Читаем без скачивания Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

– Недалеко, потому и говорю о нем.

– Веди!

Воин кивнул, его конь, что уже бешено грыз удила, роняя желтую пену, рванулся с места и понесся стрелой в сумрачную даль. Аксиал посмотрел вслед недобро.

– Не очень-то он и показал… Ну да ладно.

– Направление есть, – возразил Ютланд, – а еще сказал, что близко!

– В эту сторону я еще не ходил, – признался Аскиал. – Значит, ты и есть Ютлан, младший брат Придона?

– Да, – ответил Ютланд. – Теперь уже – Ютланд. Я изменил имя, начав другую жизнь. Прости, но мне надо было пожить год неузнанным, чтобы… чтобы выполнить одно важное для меня задание.

Аксиал кивнул, удивление исчезло из его глаз, лицо снова стало привычно суровым.

– Понял. Пойдем.

Чернота вверху то и дело зловеще вспыхивает багровым огнем, жаркий отблеск падает на прокаленную мертвую землю, снизу доносится постоянный гул, в недрах шевелится нечто огромное и утробно взрыкивает, Аскиал пошел впереди, Ютланд предусмотрительно держался в двух шагах сзади.

Всадник так и не появился, но впереди в страшных багровых сполохах выступила каменная стена, перегородила дорогу. Вершина тонет в черноте, где наверняка сливается со сводом. Правда, справа и слева можно обойти…

Застучали копыта, всадник выметнулся слева, прокричал:

– Не останавливайся! Придон – там!

Он тут же исчез, а Ютланд рассмотрел у подножия гигантской стены крохотного человека, тот и не пытается обойти стену, а бьется о нее, в ладони дважды блеснула металлическая искорка…

– Это он? – крикнул и побежал сломя голову, обогнав Аскиала. – Но… почему?

Всадник снова выметнулся из темноты и некоторое несся рядом, придерживая дико храпящего коня.

– Придон всю жизнь, – прокричал он на скаку, – ломился к Итании через стену… вот и здесь, только уже наяву.

– А Итания? – вскрикнул Ютланд.

– Сам догадайся.

– С той стороны?

– Да.

Ютланд вскрикнул:

– Обойти стену нельзя? Вон там же можно…

– Это тебе можно, – возразил всадник, – или любому другому, но не Придону. Это его кара… Лишь когда пробьет эту стену, сможет воссоединиться с Итанией. И тогда, искупив вину, поднимутся в Небесный Сад.

– Жестоко, – выкрикнул на бегу Ютланд.

Всадник круто повернул коня.

– Дальше сам. Придон меня не жаловал.

– Неужели и сейчас? – пробормотал Ютланд озадаченно.

Всадник грустно улыбнулся.

– Многие меняются даже в той старой жизни, такой короткой! Только Придон, как скала: холод или зной его сушит, здесь или там – ему все равно…

Конь сделал бешеный скачок, Ютланд проводил их взглядом, они тут же исчезли в багровом огне. Сзади послышался топот, подбежал запыхавшийся Аскиал.

– Ну ты и бегаешь… Как одуревший молодой лось…

Ютланд, не отвечая, жадно и с любовью смотрел на Придона, наконец ринулся со всех ног, выкрикивая его имя.

Придон охнул, глаза расширились, выронил нож и едва успел распахнуть объятия, как младший брат налетел, прижался всем телом, обхватил обеими руками крепче, чем лоза обнимает могучий дуб.

– Брат, – прошептал Ютланд, – я не перестаю себя упрекать…

Придон, все такой же огромный, могучий, в буграх мышц, нежно гладил его по макушке, прижимал к груди.

– За что?

– Мы так мало виделись там, – прошептал Ютланд ему в грудь, – только теперь я понял, как много у меня было, чего я не ценил, и как много теперь потеряно…

Придон прижал сильнее, затем отстранил чуть и внимательно посмотрел в лицо младшего брата.

– Я тоже только теперь многое понял, – произнес он мощным голосом, в котором Ютланд услышал столько тоски и грусти. – Увы, такие вещи хорошо бы знать раньше. Вовремя!.. Но ты стал крепче, подрос, повзрослел. Где ты погиб? Как? В бою или в набеге?

Ютланд медленно покачал головой.

– Прости, Придон.

– Что случилось?

– Я не погиб, – ответил Ютланд.

Глаза Придона расширились, он отстранил брата на вытянутые руки и всматривался в него с великим удивлением.

– Что?.. Но как же ты… Да, теперь вижу, пахнешь тем миром. Но… как, Ютлан?

– Это было трудно, – ответил Ютланд.

Придон ахнул.

– Всего лишь трудно?

– А что оставалось? – спросил Ютланд.

Придон в изумлении покачал головой.

– Ты герой, братишка. Ни я бы не смог, ни Скилл, ни вообще кто-то из наших. Я даже не думал, что это возможно, что есть другой путь… За кем ты пришел?

– Ни за кем, – ответил Ютланд. – К кому, разве что…

– К кому?

Ютланд уронил голову, стараясь не встречаться с Придоном взглядом.

– Просто хочу увидеть… встретиться…

Придон всматривался пристально, затем лицо отвердело, в глазах появилось беспокойство.

– Что? Уж не к Темному ли богу?

Ютланд кивнул.

– Да.

Придон почти отпрыгнул.

– Ты с ума сошел!

– Почему?

– Это же… это чудовище!.. – вскрикнул Придон в гневе. – Это сплошная ярость, зверство, разрушение… Это не человек, брат мой! Это зверь в личине бога!..

Ютланд прерывисто вздохнул, как после долгого плача.

– Придон… я сам такой. Становлюсь зверем… нет-нет, я не превращаюсь в волка, как наш дядя Кадегаст или другой дядя Агарол, но я готов убивать за пустяки, совсем пустяки… а это нехорошо, потом понимаю. Но – потом. А когда я зверь – убивать так хорошо и сладостно! И хорошо чувствовать себя зверем.

Придон пробурчал:

– Не думай, что не понимаю. В каждом воине таится зверь. Иногда трусливый, чаще – злобный. И когда накатывает ярость боя, то уже ничего не понимаешь, кроме жажды убивать всех, кто на той стороне… И даже после боя… жечь и насиловать – тоже хорошо. Хотя это нехорошо. И никогда бы так не сделал… если бы сперва не озверел в схватке. Так что не так уж ты и отличаешься…

– Вы останавливаетесь у черты, – возразил Ютланд, – а я зверею дальше. Я ничего не помню, что творю, а когда я зверь… могу убивать и своих.

– Это уже исступление, – произнес Придон мрачно. – И у других бывает, но не у всех. И не часто.

– А у меня всегда.

Он подумал, что в последнее время ни разу не срывался в свое боевое безумие. Королева эльфов сказала, что это Мелизенда сдерживает его дикий нрав. Звучит глупо, но… он еще не все знает на этом свете.

– Думаешь, – спросил Придон, – Темный Бог поможет?

– Я всех расспрашивал там наверху, – сказал Ютланд жарко, – но никому не мог признаться, зачем ищу!.. Только здесь, где мои слова останутся и не выйдут наверх, могу признаться…

Придон стиснул его плечи в громадных ладонях.

– Мне ты мог бы сказать и там, в мире живых.