Читаем без скачивания Тайны Истон-Холла - Дэвид Тейлор

— Ну так что, идешь или как?

— Может, и иду. — Мистер Пертуи продолжал разглядывать купол собора. — Тебе-то что?

— Ничего. Абсолютно ничего. В чужие дела нос не сую. Но что сказать Доналдсону, если он тут появится?

— Поздоровайся, да повежливее, покажи бумаги и напомни, что срока у него — три недели.

— Правда? — откликнулся клерк с деланным энтузиазмом. — Наверняка тут же пятьдесят соверенов выложит. Наличными. Попомни мое слово.

Из этого разговора явствовало, что, чем бы мистер Пертуи ни занимался ранее, сейчас он имеет дело с учетом векселей; более того, таких, держатели которых не желали их погасить. Заканчивая беседу, мистер Пертуи бросил на клерка странный взгляд, в котором читались одновременно признание того, что он чем-то ему обязан и не считаться с этим не может, а также полная решимость покончить с задолженностью; и, вероятно, хорошо, что клерк всей этой гаммы не уловил.

Время приближалось к полудню. Если у людей есть чем заняться, то, как правило, они только о деле и думают, однако же мистер Пертуи продолжал с важным видом, хотя и с некоторым беспокойством, раскачиваться на стуле. Раз или два он извлекал из кармана жилета некую записку, внимательно перечитывал ее, производил на засаленном листке бумаги таинственные вычисления, затем возвращал его в карман. В какой-то момент он взял со стола палку, взвесил на ладони, словно это было оружие, и положил на место.

Тем временем клерк, выжидательно поглядывая на своего хозяина, потянулся к бумажному пакету с бутербродами. Наконец сделав движение, которое при всей определенности выдавало некоторую нерешительность, мистер Пертуи поднялся со стула, нахлобучил шляпу и сунул палку под мышку.

— Сегодня уже не вернусь. Если зайдет Кэрри, проследи, чтобы мне сразу передали его сообщение, я буду в клубе.

Клерк согласно кивнул, и мистер Пертуи вышел из кабинета прямо на улицу. Выглядел он в своем сером пальто и цилиндре, с палочкой под мышкой, напоминавшей стек, весьма элегантно, и прохожие, направляющиеся по Картер-лейн в сторону Сити, по крайней мере некоторые из них, останавливали на нем взгляд. Если бы они задержали его чуть дольше, то обнаружили бы, что мистер Пертуи неторопливо пересекает улочку, затем соседние переулки и выходит на Нью-Бридж-стрит. Здесь, неподалеку от Ладгейтского цирка, он садится на омнибус, платит кондуктору двухпенсовик и едет по Хай-Холборн в район, где расположено одно из четырех судебных присутствий Лондона — Линкольнс-Инн. Еще две минуты ходьбы, и мистер Пертуи оказывается в приемной мистера Крэбба, где передает клерку свою визитную карточку и спрашивает, может ли он иметь удовольствие видеть хозяина кабинета. Если бы в мрачной приемной мистера Крэбба оказался посторонний, то по поведению мистера Пертуи убедился бы, что с клерком они знакомы давно, а двух соверенов, завернутых в клочок бумаги, достаточно для того, чтобы его просьба была выполнена.

Мистер Крэбб, сидя в кабинете с приятным видом на сады — сейчас они, правда, скованы холодом, деревья почернели и оголились, — перебирал в памяти то немногое, что ему было известно о визитере. И поскольку никакой радости эти воспоминания ему не доставили, раздумывал, не лучше ли просто вернуть карточку вместе с кратким и решительным «нет». Однако по чистой случайности один важный вельможа, собиравшийся провести нынешнее утро в Линкольне-Инн, задержался в парламенте, и мистер Крэбб, которому изрядно надоело помешивать уголь в камине и покрикивать на клерка, был рад возможности хоть на что-нибудь отвлечься. Вот он и велел клерку передать, что примет мистера Пертуи, и в ожидании посетителя прошел в эркер, где, как он считал, и подобает находиться хозяину, встречающему гостя.

Если мистер Крэбб рассчитывал, что мистер Пертуи придет в трепет либо выкажет какие-либо знаки благодарности за то, что к его просьбе снизошли, он заблуждался. Ибо мистер Пертуи вошел в кабинет с таким видом, словно согласие мистер Крэбба увидеться с ним означало лишь признание значительности его персоны. «Боже милостивый, — подумал мистер Крэбб, — да ведь он, кажется, сейчас ударит меня этой палкой!» Но весело помахав ею прямо перед носом у старого законника, мистер Пертуи вновь сунул ее под мышку и слегка наклонил голову.

— Весьма любезно с вашей стороны принять меня, мистер Крэбб. Чрезвычайно признателен.

