Читаем без скачивания Асгард Возрождённый - Ник Перумов

Не было её и здесь – живым воплощением, с которым можно поговорить, вызвать заклинаниями или подчинить собственной воле.

– Привет тебе, прародительница… – шепнул Ракот.

И поклонился.

Он стоял на земле, усыпанной опавшим листом. Но не гниющим, а свежим, звонко-сухим; из-под золотисто-багряного покрова весело пробивалась молодая поросль лесных трав.

Здесь словно разом царили и весна, и лето, и осень. Время цвести и время увядать сливались тут воедино, различия исчезали, смерть и жизнь переходили одна в другую легко, играючи, без мук и страха.

Исполин вздымался перед Ракотом, и Новый Бог не без трепета глядел на дивное создание, равного которому Сущее не знало.

Далеко и близко, высоко и низко – всё сразу, всё вместе. Корни напоминали широченные торговые тракты, что во времена о́но возводили тёмные легионы Ракота; в трещинах коры укрылись бы крепостные башни и целые бастионы; под каждым листом нашёл бы убежище целый город.

Но действительно исполинское древо выглядело, тем не менее, далеко не столь всеобъятным, как в реальности. Ракот видел, что оно и впрямь простирается от края до края Упорядоченного, сохраняя под своей кроной всё ведомое Новому Богу Сущее. Бывший Повелитель Мрака видел лишь зримую манифестацию Мирового Древа, послушно подстроившуюся под доступное его телесному зрению.

Но где же он сам сейчас? Он проскользнул меж самыми мелкими, мельчайшими частицами Сущего, он не покинул Упорядоченное – и в то же время находился словно и не в нём.

«Изнанка, – подумалось Ракоту. – Изнанка мира, оборотная сторона межреальности. Но не только, не только…

Первый закон – остановиться и осмотреться. Куда я попал, в конце-то концов?»

Здесь хватало силы, она текла здесь свободно, словно малые ручейки, со всех сторон собираясь ко Древу.

Сила была, а вот жизни…

Ракот замешкался. С жизнью здесь дело обстояло самое меньшее странно. Зато сильно ощущалось… – он вновь замер, вбирая в себя мельчайшие отзвуки здешней магии, – сильно ощущалась смерть. Вернее, посмертие.

– Не может быть… – нахмурился Восставший.

Не доверяя собственным чувствам, он привычно потянулся вперёд незримыми и бесчисленными руками дозорных заклятий, пришедших ещё из его бытности Истинным Магом. Правда, теперь статус Нового Бога делал их куда более могущественными.

Да, он прав. Здесь нет жизни в привычном ему понимании. И нет смерти. Здесь именно посмертие, здесь сильны эманации душ, освободившихся от плоти.

Ракот только и смог, что покачать головой.

– Ну и занесло ж меня…

Только в одном месте могло расти Древо, раскинувшееся надо всем Упорядоченным, и только в одном месте могли при этом собираться свершившие свой земной путь души.

Владения великого Демогоргона.

Владыка Тьмы усмехнулся. Это обещало приключение – в точности как любил черноволосый и голубоглазый варвар, в чьём обличье так нравилось странствовать Ракоту.

Он вскинул наперевес чёрный клинок и упругой походкой зашагал к Древу.

За пределами насыщенного Хаосом пространства лежали холодные и серые области. Краски Упорядоченного исчезали, сменяемые сплошным туманом; вечная хмарь, казалось, растворила в себе всё, поглотив и малейшие ориентиры, за которые мог зацепиться глаз.

Но было и ещё кое-что – сквозь туман Сильвии чудились очертания встающего над горизонтами исполинского Древа, поднимающегося в поднебесье и скрывающегося в серых тучах (или что тут было вместо них?). Древо раздражало и тревожило – оно не приближалось и не удалялось, оставаясь таким же, как Сильвия увидела его в первый миг.

Что это такое, что за новое чародейство, девушка не знала. След Райны и её удивительного отряда по-прежнему оставался прям – они шли напрямик и напролом, не утруждая себя какими-то хитростями.

Но, во всяком случае, здесь Сильвию не донимали больше голоса мёртвых богов.

Скрываясь в серых сумерках, она скользила и скользила самой гранью реальности, не упуская Райну из вида, но благоразумно не слишком приближаясь и не давая себя обнаружить.

Порой она с тревогой думала о странном незнакомце, об этом диковинном «слуге Спасителя» со столичным мельинским выговором. Куда он сгинул? Следит ли тоже за ней, как она сама следит за Райной? Иногда Сильвии казалось – она ощущает на себе чужой взгляд, но она не знала, пялятся ли это на неё те, что называли её «нашей верной», или кто-то ещё.

