Читаем без скачивания Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Поднялся по стеночке. Что-то не задались у меня последние три недели. То на мне стрельбу отрабатывают, то сам себя подрываю. Хорошо, что Тая в госпитале.

Постоял над одним из моих двух охранников. Морпеха зацепило серьезно, но второй справлялся. Приказал нести морпеха, после перевязки, к Тае. Пока и без охраны переживу. Или не переживу. День сегодня такой. Но это моим орлам, конечно, говорить не стал.

Хромал по пристенной площадке, в сторону северной стены. Мне до нее еще четыре километра хромать. И, похоже, по дороге рукой на каждый зубец обопрусь. Все равно легче, чем оставаться на западной стене, напоминающей своим видом, и взглядами бойцов, о моем проклятии.

По стене бегали защитники, поодиночке и целыми толпами, сливаясь в черные тени в наступающей ночи. Суетились пушечные расчеты, и порой пушка дергалась перед самым носом, выплевывая беззвучно клубы дыма. Неужели, еще осталось, по кому стрелять? Да сколько же тогда османов пришло на штурм? Пережидал суету расчетов, проскакивал как только образовывалась свободная щель, и хромал дальше, к своим бомбометчикам, дежурившим на северной стене. Им необходимо спустить на веревках мои бомбы-ящики, строго в нужный момент, не раньше и не позже. Обязательно нужной стороной наружу и чтобы внутренняя сторона бомбы прижималась к стене. И, хотя, всем все подробно объяснял, но надежнее будет, если все проконтролирую сам. Торопился, как мог. Но опоздал. Северная стена подсветилась длинной чередой вспышек, озаривших гигантские клубы дыма, плывущие над крепостью.

Опустился на площадку, вновь оперившись спиной на зубец и подтянув ноги, мешающие бегающим защитникам. Похоже, князь спекся. Вытащил оба пистолета, один перезарядил, и положил их рядом с собой. Если османы залезут на стены, немного помогу. А пока меня не кантовать.

Вытащил трубку, начал ее набивать на полном автомате. Голову откинул на зубец, и пытался увидеть хоть одну звездочку. Почему-то тогда это было очень важно. Затянулся трубкой. Стошнило. Хотя форме уже хуже не будет, даже страшно представить, как ее теперь отстирывать. Отдышался. Выбил трубку за стену, может, попадет осману за шиворот, хоть чем-то еще защитникам помогу. И, похоже, заснул.

Очнулся дома. Хорошо бы, конечно, но дома в Константинополе. Долго смотрел в потолок, симпатичный орнамент, не замечал раньше. Слышу вялую стрельбу. И организм шевелится. Повезло. Надо идти узнавать, кому повезло меньше, и чем могу помочь. С османами — это теперь не ко мне, вчерашнего дождя мне надолго хватило. С трудом сел, хорошо, что ничего не ел — а то тут, оказывается, красиво. Ковры, мебель резная. Кстати, где мои пистолеты? Тая, наверняка в госпитале. Туда с километр хромать. Мысленно прикинул путь, в моей виртуальной прикидке свалился примерно на трети пути и теперь меня, под шумок, обчищали мародеры из местных, хорошо, что пистолетов не было. Не, не пойду. Уговорил сам себя, что еще несколько часов раненые без меня продержатся, и отключился.

Второй день осады, наверное. Как-то не додумался спросить, сколько тут бездельничаю. Информация, где мои пистолеты тогда показалась важнее. Тая забегала буквально на десяток минут. Обрисовала положение. Осада была теоретической. Сколько осталось осман — не совсем ясно, и рыцари готовят большую вылазку. Сгорели четыре наших торговца. Течение пролива до сих пор несет тела османов. Крюйс, блокирующий проливы с Черного моря не дает о себе знать, как и фрегат, дежуривший в Дарданеллах. Тройка фрегатов в Мраморном море целы, но у них осталось около трети фугасов. Если османы предпримут нечто похожее на прошлый штурм, нас просто сметут. Это надо же было так просчитаться. Какое там 30–40 тысяч! Тысяч 150 не меньше! Где они только людей набрали. Ведь не могли, ни по какой логике.

К вечеру зачастили визитеры, даже гроссмейстер почтил. Ситуация прояснялась. Второго штурма не будет. Рыцари организовали вылазку, проведя экспедицию, в восемь тысяч штыков и мечей вокруг крепости, и теперь зачищали дальние пригороды. Появлялись казаки, но быстро ускакали заниматься своим любимым делом — преследовать бегущих пеших. Еще три тысячи ушли в экспедицию к Румельхисару, там было еще ничего не понятно, и это у них такая незаметная разведка.

Потери у нас были бешеные, это от Таи знаю — но магистр посчитал их мизерными, хотя тоже победу бурно не праздновал. Безрадостная, какая-то эта победа.

