Читаем без скачивания Савитри. Легенда и символ - Шри Ауробиндо

невидимых;

Свои безошибочные правила, свои процессы сокрытые,

Непогрешимо осуществил необъяснимое

Творение, где наше заблуждение вырезает мертвые каркасы

Знания для живого неведения.

В настроениях ее мистерии, отделенных от законов Создателя,

Она тоже суверенно создает свое поле,

Ее воля, формирующая недетерминированные шири,

Делающая конечное из бесконечного;

Она из своего каприза тоже может делать порядок,

Словно ее натиск великолепный осмеливался превзойти

Завуалированного Творца секреты космические.

Шаги ее фантазии быстрые,

В которых чудеса рассыпаются подобно встающим цветам,

Надежнее резона, искусней приема,

Быстрее, чем Воображения крылья.

Все она переделывает заново мыслью и словом,

Вынуждает любую субстанцию своей волшебною палочкой Разума.

Разум — ее посредник божественный:

Его силы могут уничтожить всей Природы работу:

Разум может приостановить или изменить конкретные законы земли.

Избавленный от сонной печати земной привычки,

Свинцовую хватку Материи он может разрушить;

Равнодушный к взгляду Смерти сердитому,

Он может обессмертить работу мгновения:

Простой декрет его размышляющей силы,

Случайный нажим его согласия легкого

Высвободить может Энергию, немую и заточенную

Внутри ее палат транса мистичного:

Он делает сон тела могучей рукою,

Владеет при этом дыханием, ударами сердца,

Пока незримое не найдено, не сделано невозможное,

Передает, средств не имея, несказанные мысли;

Он диктует события своей голой волей безмолвной,

Действует на расстоянии без рук или ног.

Это гигантское Неведение, эту карликовую Жизнь

Он может осветить пророческим зрением,

Вызвать вакхический восторг, шпоры Неистовства,

Демона или бога пробудить в нашем теле,

Призвать Всезнающего и Всемогущего,

Забытое Всесилие внутри разбудить.

На своем собственном плане император блистающий,

Даже в этом жестком царстве он быть может царем:

Его Идеи полубожественной логика

В прыжке переходного мгновения приносит

Сюрпризы творения, не достигавшиеся никогда прежде

Даже странным бессознательным искусством Материи.

Все здесь есть чудо и изменено может быть чудом.

Это — той тайной Природы лезвие мощи.

На краю нематериальных планов великих,

В странах славы силы, в своей свободе помех не встречающей,

Где Разум — хозяин жизни и формы

И душа осуществляет свои мысли своей собственной силой,

Она медитирует на могучих словах и глядит

На незримые звенья, соединяющие разделенные сферы.

Оттуда для посвящения того, кто ее соблюдает законы,

Она приносит свет своих мистических царств:

Здесь, где он стоит, его ноги на распростертом миру,

Его ум не отливается больше в форме Материи,

Над их границами в струях великолепной силы

Она несет их процессы магические

И формулы их изумительной речи,

Пока небеса и ад не станут поставщиками земли,

А вселенная — рабом смертной воли.

Посредница между нами завуалированными и безымянными богами,

Чья чуждая воля нашей человеческой жизни касается,

Имитируя пути Мирового Волшебника,

Она изобретает для своей самоограничиваемой свободы воли ее колеи

И из магических причуд связывающую причину придумывает.

Все миры она делает своих дел участниками,

Сообщниками своего могучего неистовства,

Своими отваживающимися прыжками в невозможное:

В каждом источнике она находит свое ловкое средство,

Она получает от свободной любви между этими планами

Элементы для проявления силы своего творчества:

Чудо-ткань неисчислимого знания,

Искусства божественного изобретения компендиум[2]

Она комбинировала, чтобы сделать нереальное истинным

Или освободить реальность подавленную:

В своей чудесной неогражденной стране Цирцеи

Она пасет свои перепутанные оккультные могущества;

Ее мнемоника ремесла Бесконечного,

Струи каприза сублиминального скрытого,

Ярлыки волшебства Несознания,

Суверенной Истины без закона свобода,

Мысли, что были рождены в мире бессмертных,

Прорицания, что прорываются из-за гробницы,

Предостережения демонического внутреннего голоса,

Пророчества первые проблески и прыжки молниеносные

И намеки, входящие во внутреннее ухо,

Вмешательства резкие, непреклонные и абсолютные,

И Суперсознания необъяснимые действия

Соткали ее сбалансированную паутину чудес

И судьбоносную технику ее искусства огромного.

