Читаем без скачивания Несерьезные Архимеды - Феликс Кривин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
РЫЦАРСТВО. Из века в век бродя по дорогам, рыцари одичали, отбились от своих дам и превратились в настоящих разбойников.
ССВИДЕТЕЛИ ИСТОРИИ могут быть и свидетелями обвинения и свидетелями защиты — в зависимости от того, кто их вызывает на суд.
СКЕПТИЦИЗМ — опьянение трезвостью.
СОВРЕМЕННОСТЬ — то, что понимается только со временем.
СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Отдать кому-нибудь справедливость могут лишь те, кто вообще способен что-то отдать.
СРЕДНИЕ ВЕКА — века не то что средние, а просто-таки плохие.
ТТАЙНЫ ВРЕМЕНИ. Если бы между прошлым и будущим не было настоящего, все плохое было бы уже позади, а впереди было б только хорошее.
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА. Знают, от чего нужно танцевать, обычно те, кто танцевать не умеет.
ТРАДИЦИЯ. То же, что инерция: «Свойство тел сохранять состояние покоя или равномерного движения, если они не подвержены воздействию какой-нибудь силы». Ну, а если подвержены — тогда другой разговор.
УУТОПИЯ. Попытка перевернуть Землю с головы на ноги, не установив заранее, где у нее ноги, а где голова.
ХХРАМЫ НАУКИ. В IV веке до нашей эры в Афинах было два высших учебных заведения: Академия Платона и Аристотеля — и бочка Диогена.
ЦЦЕЛЬ ЖИЗНИ. При естественном движении от начала к концу вечное стремление к началу.
ЧЧУЖБИНА — всегда чья-нибудь родина.
ШШУТЫ. Весельчаки и остряки, сделавшие юмор своей профессией. Жили обычно при дворе, где удачные шутки ценились высоко, а неудачные стоили дорого.
ЭЭПИГОН. Обезьяна, которой не удается стать человеком, как она ни пытается повторить уже однажды пройденный путь.
ЭПОХА, Название, которое дает себе любой отрезок времени, для того чтобы обозначить свое место среди других времен.
ЮЮБИЛЕИ. Столбовые версты на проселочных дорогах истории.
ВЕРНЕМСЯ К НАШИМ БАРАНАМ
(Ламарки и Бремы)
СРЕДСТВО ОБЩЕНИЯ
Клетки светятся. Они посылают друг другу лучи, незаметные лучи, но необходимые для жизни.
Клетки общаются, посылая друг другу лучи. Светила общаются, посылая друг другу лучи. И люди общаются, посылая друг другу лучи. Незаметные.
Но необходимые для жизни.
ЗАДУШЕВНЫЙ РАЗГОВОР
Козел горячился:
— Тоже придумали! Слыхано ли дело — не пускать козла в огород?
Баран был холоден.
— Забор поставили, — горячился Козел. — Высокий забор, а посредине ворота…
— Что? — оживился Баран. — Новые ворота?
— Не знаю, какие они там — новые или старые.
— Вы что же — не рассмотрели?
— Отстаньте, — холодно бросил Козел. — Какое это может иметь значение?
— Ну как же не может? Ну как же не может иметь? — горячился Баран. — Ну как же это не может иметь значения?
Козел был холоден.
— Если не ворота, — горячился Баран, — тогда зачем все? И зачем тогда городить огород?
— Да, да, зачем? — загорелся Козел. — Я то же самое спрашиваю.
— Я не знаю, — пожал плечами Баран.
— Нет уж, скажите, — горячился Козел. — Вы мне ответьте: зачем городить огород!
Баран был холоден.
— Вот так — нагородят, — горячился Козел, — не пролезешь ни в какие ворота.
— Ворота?..
Баран горячился — Козел был холоден.
Козел горячился — Баран был холоден.
И до чего же приятно — встретиться вот так, поговорить о том, что волнует обоих…
ВОЛКИ И ОВЦЫ
Когда волки были сыты и овцы целы, возникла проблема: как накормить овец?
ЛИСИЧКА ФЕНЕК
Лисичка Фенек живет посреди пустыни, куда вести доходят с большим опозданием, но она всегда бывает в курсе последних событий и обо всем узнает не позже, а раньше других. Потому что лисичка Фенек слышит не хуже, а лучше других, потому что уши у нее не меньше, а больше других, хотя сама она по сравнению с ними маленькая.
Очень большие уши, что тут и говорить, и выросли они оттого, что лисичка Фенек всегда прислушивалась к последним событиям. Да и как не прислушиваться, если с одной стороны волки, а с другой — тигры, а с третьей — кашалоты и крокодилы, и все друг друга едят — вот какие сейчас в мире события!