Так, сторожко пробираясь, Сильвия и достигла того предела, за который живым не было дороги. Холодную льдистую стену она ощутила тотчас, даром, что её было не углядеть обычным зрением. Именно там она и увидела марширующую армию, со знамёнами, где вышит был коричневокрылый сокол, быстрее молнии устремляющийся в вышину.

Сильвия выросла в Мельине, она знала толк в рыцарской коннице и блистающих легионах, не раз и не два видела шагающие центурии и манипулы, видела стену щитов и дождь пилумов; однако этот отряд, без преувеличения, заставил её трепетать.

Армия Мельинской Империи могла вывести перед восхищёнными горожанами десятки тысяч тяжеловооружённых латников, соперничавших блеском доспехов с самыми знатными баронами из рыцарского сословия; здесь же в строю шло, самое большее, несколько сотен бойцов, но каких!..

Идеальный прямоугольник строя гномов, где все шагали строго в ногу. Золотисто-зелёная россыпь эльфов, словно лесное золото. Даже едва-едва вступивший в обучение к Красному Арку аколит распознал бы сильнейшие отпорные чары и защитные заклятия, наложенные на выкованную в гномьих кузницах сталь; Сильвия заворожённо следила за прихотливыми извивами странных рун, закусив от напряжения губу, пыталась проследить хитросплетения эльфийских защитных заклятий, так напоминавших непроходимый терновник, – правда, без особого успеха.

Заклятия ставили настоящие мастера. Не чета не только ей, но и, пожалуй, мессиру Архимагу Игнациусу.

Сильвия только и могла, что вжиматься в серую «землю», молясь всем ведомым и неведомым богам, чтобы её не заметили.

Она видела, как наступающие гномы и эльфы подняли оружие, как из гномьих бомбард вырвались сгустки огня – что-то навроде ручных катапульт, сообразила Сильвия, только вместо рычагов и противовесов – магия.

Она видела, как отряд Райны, едва различимый рядом с живой горой – волком отбивался, отражая посыпавшиеся на них огнешары. И видела, как серая стена внезапно надвинулась на них со всех сторон, вобрала в себя, поглотила, не оставив ничего, даже следов.

Гномы и эльфы разом, как по команде, опустили оружие, деловитой рысью направляясь к тому месту, которое только что осыпали огнешарами.

Сильвия растерялась.

Голова раскалывалась, тщась вместить и осознать ту бездну высокого чародейства, что внезапно обрушилась на неё в тот миг, когда серое нечто поглотило отряд её былой спутницы; потому что это была магия высшего разряда, магия, сдвигавшая и тасовавшая слои и пласты реальности, словно колоду игральных карт.

– Мама-мамочка… – машинально прошептала Сильвия.

Да, об этаком богатстве не мог мечтать бы даже сам легендарный маг Комнинус Страза, основатель Радуги.

Глава III

Духи Асгарда

О́дин ощутил их возвращение сразу же, мгновенно, молниеносно. Они вернулись, один за другим переходя последнюю из границ. Тени богов высокого Асгарда, тени пировавших под крышею Валгаллы, тени асиний и асов – они возвращались.

В груди сделалось разом и больно, и горячо. Он сделал это, он и дочка. Древние боги вырвались из вечной темницы, справедливость восторжествовала, месть свершилась.

Это – радость, радость великая.

И была также боль, была горечь – потому что старое отсекло, словно мечом, потому что равновесие рухнуло окончательно, и настал тот момент, ради которого, собственно, и живут боги.

Момент, когда они вершат правосудие и утверждают справедливость.

Взрезал серое небо коричневокрылый сокол, взрезал – и исчез.

Впереди Фенрир по-прежнему отчаянно пытался вырваться из ловушки; громадный волк должен был бы сотрясать землю, но серая твердь надменно игнорировала все правила обыденности. Яргохор спешил ему на помощь, и серый клинок крутился, сливаясь в сплошную завесу, отбивая градом сыплющиеся стрелы. Лезвие с шипением резало воздух, рубило одно за другим древки; О́дин послал на помощь новую руну, затем ещё и ещё. Осталось продержаться совсем недолго.

– Твои сородичи возвращаются! – пафосно оповестили Дальние. – Успех – полный, бог О́дин. Осталось лишь покончить с мешавшим тебе всё время Познавшим Тьму, и тогда ты сможешь править в спокойствии до самого дня Рагнарёка.

Парящая руна расправила крылья, словно удивительная, невиданная в этих краях бабочка. Она опускалась, словно плащ, на плечи Ястиру; её двойник рос и рос, явно намереваясь окутать точно так же тонущего в серой топи волка.

– Блистательно, великолепно, потрясающе! – пропел меж тем слитный хор Дальних. – Последний удар, Древний Бог О́дин, последний удар – пока мы удерживаем врата, а они поэтому не дерзают пустить в ход всю свою силу, опасаясь последствий!