Это странное царство перешло на его попечение.

Чем больше сопротивляется кто-то, тем она больше любит,

Свои владения великие, свою силу и свои знания

Она отдала, принужденная, с неохотною радостью;

Самую себя она отдала для восторга и для использования.

Свободная от отклонений в глубоких путях,

Она открыла те цели, для которых она была создана:

Она повернула против злодея, которому она помогала,

Свою вооруженную ярость, свои незримые средства убийства;

Свои опасные настроения и произвольную силу

Она отдала на службу души

И под контроль воли духовной.

Более великий деспот смягчил ее деспотизм.

Атакуемая, застигнутая врасплох в крепости собственной самости,

Завоеванная своим собственным царем неожиданным,

Осуществленная и выкупленная, тем, кто был у нее в рабстве,

Она уступила в побежденном экстазе,

Ее запечатанная герметическая мудрость у нее была вырвана,

Фрагменты мистерии всемогущества.

Границей суверенной является оккультная Сила.

Страж преддверия Запредельного за земной сценой,

Она направляет в русло вспышки Богов

И прорезает сквозь перспективы интуитивного зрения

Длинную дорогу открытий мерцающих.

Близко миры чудесного Неизвестного были,

Позади нее невыразимое стояло Присутствие:

Ее царство их мистические получало влияния,

Их львиные силы под ее ногой пресмыкались;

Будущее за их дверями спит неизвестное.

Инфернальные пучины зияли вокруг шагов души

И звали к ее восходящему зрению пики божественные:

Бесконечный подъем и авантюра Идеи

Там неустанно искушала разум исследующий

И бесчисленные голоса посещали очарованный слух;

Миллионы фигур проходили и исчезали из виду.

Это была передовая линия в тысячу раз большего дома Бога,

Полусокрытого Незримого начала.

Магические подъемы входа мерцающего

Дрожали в полутени завуалированного Света,

Площадь мистического транспортного движения миров,

Балкон и чудесный фасад.

Над ней необъятности светлели высокие;

Все неведомое выглядывало из безграничности:

Оно обитало на краю Времени, часов нет в котором,

Всматриваясь из некоего длящегося вечно Сейчас,

Его тени, мерцающие рождением богов,

Его тела, Бестелесного сигналами служащие,

Его лбы, Сверхдушою пылающие,

Его формы, спроецированные из Непознаваемого,

Его глаза, мечтающие о Несказанном,

Его лица, всматривающиеся в вечность.

Жизнь в нем изучала свою огромную подсознательную обратную сторону;

Маленькие фасады были отворены на незримые Шири:

Ее бездны стояли нагие, ее далекие трансцендентальности

Пламенели в прозрачностях полного толпами света.

Гигантский порядок здесь обнаруживался,

Чьими кисточками и бахромой протянувшейся

Скудное вещество наших материальных жизней является.

Эта очевидная вселенная, чьи фигуры скрывают

Секреты, поглощенные в суперсознательном свете,

Писала ясные буквы своего кода пылающего:

Карта тонких знаков, превосходящая мысль,

Была повешена на стене глубочайшего разума.

Освещая конкретные образы мира,

В многозначительные символы своим сиянием их превращая,

Интуитивному толкователю она предлагала

Свое отражение вечной Мистерии.

Поднимающиеся и нисходящие между полюсами жизни

Серии царств расположенного по рангу Закона

Из Вечнодлящегося во Время ныряли,

Затем довольные славой ума многочисленного

И авантюрой и восторгом жизни богатые

И наполненные красотою форм и оттенков Материи

Из Времени в неумирающего Себя назад поднимались,

Вверх по золотой лестнице, душу несущей,

Связующей алмазными нитями крайности Духа.