Головин рассказывал, что уже занимается высокопоставленными пленными, всякими секбанбашами церибашами и прочими башами и беями. Что с ними делать мы уже оговаривали — нам нужны гонцы к султану, с последним предложением о мире, и если он и теперь откажет, даже не знаем, что с ним сделаем! Наверное, ничего не сделаем, хоть и попробуем, но ему знать об этом не положено. Попросил Головина собрать знамена легшие у стен, вымпелы, или как их тут называют. Собрать, побольше, и поважнее — для Петра. И, несколько, значительных — для меня — есть и на них планы. Надо скорее оклемываться. Приказал отправить один фрегат вверх, к Крюйсу, в Черное море, один вниз, к Дарданеллам. Пора вникать в обстановку и начинать ее полировать в свою пользу.

Валялся еще два дня, больше не мог себе позволить. Штормило меня еще знатно, а в настоящий шторм наверняка бы опозорился — но по городу уже мог ходить. Теперь ползал от госпиталя до штаба и обратно в постель. В госпитале было много тяжелых, и большинству мне уже было не помочь, если прямо сейчас не выращу пенициллин.

Город до сих пор не пришел в себя. Десятки тысяч трупов, не прекращающаяся джаназа. Белого полотна в городе не осталось совсем, теперь саваны делали из всего, что хоть как-то для этого подходит. Вереницы носилок-тобут, и просто носилок, неимоверно разросшееся кладбище — вот символы этих дней. Никакими силами не похоронить столько сразу, и нет сил, торопить горожан, в похоронах и так участвовали почти все.

Мы хоронили своих, и подводили итоги.

Крюйс продержался молодцом, израсходовав примерно половину снарядов. А вот фрегат в Дарданеллах мы потеряли. Его экипаж — истинные герои. Башни продолжали стрелять даже у полузатонувшего фрегата. Борьбе за живучесть экипаж предпочел выброску на мель, и до конца поддерживал крепость. Там османы тоже лезли очень густо, поднимая транспорты из Эгейского моря. Очередной мой промах, надо было посылать в Дарданеллы не менее двух, а может даже и три фрегата. Где же мне их столько набрать-то было! Но бой не знает сослагательного наклонения, и потери в Дарданеллах были очень большие. А если бы не вылазка рыцарей к османской батарее, которую янычары умудрились затащить на гору выше крепости, то крепость бы пала.

А из вылазки никто не вернулся.

Не нравится мне война. И если султан еще раз рыпнется, а он наверняка попробует — заберем еще и все восточное побережье Черного моря. Может и получиться тогда, провести отпуск в Сочи. Только, отдых мне теперь противопоказан, как только расслабляюсь — перед глазами идет дождь.

Сколько войск везли на всех транспортах, и из всех морей — один султан ведает, но если суммировать все, что бросили на стены крепостей, или везли к ним — боюсь, у султана осталась только охрана его гарема. Если ответа на посланный мирный договор не будет в ближайшее время — тут скакать-то меньше трех сотен километров — отправим к Эдирне армию казаков. Пожалуй, можно уже теперь отправлять.

Поделился этой мыслью на совете, обосновал убедительно. С некоторыми поправками, так и сделали. Пойдут четыре тысячи казаков, пять сотен рыцарей, и полторы тысячи солдат ордена. Больше просто лошадей не набрали. Задача корпуса дойти до Эдирне и поторопить султана. Ни о каких изменениях условий договора о мире речи не вести, в бой с большими силами не вступать и султана не захватывать, даже если они войдут в Эдирне. Нам этот султан нужен живой и на троне. Опять эта политика.

Головин принес несколько флагов, упаковал их в красивый деревянный ларец. Теперь можно начинать и дополнительную часть плана, только дождаться возвращения корпуса, посланного к султану.

А пока, основное дело — привести корабли в состояние, достойное сильнейшего флота на Черном море.

Два дня прошли в ремонтах. Задался целью вылизать фрегаты перед очередной миссией. Наплевать, что у нас снарядов опять не так много, как хочется. Нам не привыкать. Зато фрегаты переоденутся в чистые белые гардеробы, и будут готовы ко всему. Вот с гардеробами была проблема, но, в конце концов, согласился на желтоватые, и слегка, ладно — сильно, заштопанные. Но, что бы все остальное блестело и сверкало.

Теперь мысли были только о лежащих впереди планах. Мысли о султане стали вторичны — считал вопрос с ним решенным.

А вот войска султана посчитали иначе.

Середина дня. Как обычно провожу время на борту фрегатов — проводили ревизию пушек и решали, какие из них заменим пушками с затонувшего в Дарданеллах фрегата. И вдруг, в бухте поднимается суета. По сходням кораблей побежали на борт команды, некоторые наши корабли уже отжимались от пирсов Золотого Рога. Наверное, что-то срочное. Но, раз пушки молчат — ничего страшного.