Мистер Крэбб, наклонив, в свою очередь, голову как бы в знак того, что это и на самом деле любезно с его стороны и мистер Пертуи прав, выражая свою признательность, сосредоточенно смотрел прямо перед собой. Он отметил, что цилиндр и пальто у мистера Пертуи отменно вычищены, челюсть выдается вперед, пальцы цепко держат набалдашник палки, но приговора еще не вынес, лениво прикидывая, что могло привести к нему этого человека, какое поручение либо просьба, прошение наконец.

— Мистер Крэбб, — заговорил мистер Пертуи, — если я не ошибаюсь, у нас есть один общий знакомый. Мне вас рекомендовал его светлость герцог К.

Мистер Крэбб навострил уши. Он действительно дружил с герцогом К., знал все секреты, какие только имелись у этого великого человека, и вообще на протяжении последних тридцати лет вел дела его семьи. К тому же мистер Крэбб весьма ревниво дорожил этой дружбой, и уже одно то, что такой тип, как мистер Пертуи (то есть человек, которого подозревают в убийстве собственного компаньона), называет имя герцога, привело его в сильнейшее раздражение. С другой стороны, осмотрительность, с которой мистер Крэбб всегда вел свои дела, подсказывала ему, что единственным источником любой информации, какой располагал посетитель, мог быть только сам герцог. Именно это и заставило его не отмахнуться сердито от услышанного, а улыбнуться, пусть и сдержанно.

— Его светлость очень щедрый человек.

— Его светлость — просто старый дурак. У него куча денег, которые он ни во что не вкладывает, поместье, уплывающее из-под носа, и чрезвычайно дорогостоящие привычки, от коих он не в силах отказаться. Но конечно, вы знаете его лучше меня.

Тут у мистера Крэбба широко открылись глаза: его шокировали столь вызывающие отзывы о высокородном друге, чья герцогская корона украшена вечнозелеными земляничными листьями, а также то, что мистер Пертуи был в своих суждениях несомненно прав.

— Вы должны простить мне мою резкость, — продолжал меж тем его собеседник, резко сбавляя тон. — Но, видите ли, когда имеешь дело с такими людьми, как его светлость, всегда тянет дать совет, хотя именно его-то, как правило, и не спрашивают.

— Вот именно, мистер Пертуи. Вот именно. Так чем могу служить?

— Буду с вами совершенно откровенен, мистер Крэбб. Мои деньги, деньги, принадлежащие мне по праву, оказались в чужих руках, и мне надо их вернуть.

Немало наслышанный о прошлом посетителя предусмотрительный человек — а именно таким считал себя мистер Крэбб — при подобного рода заявлении должен был бы просто воспользоваться случаем и пожелать мистеру Пертуи доброго утра. Однако по какой-то причине — может, благодаря призрачному присутствию герцога либо чему-то другому, еще более загадочному, чего и сам не осознаешь, — мистер Крэбб не вызвал звонком клерка и не встал у камина с таким видом, что даже самый непонятливый сообразил бы, что встреча подошла к концу.

— Означает ли это, что я вам нужен для возвращения долга?

— Можно и так сказать. Но для начала я бы просил вас написать некое письмо.

— Но конечная ваша цель состоит в том, чтобы получить долг?

— Разумеется.

— Однако же, мистер Пертуи, извините за прямоту, но ведь любой адвокат способен написать такое письмо, верно? И быть может, у него это получится лучше, чем у меня.

Мистер Пертуи обворожительно улыбнулся, из чего адвокат должен был понять, что его прямота полностью прощена.

— С вашего разрешения, мистер Крэбб, никто лучше вас с этим делом не справится.

— Весьма польщен.

Мистер Крэбб отлично понимал, что дело это сомнительное, и чувствовал, что оно ему совсем не нравится. Большинство из тех, кто вообще обращается к адвокатам, приходят с самыми разнообразными просьбами. Кому-то нужно составить документ, кому-то добиться наказания за нарушение его прав, кому-то заявить претензию. Но в данном случае мистер Крэббу казалось — нет, он знал, — что посетитель чего-то недоговаривает. Однако вслух своих подозрений он не высказал, просто стоял на турецком ковре, прижавшись спиной к камину и раздумывая, как поступить. Мистер Пертуи, видно, почувствовал его беспокойство и развернулся лицом к хозяину кабинета.

— Полагаю, мне следует объясниться, мистер Крэбб. В настоящее время я занимаюсь учетом векселей, — мистер Крэбб кивнул, — но еще относительно недавно работал в одной из прибыльных отраслей промышленного производства. Поначалу, когда дела шли, позволю себе сказать, не без успеха, у меня было несколько партнеров, находившихся в отличие от меня в стесненном положении. Я нуждался в их практической помощи, но финансовые возможности этих людей были весьма ограниченны. Соответственно было решено, что в то время, когда они могут забрать свои деньги, мой капитал целиком останется в деле, а впоследствии все мои затраты будут компенсированы.