Где-то в тундре появился Кодьяк, такой громадный медведь, что неизвестно, как его земля держит. И он ходит по земле, и лисичка Фенек слышит его шаги, и ей кажется, что они приближаются. Хотя, конечно, от тундры до Африки шагать и шагать, но если так все время шагать, то можно в конце концов дойти и до Африки.
Лисичка Фенек прячется в свое огромное ухо, а другое оставляет для маскировки, чтобы сбить с толку врага. Это очень хитрый маневр, потому что у лисички Фенек два уха совсем одинаковые, и поди догадайся, в котором она сидит.
Но сидит она недолго: ведь когда одно ухо занято, слышишь только половину новостей. Вот, например, новость: на острове Комодо объявился дракон, о котором раньше слышали только в сказках. Хорошо, что у нас здесь не остров Комодо, если б у нас здесь был остров Комодо, даже страшно подумать, что б с нами было. Даже страшно подумать, думает лисичка Фенек и поскорее прячется в свое ухо.
Потом она сидит и дальше слушает новости. Одну страшнее другой.
Кит Полосатик разбойничает в океане, и если, например, нырнуть сейчас в океан, то непременно попадешь в пасть киту Полосатику. Лисичка Фенек не умеет нырять, и вообще она никогда не видела океана, но если б она увидела и нырнула, ей бы плохо пришлось.
Очень плохо, раздумывает она, отсиживаясь в своем ухе.
Хитрое ухо! На вид и не скажешь, что в нем что-то есть, кроме новостей, а на самом деле в нем лисичка Фенек. Маленькая лисичка, живущая посреди пустыни, далеко от всех рискованных мест. Умная лисичка, следящая за всеми событиями. Хитрая лисичка!..
СЛАВНЫЙ ТЫ ПАРЕНЬ, МИШКА!
Все началось с того, что Суслик сказал:
— Славный ты парень, Мишка!
Медведь смутился:
— Ну вот еще! Нашел о чем говорить!
За обедом Медведь сказал жене:
— Ох, этот Суслик! Такой чудак… Ты, говорит, Мишка, славный парень…
Вечером пришли гости. Посидели, поболтали.
— Ты про Суслика скажи, — подтолкнула мужа Медведица.
— Ох, этот Суслик! — застеснялся Медведь. — Придумает же такое… Ты, говорит, Мишка, славный парень.
— Так и сказал, — подтвердила Медведица.
Гости переглянулись.
— Я и рта не успел раскрыть, — разговорился Медведь, — а он уже: славный ты, дескать, парень…
Потом было утро, потом был день, а вечером гости Медведя сидели в гостях у Суслика.
— Медведь какой-то стал не такой, — жаловался Суслик. — Встречаю его сегодня, и что же? Вы бы видели, как он на меня посмотрел. Дескать, он выше, а я ниже…
Гости переглянулись.
— Я и рта не успел раскрыть, а он уже посмотрел, — жаловался Суслик. И подумать только: еще вчера был такой славный парень, а сегодня… С чего бы это?
И опять было утро, и опять был день, а вечером гости Суслика сидели в гостях у Суслика.
Медведь не принимал гостей.
ВОЛК НА ЕЛКЕ
В новогоднюю ночь старый Волк особенно остро почувствовал свое одиночество. Увязая в снегу, продираясь сквозь цепкие елки, он брел по лесу и размышлял о жизни.
Да, ему никогда не везло. Самые лучшие куски у него выхватывали из-под носа другие. Волчица — и та оставила его, потому что он мало приносил зайцев.
Эти зайцы, сколько из-за них неприятностей! У кого их много — перед теми все на задних лапах стоят, а у кого мало… Да, в волчьем мире зайцы решают все.
Елки, елки… «Елки-палки, — думал Волк, — когда же все это кончится? Никуда не денешься от этих елок, хоть из лесу беги!»
И вдруг… Волк присел на хвост, протер глаза: неужели правда? Под елкой сидит самый настоящий, самый живой заяц. Он сидит, задрав голову, и смотрит куда-то вверх, и глаза его горят так, словно ему там невесть что показывают.
«Интересно, что он там увидел? — подумал Волк. — Дай-ка и я погляжу». И он поднял глаза на елку.
Сколько елок видел он на своем веку, но такой ему видеть не приходилось. Она вся искрилась снежинками, переливалась лунным светом, и казалось, что ее специально убрали к празднику, хотя на най не было ни одной елочной игрушки.
— Елки-палки! — сказал Волк и замер с открытым ртом.
Бывает же на свете такое чудо! Посмотришь на него — и чувствуешь, как у тебя внутри что-то переворачивается — не в желудке, нет, а повыше. И уже ничего не хочется — только сидеть и смотреть.
Так и сидели они рядышком — Заяц и Волк — под новогодней елкой, и смотрели на нее, и внутри у них что-то переворачивалось.