский пикап ждали около одного из домов кишлака.

   - Нам сюда - спокойно сказал по-русски Абдалла

   Духи были совсем рядом - и не могли не услышать русскую речь, речь ненавистных шурави. Заволновались, зашептались, зыркая полными ненависти глазами - но не сделали ничего. О том что в рядах отрядов Масуда было немало русских, очевидно здесь знали.

   Скворцов прикидывал варианты. Сам дом стоял чуть на отшибе - очень удобно, но в то же время и опасно. Пятьдесят метров как минимум - простреливаемого кинжальным огнем пространства. Можно обороняться - но их двадцать человек, а духов - под сотню, если не больше. При пятикратном превосходстве - смерть, отсекут все пути отхода и положат. Как будут отсекать... так что-то должно быть... на пикапе в кузове установлен ДШК, и пикап стоит как раз не у дома, где будет проходить встреча...

   Так... а это что там еще...

   Пулемет! Еще один.

   - Ахмад... - процедил сквозь зубы Скворцов - иди вперед. Я сейчас...

   Если здесь духи - не факт что никто из них не знает русского языка. Могут знать!

   Отстав от головного дозора, с независимым видом старший лейтенант сблизился с основным караваном, подмигнул глазами старшему охраны Масуда, тоже русскому.

   - Закурить дай! - громко, рисуясь, сказал он - спички отсырели...

   Старший охраны, человек по имени Николай подошел ближе, достал сделанную из патрона зажигалку...

   - Кури...

   - Здесь засада... - тихо сказал лейтенант, прикрывая лицо - будто прячась от тушащего огонек зажигалки морозного ветра - две Дашки. Одна на машине, другая на крыше, с левого фланга. Отсекут и порвут на куски.

   И, громко...

   - Что же у тебя зажигалка то не работает...

   Николай недоуменно посмотрел на зажигалку, прикрыв ее ладонью чиркнул раз, другой. Снова протянул ее старлею.

   - Работайте сами - тихо сказал он - старший им не верит. Свободная охота...

   - Я работаю. Рассчитывай на ДШК на машине.

   - Понял.

   Свободная охота...

   Оторваться от каравана было проще простого - сделав условленный знак Шилу, Скворцов окликнул духов, широко улыбаясь.

   - Чи, бача, чарс аст*****?

   И продемонстрировал пачку афгани

   Надо было знать духов, хорошо знать их психологию, чтобы делать такое. Сейчас Скворцов сознательно подставлялся. Все духи, моджахеды за редким исключением были трусливыми и подлыми, они воевали исключительно за деньги, а из Корана в их головах хорошо если застревала пара сур, а то и этого не было. Все было как на ладони - он, советский военнослужащий-дезертир, перешедший на их сторону, у него есть деньги и он хочет купить чарс. А раз их все равно сейчас перережут как баранов - так не лучше ли начать конкретного с этого шурави-предателя? Завести его за какой-то дувал, там зарезать и отнять деньги. Тогда деньги достанутся им и только им. А если этот шурави погибнет в бою - мало ли кому достанутся его деньги, их может и эмир отобрать. Да, так и надо сделать.

   Сказав несколько слов своим, навстречу выступил высокий, чернобородый дух, с белыми, почти без зрачков глазами-бельмами.

   - Аст чарс! Аст чарс!

   И замахал рукой, призывая идти за собой...

   Ручной пулемет Калашникова у Скворцова висел за спиной, да и сам он не выглядел опасным - он специально старался не выглядеть опасным. Глупо улыбнувшись, Скворцов пошел за духом...

   Есть!

   Дух обернулся, чтобы убедиться в том, что глупый баран-шурави идет за ним, зашел за дувал. Это был дувал дома, на крыше которого стоял пулемет! Дух просто не дотерпел, он завел шурави в первый попавшийся дом, рассчитывая его как можно быстрее зарезать и забрать деньги. Он совершенно не воспринимал одетого в афганскую одежду и для теплоты еще замотанного в обмотки шурави как опасного соперника. И просчитался.